- Посмотрела уже журнал? - на перемене спросил меня Паша.
- Пашка, ты же знаешь – я его не для себя брала, – отвечала я. – Леша как закончит смотреть, я тебе его сразу же занесу. А что, проблемы какие-то?
- Да понимаешь, журнал тоже не мой. Может я сам Лешке напомню, чтобы он поторопился? Зачем он ему?! Ты что, ему не даешь, или минет разучилась делать? Он что, дрочит на него...? Неделя уже прошла!
- Блин, Паша, пошел ты на фиг со своими приколами! – Я в шутку ударила своего собеседника по руке.

- Дианка, это не мой журнал. Папика. Он ему всю неделю не был нужен, а тут вдруг спохватился. Придется ему объяснять, что да почему. А так бы я его подкинул бы на журнальный столик, и дело с концом.
- Ладно, Паша, я вошла в твое положение, - сказала я и пообещала сразу же после школы зайти домой к моему приятелю Алексею, забрать новенький "Хастлер" и в кратчайшие сроки занести к Пашке домой.
- Ну, бай, – Пашка наклонился и поцеловал меня.
На его поцелуй я не ответила и почувствовала, как язычек парня скользнул по моим сомкнутым губам.

- Слушай, Дианка, не сердись. Не зря я этот разговор затеял. Мне этот "Хастлер" уже во где сидит! – Паша схватил себя за горло имитирую удушение. – Папик как мозгами поехал: "где журнал", да "где журнал". Занеси ты его мне, и дело с концом! А через неделю, когда все забудется, я тебе его опять дам, честное слово. Ну если ты будешь поласковее, конечно....
С этими словами Паша снова попытался меня поцеловать. Я поняла, что так просто от него не отделаться, обняла его одной рукой, чуть приподняла голову и мы начали лизаться.

Его рука прошлась по моей груди, и Паша, обрадованный отсутствием лифчика, начал задирать мне майку. Пальцы покружили по моим выпуклостям, нащупали твердеющий сосок на левой груди. Он сжал его между большим и указательным пальцем и легонько покрутил. Моя рука проделала тот же путь, только к правой груди. Мой язычек стал поддаваться напору пашкиного языка, и вот он уже во всю шурует у меня во рту. Я почувствовала, как сладчайшая истома заполняла тело, распространялась от груди вниз живота. Тело расслабилось и обмякло. Я увеличила нажим на сосок, быстро-быстро затеребила его пальцем. Пашка, опытный возбудитель, продолжал крутить горошину другого соска и облизывать мне рот. Киска потекла. Еще секунда – и я не смогу с собой ничего поделать!..

Я несильно оттолкнула приятеля.
- Ну тебя, Пашка, - выдохнула я, поправляя майку. – Еще заметит кто...
Паша отпустил мою грудь, просунул руку под юбку и провел пальцем от входа во влагалище к клитору, добавил еще несколько пальцев, нащупал набухшие половые губы и начал их поглаживать.
- Оставь меня...! Я и так вся мокрая уже....

Паша хотел продолжать целоваться и ласкаться, но я уже выскользнула из нашего с ним укромного закутка на последнем этаже школы. Места наших тайных встреч, где мы поведали друг другу немало тайн. Надеюсь, что подоконник, на котором мы так любили сидеть, никогда не заговорит... Улыбаясь, он смотрел мне вслед. Я поправила юбку и майку, махнула Пашке рукой и побежала на последний урок.

После школы я забежала домой к Алексею (моему теперешнему парню, если кто-то еще не догадался) и на мою удачу его дома не было. Не нужно было тратить время на ненужные объяснения. Открыла его мама, тетя Таня, которая все время нашего с Лешкой знакомства хотела, чтобы я называла ее просто "Таня". Я прошла в комнату моего приятеля, нашла под подушкой "Хастлер" (и действительно, он что надрачивает на ночь?), и положила его в заранее подготовленный большой плотный конверт. Заглянув на кухную и сказав "Пока, Таня" я выскочила на улицу, в теплый апрель. Осталось теперь только занести журнал Пашке.

