Мои родители развелись, когда им уже было по тридцать три, а мне исполнилось тринадцать лет. Мать моя была очень привлекательной женщиной, симпатичная, с хорошей фигурой для своих лет и всеми прилегающими женскими достоинствами, заставляющей невольно засматриваться на неё мужчин, поэтому и причина развода была банальная - супружеская неверность. Хорошо подвыпившая мать на вечеринке, была застигнута отцом, когда она целовалась с другим мужчиной, а тот её лапал за интимные места. Ревность отца, вызвала цепную реакцию и у меня по отношению к матери. Не смотря на то, что я её сильно любил, даже её жалкий вид, в котором она пребывала, когда умоляла отца, не разрушать нашей счастливой семьи, не вызвал у меня сострадания к ней.

Сложившееся у меня за несколько дней негативное впечатление относительно матери, вылилось и на бракоразводном процессе, когда я с уверенностью заявил, что хочу остаться жить с отцом. Мое заявление, единственного сына, и вовсе раздавило мать, так что ей даже вызывали скорую помощь в зал суда, однако к её обмороку, я ослепленный яростью за её измену идеалам семьи, отнесся безжалостно, как лицемерию. В тот же день мы с отцом уехали жить в другой город, так что связь с матерью была полностью разорвана. Конечно первое время тоска по матери, по прежней счастливой жизни нашей семьи, иногда теребили мою душу, но я подавлял её гневом на мать за её измену. Прошел год после развода, и в нашей жизни появилась другая женщина.

Светлана, была бездетная, поэтому пробудившийся в ней материнский инстинкт вылился на меня. Она была по-матерински ласковой и внимательной со мной, постепенно вытесняя воспоминания о родной матери, а когда она и вовсе переехала к нам жить, то и образ родной матери стал стираться в моей памяти. Через четыре года, как мы покинули родной для меня город, я закончил школу с отличием, и когда стал выбор куда пойти учиться дальше, я выбрал институт в родном мне городе. Отец не стал возражать, у него со Светланой была уже новая счастливая семейная жизнь, в которой я оставался на первом месте, однако враждебных чувств на свою прежнюю жену у него уже не было.
Конечно поездка в родной город, встречи со старыми своими друзьями, немного взбудоражили мои воспоминания, но как не странно, образ матери всплывал в моих воспоминаниях еще задолго до того рокового дня, со счастливыми глазами и приветливой улыбкой, о судьбе которой из этих встреч я не чего не услышал, словно её и не было вовсе. Успешно выдержав все экзамены и поступив в институт, я поселился жить в общежитии.

Прошло два месяца моей студенческой жизни. Обремененный новыми заботами, новыми знакомствами, впечатлениями студенческой жизни, я начисто отвлекся от воспоминаний о прошлом, поэтому, произошедшее в тот день стало для меня полной неожиданностью. В пятницу, едва студенты расселись в аудитории, а преподаватель еще не успел сделать перекличку, как в приоткрывшуюся дверь заглянул ректор института, и назвав мою фамилию, попросил меня выйти в фойе. Не успел я приблизиться к дверям, как в аудиторию оттолкнув ректора ворвалась женщина с заплаканным лицом. Я даже не успел рассмотреть черты её лица, как она в миг подлетев ко мне обвила мою шею руками повиснув на мне и громко разрыдалась уткнувшись лицом в мое плечо, пытаясь что-то сквозь рыдания произнести, но все произнесенное было нечленораздельным и невнятным, поэтому разобрать было не возможно.

От неожиданности я растерялся, застыв на месте не зная, что мне делать, и как вести себя. Наконец в моём сознании мелькнула мысль, что это может быть моя родная мать, но вид повисшей на мне женщины не чего не имел общего с образом моей матери, который еще оставался в моей памяти. Женщина выглядела на десяток лет старше моей матери, ссутулившейся осанкой и невзрачной одежде, когда как моя мать любила всегда одеваться в ногу с модой. Только после того как мне на помощь пришел преподаватель, предложив женщине успокоительные таблетки и стакан воды, я смог разглядеть знакомые черты лица своей матери. Это была моя мать, убитая горем, из-за разлуки с единственным сыном находясь в постоянной депрессии, превратилась в старуху. Однако даже когда я узнал ее, в душе у меня ни чего не пробудилось, ни каких родственных ни сыновний чувств, поэтому и отношение к ней сложилось, как посторонней женщины, которую я когда-то знал, обращаясь к ней на вы.