Его квартира была на одной из центральный улиц города, в старом доме, отремонтированном для новых русских. Пашкин отец, директор то ли банка, то ли пароходной компании, чрезвычайно вежливый (он меня называл исключительно на "вы"), очень молодо выглядевший блондин, носил стильные очки и держал сына в ежовых рукавицах. Пашка его боялся, как огня, хотя я ни разу не слышала, чтобы он просто повысил голос. Я прошла в знакомый подъезд, позвонила в интерком. Мне открыли сразу, без привычного хрипящего "кто там?". Я поднялась на этаж, хотела уже позвонить в квартиру, как вдруг сработал элекрозамок.
"Наверное меня увидели в камеру", - подумалось мне.

Я зашла в знакомый корридор (однажды я трахалась прямо тут, перед огромным зеркалом) и без задержки направилась в салон. Эта огромная комната, совмещенная с кухней, была любимым местом пашкиной в общем-то небольшой семьи. С тем учетом, что мой приятель пока еще не подал голоса, я была готова к сюрпризу с его стороны. Или что он сейчас выстрелит из хлопушек, или встретит меня абсолютно голый в черных чулках и пенюаре его мамы, или что в его салоне окажутся два десятка его друзей, которые начнут свистеть и улюлюкать как только я войду...

С опаской я зашла и убедилась, что сюрприз состоялся!
За барной стойкой в противоположном конце комнаты, на высоком барном стуле без спинки, возле входа на кухню сидел пашкин отец. На нем были брюки от серого костюма, безупречная розовая рубашка с золотыми запанками и розовый, но чуть темнее и глянцевее, галстук.
- А... здрасьте, - промямлила я.
- Здравствуйте, – голос пашкиного родителя был чрезвычайно мягким и дружелюбным, и он, не дав мне опомниться, сразу же предложил, - Садитесь....
Он поднял руку ладонью кверху, показал на такой же высокий стул, как у него, но только напротив, с другой стороны барной стойки...
- А... мне, надо бы... - Тут я поняла: неважно, что мне надо было, но нужно сесть.

Надо сказать, что я, забежав на минуточку домой, переодела юбку. Сейчас на мне была супер мини, но очень тугая и обтягивающая. Когда я взгромоздилась на этот проклятый барный стул и сделала попытку усесться поудобнее, ножки мои, в желании обрести опору, естественным образом раздвинулись. Я подняла голову и убедилась, что пашкин папа знает, куда надо смотреть в тот момент, когда девушка в обтягивающей мини пытается забраться на высокую табуретку напротив. Все, что надо, он уже увидел. Судорожно сдвигать ляшки уже не было никакой причины... И я решила не напрягаться.

Я положила конверт на стойку, сделала еще несколько движений попой, чтобы наконец почувствовать себя удобно, улыбнулась, и получила улыбку в ответ. На стойке стояли какие-то экзотические фрукты, балон с содовой, мне было предложено все это испробовать, и завязался у нас разговор.

Мой собеседник был приятен. Он и выслушать умел, и свое мнение не навязывал, и вмеру шутил. А обсуждали мы как раз животрепещущую тему, навеянную моим нарядом: что выглядит сексуальнее - длинная юбка с разрезом или мини. Я положила ножку на ножку, покачивая туфелькой, что-то паказывала на себе и совсем увлеклась разговором. Пашкин папа тоже весь ушел в наш диалог, даже дважды сбросил входяший звонок на его мобильник. Несколько раз он дотронулся до моего колена, погладил его, но это все выглядело вполне естественно, укладывалось в рамки дискуссии и пока не настораживало.

Надо сказать, я довольно часто беседовала с отцами своих друзей и подружек. С поражающей частотой, взглянув на мои нагло торчащие ножки или просвечивающиеся сквозь маечку соски, достопочтенные отцы семейств сбивались на нелепый наскок. Почти каждый, приобняв и заглядывая в глаза, рассказывал, как хорошо бы я смотрелась секретарем у него в оффисе. Пашкин отец предложений, не подкупающих своей новизной, пока не далал, и его легкие прикосновения к бедру были в какой-то мере приятны. Я расслабилась совсем, даже не стала поднимать сорвавшуюся с ноги туфельку. Мне было комфортно и интересно.