- Сынок миленький, пойдем домой, мне надо очень много тебе сказать – все слова, что я мог разобрать, слетевших с её пухлых посиневших губ, когда на неё подействовали несколько таблеток успокоительного.
Глаза матери были наполнены до отказа слезами, умоляющи впившиеся в мои глаза, в то время как я не знал куда посмотреть от растерянности. Собравшаяся толпа студентов и преподавателей вокруг нас, молчаливо наблюдали за нами, словно и они ожидали моего ответа матери, даже немного затаив дыхание, а когда я нерешительно согласился с её предложением не видя другого выхода, то толпа облегченно вздохнула, не сочтя меня жестоким. Мое согласие произвело и на мать впечатление, которая словно заново родилась и воспрянула не только духом, но и телом. Из её глаз снова ручьем покатились слезы, но это были слезы уже радости и счастья, её пухлые губы стали приобретать алый цвет и расплылись в приветливой счастливой улыбке.

По дороге мать все время восторгалась, каким я стал взрослым и расспрашивала меня о настоящем и о планах на будущее, при этом ни разу не произнеся ни слово о прошлом даже счастливом, словно у нас его ни когда и не было. Она по-прежнему так и осталась жить одна в нашей трехкомнатной квартире с надеждой, что я однажды вернусь к ней. В квартире все осталось по-прежнему та же обстановка на своем месте, и даже когда я заглянул в свою комнату, то у меня сложилось такое впечатление, что будто я из неё вышел только вчера, все мои вещи, которые я не забрал уезжая с отцом были на месте. Мать переоделась, как и прежде в повседневный знакомый халат и усадила меня за стол, почивая моими любимыми в детстве блюдам, и даже откупорила бутылку легкого сухого вина, выпив со мной по бокалу за встречу. Начиная с первой секунды нашей встречи, мать словно слепая боясь потерять связь со своим поводырем, постоянно прикасалась ко мне, нежно поглаживая меня по голове, спине, рукам, при этом не заостряя внимания, что я продолжал обращаться к ней на вы, хотя это ей резало слух.

День пролетел не заметно уже начало темнеть, но в наших отношениях мы не сдвинулись ни с места, я все так же продолжал себя чувствовать сковано словно в гостях, не смотря на все старания матери, создавшую мне домашнюю атмосферу из счастливого моего детства. Я видел, как отражалась на её лице печаль, а глаза снова наполнялись слезами, когда посматривал на часы, а она так и не услышала от меня слова мама. Однако мне не хотелось расстраивать её, поэтому когда пришло время прощаться я подойдя к окну отвернулся словно рассматривая что-то за окном произнес
-Мне уже пора, через час отправляется последний автобус, а мне нужно еще забежать в общежитие собрать вещи. Спасибо вам за этот день.
Реакция матери была мгновенной, она подскочила с дивана, на котором сидела и оказалась около меня обвив мою шею крепкими объятиями и плотно прижавшись ко мне.

- Не уходи, не бросай меня – несколько раз умоляющи повторила она, прежде чем её мягкое тело прижатое плотно ко мне начало вздрагивать.
Я снова растерялся, лихорадочно обдумывая, как мне теперь выпутаться из крепких объятий матери, чтобы еще больше не расстроить её. Однако на ум ни чего не приходило, поэтому я так и стоял молча, решив, дождаться когда мать успокоится сама. Аромат духов смешенных с запахом сухого вина, горячо обдававших мое лицо, когда мать подымала голову, чтобы прикоснуться своими мягкими пухлыми губами к моей щеке, её мягкое теплое вздрагивающее тело плотно прижатое ко мне, её немного упругие груди под лифчиком, и теплые обнаженные ляжки соприкасающиеся с моими ногами, вызвали в моей памяти воспоминания. Год назад точно так я сильно возбудившийся, прижимал к себе пьяную женщину, и только случай помешал мне трахнуть её, так и оставшись девственником. Впечатления от воспоминаний, с подобными ощущениями и запахами, сыграли свою роль, мой член под джинсами стал набухать. Я понимал, что это глупо сравнивать две ситуации, однако податливость женщины, которая сейчас умоляла меня остаться с ней, при этом переминаясь с ноги на ногу периодически касалась возбужденного места под моим джинсами, вселяя в меня смешанные мысли.

Вскоре мать хоть и перестала плакать, но своих объятий не ослабевала, она о чем-то задумалась, а когда снова прикоснулась к моей щеке горячими губами, прошло не менее четверти часа. Мне не трудно было догадаться, что мать обнаружила изменения в моих джинсах, потому как её реакция на это, меня застала врасплох. Она стала все чаще прикасаться к моему лицу горячими губами с изменившимся дыханием, при этом стараясь, как можно ближе к уху, приподымаясь на цыпочках и уже сильнее прижимаясь скользить по выпирающему бугру под моими джинсами своим мягким телом, вызывая у меня не произвольную дрожь от возбуждения. Видимо мать поняла, что упустила время моего взросления, и теперь она обнимала не маленького своего мальчика, а ставшего выше на голову её юношу, которого своей материнской лаской только возбудила. На какое-то время мать приостановила свои возбуждающие меня ласки и не глядя мне в глаза спросила
- Ты же не бросишь меня?
Я настолько был возбужден, что не мог произнести ни слова, понимая, что мой дрожащий голос мог выдать мое сильное желание, которое и без того было очевидно под джинсами и содрогающемуся моему телу, поэтому я промолчал.
- Подожди я сейчас вернусь – проговорила мать, и быстро скрылась в ванной.

Она как бы взяла отсрочку, чтобы взвесить все за и против, понимая, что должно не минуемо произойти, если она действительно хочет остановить единственного сына. Это был её последний и единственный шанс самопожертвования, о котором она раньше даже и не подозревала, упустив из виду, как я изменился за то время, которое она меня не видела, а столько мечтала о моем возвращении.
Освободившись от объятий матери, пока она была в ванной, я немного пришел в себя, почувствовав, как сильное возбуждение стало отдаваться дискомфортом в яичках, взглянув на часы, я понял, что мне уже не успеть на автобус, поэтому решил сказать это матери, как только она вернется и попросить её разрешения позвонить отцу, чтобы предупредить, что я не приеду.

У меня и в мыслях не было, что у меня, у семнадцати летнего юноши что-то может произойти с взрослой нормальной женщиной к тому же матерью, а все что уже произошло, просто чистая моя эротическая фантазия, которая не имеет продолжения до завершения.
Минут через пять, мать вышла из ванной, но вопреки моим ожиданиям, она прошла в комнату, которая раньше была спальней для неё с отцом, и через пару минут позвала меня туда. Я вошел на её зов. В спальне был полумрак, создаваемый только попадающим из окна, опускающихся сумерек на улице, как и прежде по центру стояла широкая кровать, супружеское ложе моих родителей, недалеко от неё стояла мать. Я вошел в спальню и сделав несколько шагов остановился в двух шагах от матери, намериваясь сообщить ей о своем решении и просьбе.

Однако мать снова обвила меня своими объятиями, но на этот раз, это уже были не материнские объятия. Плотно прижавшись ко мне, она пропустила свою одну ногу между моими ногами, так что я на своем бедре почувствовал жар её промежности, к тому же прижавшиеся плотно к моей груди её груди уже были без лифчика. Мой член снова стал наливаться не зависимо хотел я этого или нет. Я только раскрыл рот, чтобы сообщить матери о своем решении, остаться и просьбе позвонить отцу, однако она прикрыла мне рот пальцами, нежно дотронувшись до моих губ
- Молчи, ни чего не говори – произнесла она, словно не желая знать, кто сейчас в её объятьях.