Вдруг пашкин папа протянул руку к пакету, который я принесла, открыл конверт и вытащил злополучный журнал. Нисколько не удивившись, он положил его на стойку и открыл наугад где-то посередине. На большой фотке во весь разворот шикарная блондинка одной рукой поддерживала себе большую грудь, а пальцами второй раскрывала половые губы, открывая розовое влагалище, ее прелести оттеняла тонкая полоска волос над клитором. На следующей странице эта же обладательница больших грудей развернулась, и демонстрировала хорошо загоревшую попку. На следующей – эта же попка крупным планом, красноватая дырочка ануса блестела от смазки, а в истекающее соками влагалище был вставлен внушительных размеров искусственный член.

Я не знала куда себя деть и как повести в этой ситуации...
- Тебе нравится смотреть такие фотографии? - вдруг спросил хозяин квартиры.
Я даже не дышала. В горле пересохло, звук невозможно издать. В глазах потемнело, сердце яростно забилось. Что мне нужно было делать...?
Я закивала, не в силах вымолвить и слово.
Он перевернул еще пару страниц и вдруг одну руку положил мне на бедро. Я ощутила приятное поглаживание его пальцев. Через мгновение его рука переместилась выше и он начал меня гладить по самому верху бедра.

Соскочив со стула я попятилась к выходу. Пашкин отец оставил журнал и сделал пару шагов в моем направлении. Убежать было очень легко, путь к входной двери был как раз за моей спиной. Вот только как достать туфельку, лежавшую между стойкой и табуреткой?..
Пашкин папа сделал еще несколько нерешительных шагов ко мне.
- Стой...! - вдруг крикнула я.
Он остановился, как вкопанный.
- Отойди назад! - снова скомандовала я.
Он сделал пару шагов назад.
- Еще..!!! - я была настойчива.

Он, несколько смущенный, но покорный, смиренно отошел почти к краю салона. Сзади него находился пуфик.
Я решилась вызволить туфельку. Когда я начала движение вперед, пашкин папа тоже двинулся, как бы мне наперерез.
- Назад!... - Я вернулась на безопасную дистанцию. Пашкин папа тоже снова стоял у пуфика.
Он смотрел на меня, не отводя взгляда, пожирая глазами мою фигуру. Моя грудь вздымалась от учащенного дыхания.
- Сядь..! - снова приказала я. Он подчинился безропотно.
Мы опять посмотрели друг на друга. Молча. Несколько мгновений пролетели в тишине.
- Встань...! - Скомандовала я.
Он встал по стойке смирно, как солдат, не отводя взгляда от меня.
- Сядь...!
Приказы выполнялись.
- Встань..!... Сядь..!... Встань...!

Ему явно нравилось выполнять мои команды. Меня же охватила легкая дрожь. Необычность ситуации одновременно пугала, смешила и возбуждала. Я стою посреди огромного салона в одной туфле, а передо мною человек, в два раза старший меня, выполняет мои дурацкие требования.
- На колени...! - я сама не ожидала от себя такой прыти. Свой голос я слышала, как со стороны, как из невидимого динамика, как из какого-то фильма с лихо закрученным сюжетом.
Пашкин папа быстро опустился на колени.
- Теперь на четвереньки..!

Он снова подчинился.
- Принеси мне туфлю...! - Нет, это не я, это не мой голос, я сама не могу поверить, что это вырвалось из моего рта!!!..
Пашкин папа на четвереньках, как собачка, подошел к стойке, обогнул стул на котором он только что сидел, подошел к моей туфле, наклонил голову, зубами взял ее за бортик, с шорохом развернулся и пошел в моем направлении. Розовый галстук волочился по полу. Он приближался. У меня был последний шанс убежать босой...

Через несколько секунд он дошел до меня, выронил туфлю из зубов, она грохнулась на паркет передо мной. Он стоял у моих ног, на четвереньках, опустив голову вниз. Я тоже стояла, ничего не предпринимав.

И тут пашкин папа начал тереться о мои колени головой... Волосами. Как треться кошка. Нежно, но настойчиво. Не отойдя от шока, которой вызвали эти приятные прикосновения, я почувствовала его язык.
Он начал лизать мне пальцы той ноги, что босиком стояла на полу. Он активно лизал мне между пальчиками, подъем, затем щекотно скользил языком выше к коленям, затем еще выше к бедрам и снова опускался. Нереальность происходящего неожиданно начало меня возбуждать. Я почувствовала, как по телу разливаются теплые волны. Все было так необычно, тонко, хрупко. И этот взрослый человек, который терся о мои ноги, и его язык, вылизывающий мне теперь внутреннюю поверхность бедер.

Я сняла вторую, мешающую теперь, туфлю. Чуть раздвинув ноги я запустила его голову повыше. Он пытался лизать мне бедра возле трусиков. Шевельнув попкой, я подкатила узкую юбку выше пояса. И язык пашкиного папы начал лизать мне трусики там, где несколько часов назад гуляли пальцы его сына. Возбуждение стало нестерпимым... Сделав пару шагов в сторону, я села на подлокотник большого кожанного кресла и подняла ноги. Так сидеть было неудобно. Поманив пашкиного папу я развернулась в кресле, уселась прямо, поставила обе ноги на подлокотники. Пашкин папа заполз между креслом и низким столиком. Я прогнулась и придвинула попку ближе к краю. Трусики были совсем мокрые. Мои выделения смешались со слюной пашкиного отца. И он спешил добавить туда новую.

Мой угодник раскрыл рот и присосался к киске прямо через намокшую ткань и начал лизать, сосать, чмокать. Волна наслаждения понесла меня на седьмое небо. Мои мизинчики через майку нащупали торчащие сосочки и начали тоненько-тоненько теребить их. Я по чуть-чуть двигалась в кресле навстречу ласкающему меня рту, насколько позволяла мне эта поза. Влаги было так много, что трусики были уже совсем мокрые. А пашкин папа продолжал чавкать.

Вдруг он оторвал руки от пола, оттянул промокщие трусики, отодвинул их в сторону. Раздвинув пальцами мокрые черные волосики, которые густо окаймляли мои половые губы, он снова засосал мою киску. Его язык начал погружаться между моими складочками, а весь рот делал сосательные движения. Я почувствовала, как он втянул в рот мой клитор и во всю елозит по нему языком. Я ласкала грудь руками, эти нежные горошины удовольствия, через которые блаженство разливалось по всей груди. Остановись, мгновение....

Оторвавшись от моей киски пашкин папа приподнял голову, снял мои ноги с подлокотников и снова занялся лизанием пальцев. Затем он задрал мои ноги повыше, прошелся языком по задней части бедра, еще раз оттянул трусики и его язык занялся коричневой дырочкой моей попки. Он то лизал мне анус всей поверхностью языка, то засовывал его внутрь, протискиваясь сквозь узкий свинктер, вылизывал вокруг дырочки и по всей щели. Затем он сильно высунул язык и начал движения головой снизу вверх, от анусу к клитору, полируя каждый милиметр.

Необычность всего происходящего все-таки мешала мне кончить. Я не могла сосредоточится на себе, в голову лезли посторонние мысли (ах, почему я не пошла в душ, перед тем как выйти на улицу, или надо было побриться хотя бы на попке). Все это не способстовало оргазму, несмотря на очень правильные и приятные манипуляции пашкиного папы. И я решилась.
- Стой...! Стой... - пашкин отец прекратил лизать и я увидела его голову, совершенно мокрое и склизкое лицо между своих задратых ног. - Сядь в кресло напротив.
Пашкин отец повиновался.