Это подтверждали и её закрытые глаза, когда она приподняв голову стала немного приоткрытыми губами обследовать мое лицо уже прикасаясь ими и к моим губам. Мое возбуждение нарастало с каждой секундой, хотя я и с недоверием отнесся к происходящему, но интуитивно обнял мать за талию, почувствовав, как тут же изменилось её дыхание ставшее прерывистым от сдерживания. Губы матери все чаще стали останавливаться на моих губах, теперь и я отвечал на её поцелуи в губы, но это были пока еще безвинные короткие прикосновения, выражение нежности, хотя и слегка приоткрытыми губами. Мать немного попятилась назад ближе к кровати увлекая меня в своих объятиях за собой и остановилась уже соприкоснувшись с ложем ногам.
- Ты уже был с девочками – интимно прошептала она в мои губы, немного задрожав в моих объятьях.
Я едва заметно отрицательно покачал головой, но расплывшиеся в улыбки губы матери на моих губах говорили о том, что она все же заметила мои отрицания. Неожиданно она разорвала свои объятия, а её руки переместились между нами, где я почувствовал, пребывая уже словно во сне, как они стали расстегивать мои джинсы и молнию. Когда мать приспустив с меня джинсы вместе с трусами, нежной рукой завладела моим освобожденным окаменевшим членом, я был полностью в её власти, меня уже пробивала крупная дрожь.

- Тебе так приятно? - дрожащим голосом прошептала она, при этом сама уже вздрагивая все чаще – разденься, чтобы не выпачкать одежду.
Я словно зомби подчинился её просьбе, раздевшись догола, и увлекаемый ею лег на кровать, где мать продолжила водить по окаменевшему члену нежно рукой по всей его длине. Она немного навалилась на меня, лежащего поперек кровати на спине, и продолжала нежно целовать мое лицо и губы, но уже задерживаясь на них немного дольше. Приятные ощущения от того, что женщина рукой ласкала мой член, приближало меня к бурному оргазму, но при этом стыд в первый раз с женщиной к тому же матерью, отбрасывало волны истомы назад скапливающиеся где-то в глубине низа живота. Я чувствовал, как мать старается изо всех сил, нежно и ласково водя по члену рукой, доставить мне огромное блаженство с выбросом спермы, но мой тормоз застенчивости не позволял этого сделать. Между тем её возбуждение уже стало проявляться и в плавных движениях её таза, которым она, то прижималась ко мне, то снова ослабевала давление. Моя рука прижатая между нами, как раз в области её низа живота к её шелковым трусикам, под которыми ощущался мягкий выпирающий лобок покрытый густыми волосиками не произвольно пошевелила пальцами.

- Ты хочешь меня по-настоящему в писю? – оторвавшись от моих губ дрожащим шепотом произнесла мать ощутив эти шевеления, а затем после минутной паузы, так и не дождавшись моего ответа, который ей был не столь важен, немного игриво прошептала – Ну я не знаю, получится у нас с тобой что-нибудь.
Далее произошло настолько все стремительно и захватывающе, что я только опомнился, когда уже лежал на обнаженной матери между её широко разведенных ног согнутых в коленях, а она своей трясущейся от сильно возбуждения рукой управляла моим членом водя им по своим разошедшимся пухлым, мягким, покрытых густыми волосками половым губкам. Направляя член в горячее и во влажное отверстие между налившихся складок, от прикосновения к которому мать сильно вздрогнула всем телом, словно мой член был куском льда.