Приподняв таз, я стащила юбку, затем трусики. Сев прямо я задрала майку. Скрестив руки на груди я начала бестыдно гладить соски, глядя в глаза пашкиного отца. Мои пальцы очерчивали коричневые кружочки, пробегались по торчащим горощинам, я меняла темп и нажим, ведя себя на пик блаженства. Закрыв глаза я покачивала головой....
- Растегни брюки, достань член. - Пашкин отец повиновался бесприкословно.
Над его приспущенными брюками и трусами завораживающе торчал большого размера эррегированный пенис.
- Не трогай его руками...! Только смотри на меня, - с этими словами я снова улеглась в кресло.

Я опять поставила ноги на подлокотники и сильно раздвинула колени. Я вся была открыта, мое возбужденное, текущее соками, раскрытое, чуть набухшее естестество желало вторжения. Правая моя рука оставила сосок и накрыла киску. Средним пальцем я нащупала складочку клитора. Закрыла глаза. Расслабилась каждой клеткой тела. И.... быстро-быстро тереть клитор, периодически погружая палец внутрь, размазывая смазку.
Внизу тела было тепло и приятно. Мышцы таза приятно сокращались и расслаблялись. Я дышала часто и прерывисто.

Попкой я двигала навстречу движениям пальца. Меня уже ничего не волновало, мне уже было все равно, кто за мной наблюдает, кто на меня смотрит, и что он делает. Хотелось только быстрее, сильнее, сильнее!, сильнее!!!, залезть наконец на эту гору, разбежаться, подпрыгнуть и полететь в пропасть. Дух захватывало. Хлюпающие движения моего пальца перекрывались стонами. Быстрее, быстрее, давай же...!!! Я сама испугалась своего крика, многократно усиленного аккустикой салона.

Когда последние приятные судороги затихли я открыла глаза. Пашкин отец сидел в той же позе, повинуясь моему приказу он не трогал свой член. Его орган теперь лежал на прикрывающей лобок рубашке. Я перегнулась через стол и взяла его в руку. Отодвинув шкурку я увидела капельку вязкой жидкости, вытекшей из дырочки. Пальцем я размазала жидкость по набухшей головке и начала делать движения вверх-вниз по стволу члена. Моя рука была достаточно влажной от моих выделений, поэтому член скользил между пальцами легко. Второй рукой я погладила поддтянувшиеся к стволу яички.

Пашкин отец заерзал в кресле и начал постанывать. Поняв, что конец близко, я ускорила движение. Вверх-вниз, вверх-вниз, очень скользко... Он попытался погладить мне киску, его узкие пальцы среди волосиков нащупали клитор.
- Убери руку! - Я решила быть сучкой до конца.
Его рука вернулась на подлокотник. Я придавила ее своей ступней, лишив ее полностью движения, однако предоставив ему возможность в упор любоваться моей киской. Вверх-вниз, вверх-вниз... Он несколько раз подмахнул мне, потом чуть прогнулся, замер, и из канала на его орудие появилась большая капля белесой вязкой субстанции. А затем от выстрелил.

Честное слово, я не целилась специально, но первый же залп его спермы попал ему на лицо, между носом и верхней губой. Второй, третий и четвертый залп накрыли розовую рубашку и галстук, только потом уже сперма потекла мне на пальцы. Я сделала еще пару движений, но пашкин отец, протянув руку, разжал мои пальцы. Он снова посмотрел на меня. Я облизала сперму с ладони и плюхнулась назад в кресло...

Когда мы оделись и опять сидели за стойкой, он предложил мне закурить. Как будто ничего не произошло. Я отказалась, не стала и кушать ничего. Я чувствовала себя где-то неловко, мне хотелось уйти. Хотелось запереться где-то одной, посидеть-обдумать случившееся. Я заторопилась домой. Через несколько минут мы вышли в корридор. Провожая меня до двери, он достал визитную карточку, на обороте от руки написал номер мобилки.
- Это особый номер... Его даже жена не знает. Если будут проблемы - звони...

Он не целовал меня на прощание, просто нежно погладил по плечу.
Надо ли говорить, что секретным номером пашкиного папы я воспользовалась не раз....