Она тихо ойкнула, словно была девственницей, когда под обоюдным давлением головка моего окаменевшего члена проникла в её узкое приятно обжигающее своим теплом залитое влагалище. Головка члена заскользила вглубь материнского тела, прокладывая путь основанию члена заполняя влагалище, плотно натягивающегося на него. Едва мой член полностью вошел во влагалище матери, соприкоснувшись с его дном, как мать вся затряслась, в судорожных конвульсиях, громко сладострастно застонав. Все тело матери напряглось подо мной, сотрясаясь от моих мощных толчков и судорожных конвульсий. Мощно вталкивая в мать член, я залпами выстреливал сгустки спермы в дно влагалища. Обоюдный и продолжительный оргазм, был настолько бурным, что мы потерялись во времени и пространстве, и только опомнились когда наши тела обессилено рухнули на кровать, шевелясь только от тяжелого сбившегося дыхания.
- Я же говорила, что у нас ни чего не получится – произнесла шепотом мать с улыбкой на губах когда наше дыхание восстановилась, но все еще ощущая мой упругий член в себе.
- Мне очень хорошо с тобой – честно признался я так же шепотом и почувствовал, как мать снова начинает подмахивать мне, приподымая свою попку в такт моим толчкам в её влагалище.

Мы снова начали трахаться с матерью, так и не разъединившись после первого оргазма. На этот раз, мы уже целовались в засос с игрою язычков, и я нежно массировал груди матери насаживая её на свой член как можно глубже, а она ласкала мою спину руками, и иногда за ягодицы прижимая еще сильнее к себе в такт нашим движениям навстречу друг другу. Минут десять мы наслаждались скольжением члена во влажном и горячем влагалище изредка хлюпающем от избытка в нем влаги смешавшейся спермы с обильными выделениями при оргазме матери. Когда нас одновременно накрыла волна второго оргазма, почти такого же продолжительного и бурного мать выгнулась подо мной, так что я втолкнув в неё свой дергающий член, почувствовал его головкой, как крупно пульсировала её матка тонущая в моей молодой сперме.
- Вот сейчас получилось, как оно должно быть – немного осипшим от стонов голосом произнесла мать улыбнувшись
Наступила довольно продолжительная пауза, во время которой мы с матерью обнаженные лежали рядом нежно поглаживая друг друга.
- Теперь ты будешь презирать и избегать меня, за то что я отдалась тебе – нарушив тишину произнесла мать в полголоса, отворачивая свою голову в противоположную сторону, пытаясь скрыть свои слезы ручьем побежавшие из её глаз.

- Нет ты ошибаешься – заговорил я, привстав и нависнув над матерью, стараясь смотреть ей в глаза – я люблю тебя не меньше, чем ты меня. Можешь не сомлевать, ты пожертвовала собой не напрасно.
Мать обвила меня своими объятиями и крепко расцеловала мое лицо, не смотря на то что мы были полностью обнажены и прикасались голыми телами друг к другу, её поцелуи были чисто материнские. Однако моя молодая плоть быстро избавившись от усталости стал снова возбуждаться, что сразу же почувствовала мать.
- Нет, давай немного передохнем, помоемся. Я чувствую ты налил в меня с литр своего нектара. Я хоть и изголодалась за эти годы по мужскому присутствию в себе, однако так сразу много раз не могу.
Когда мы с матерью встали с кровати, и направились не одеваясь в ванную, не стесняясь своей наготы друг перед другом, я приостановился в прихожей у телефона. Заметив, что я начал набирать номер телефона мать тоже приостановилась уже в дверях ванны.
Трубку поднял отец, которому я сказал, что сегодня не приеду к ним, а останусь дома с мамой, и что отныне я буду жить с ней, а к ним буду приезжать в гости. Это было подтверждение моих слов сказанных матери еще в кровати.

Уже на следующий день я переехал из общежития домой. Мать была на седьмом небе осыпая меня своей любовью и получая не менее сильную взамен от меня и не только сыновью. Место на супружеском ложе отца, занял я, почти каждую ночь занимаясь любовью с родной матерью до обессиливания.
Буквально за несколько месяцев мать помолодела не только до своего возраста, но и стала выгладить на пяток лет моложе с неисчезающим счастливым огоньком в глазах и отвечая на любые комплементы мужчин взглядом полным ненависти. Женился я только в тридцать лет, когда уже женские часы матери остановились, и только раз в месяц она накопившая за это время силы могла простонать подо мной испытав сильный оргазм.