Ольга, не мешкая, выскочила на балкон, как есть голая, и быстро собрала майку и пару моих трусов. (И когда она умудрилась их постирать?) Вернувшись в комнату, она смахнула прядь с лица и сладко потянулась. Дождевые капли пробежали по телу и закапали на пол.
- Русалка, как есть русалка, заманивающая в свои объятия, от которых не откажешься, - сказал я ей и Федор подтвердил мое настроение.
- Точно, сексуальный маньяк, – хихикнула Ольга и дернула за Федора.
Федор тут же пожелал познакомиться поближе, но в это момент сверкнула молния, и грохнуло.
- Давай окно закроем, а то еще залетит, – предложила Ольга и побежала закрывать окно в кухне.
- Кто залетит? – поинтересовался я, закрывая большое окно в комнате.
- Кто, кто – молния, ведь не я же, - ответила, сострив, Ольга и что-то упало на кухне. – Картошка уже практически готова. Есть будешь?
- А, давай, - согласился я. – Там, у меня пиво есть в холодильнике, вот мы и...
Закончить ответ мне не дал звонок в дверь. Мы метнулись в поиске разложенных на этот случай вещей – шорт и халата. Ольга, как всегда, быстрее меня оделась и, не дожидаясь пока я одену шорты, побежала к двери. Чертыхаясь, я забежал в ванную и, определившись где перед, где зад, одел шорты. Эти «бисексуальные» шорты купила мне Ольга и хихикала, когда выяснялось, что я вновь спутал стороны. Но шорты были классные, легкие, с сеточкой по бокам, как раз для наших жарких тропических резко континентальных широт.
В прихожей зашумели, зашлепали босые ноги и, когда я вышел из ванной, то сразу наткнулся на мокрую Светку. Она была даже не мокрой, а было впечатление, что ее окунули в бассейн, а потом поставили посреди нашей квартиры. Короткая легкая юбочка «Смерть пенсионерам», широкий красный ремень, сверхпрозрачная маечка, все это плотно облегало ее фигуру и показывало какое белье одето на ней сегодня. А одето было сегодня как раз то белье, которое мне нравится. Кружевное, тонкое, вызывающее желание снять его и дотронуться до того, что так мило прикрывалось им. Ольга принялась командовать.
- Свет, давай раздевайся и в ванну, а то простынешь, – это ей. - Ну, а ты чего встал? – это уже мне. - Давай-ка на стол накрывай.
Ольга, не обращая внимания на меня, деловито стащила с не сопротивляющейся Светки майку, обнажив ее грудь в лифчике, сквозь ажурную ткань которого выступили двумя бусинками соски. Приятное зрелище.
- Давай, давай, – погнала она меня на кухню, а сама затащила Светку в ванну.
Там долго плескалась вода, девчонки хихикали, а я накрывал на стол. Селедка, картошка плюс зелень сверху и немного масла, потом порезал салат, помидоры, огурцы, расставил тарелки, поставил бокалы под пиво. Вроде все готово.
На кухню зашла Ольга. Халат ее был промочен на груди и животе и рельефно облегал ее. Проинспектировав готовность стола, Ольга чмокнула меня в щеку, и, шепнув:
- Сейчас переоденусь, - убежала в комнату.
Дождь тем временем все шел, молнии сверкали, становилось все темнее. Дверь ванной открылась и появилась Светлана. Раскрасневшаяся от горячей воды, одетая в Ольгину ночнушку (ой, ну почему она дала ей именно эту самую сексуальную и любимую мною) Светка шлепнулась на стул и откинулась назад, подперев стенку.
- Как ты так умудрилась? – поинтересовался я, стараясь не смотреть на прелести, просвечивающие сквозь ткань.
- Не поверишь, когда села в автобус, было солнце, а как доехала до остановки, так пошел дождь. Сначала стояла под навесом, но, промокнув, решила зайти к вам. Дождь холодный.
За окно в этот момент сильно грохнуло, и в окно ударила новая волна дождя.
- Так и хлещет? – поинтересовалась она.
- Не только хлещет, - ответила Ольга, заходя на кухню, - но даже и усиливается. Так что, придется сидеть в темноте.
- С чего это? – поинтересовался я.
- С того, что свет отрубили, – отрезала Ольга.
Я посмотрел вокруг и заглянул в холодильник. Он встретил меня молчаливой темнотой камер. Действительно, свет отсутствовал.
- Пойду за свечками, – предложил я побрел в комнату.
В полутьме Ольга стояла в проходе кухни и выделялась таким силуэтом, что промахнуться мимо было трудно.
- Давай-ка, милая, посмотрим вместе, – предложил я, захватывая ее за талию, - а то после твоих уборок ничего не найдешь.
- Вот видишь, - обратилась Ольга к Светке, - вот она тяжелая женская доля - жить с тираном.
- Ты же говорила раньше с сексуальным маньяком? – делано озабоченно переспросила Светка.
Хмыкнув и покачав головой, я пошел в комнату. Они засмеялись за моей спиной и Ольга, положив руки на мои плечи, пошла следом. Выйдя в комнату, я повернулся к ней, подтянул ее к себе и, прижавшись, тихо задал вопрос:
- Почему дала ей эту ночнушку?
- Первое что подвернулось под руку, а только потом, увидев, поняла. Не переодевать же ее? А что, завлекает? Хочется потискать? А? Надеюсь, Федор не набросится прямо за столом? – Она нащупала сквозь ткань шорт мой член и ласково прижала рукой.
Тут я обратил внимание, что она сама одела полупрозрачную ночнушку. У которой грудь, низ живота, короче, все нужные места открыты, вернее, прикрыты узорчатой прозрачной тканью.
- Совсем, дурочки, меня с ума решила свести? – зашептал я, прижимая ее к полувставшему Федору.
- Тормози, тормози, сексуальный маньяк, – зашептала она, освобождаясь от моих рук. – Свечки, по-моему, в нижнем ящике твоего стола.
Свечки действительно оказались в нижнем ящике стола. Там же я нашел и спички. Ольга же зазвенела в баре и вытащила рюмки и бутылку виски. На удивленный мык с моей стороны последовал простой и обезоруживающий ответ:
- А согреться?
Ну, куда же согреваться, когда жара на улице? Но, просто выпить я был не против, а даже за. Между тем темнота усиливалась. Хотя дождь и не шел уже так сильно, но темные тучи перемещались туда-сюда с огромной скоростью. Даже казалось, что кто-то мешает их по своей прихоти. Темнело.
Сидя на кухне, Светлана завернула нижний край у ночнушки и забралась с ногами на стул. Ее голые коленки, шея и полуоткрытая грудь маняще белели в наступившем полусумраке. Она уже звонила родителям, чтобы сказать, как она промокла, и что она, очевидно, останется ночевать у нас. Ольга, продолжив разговор, подтвердила это и, похихикав о чем-то с матерью, повесила трубку. Я же поставил на стол подсвечники и стал пристраивать в них свечки. Они упорно не желали становиться и, объединив усилия, мы со Светкой, наконец, закрепили их в подсвечниках. Касаясь руки Светки, я чувствовал их тепло и невольно косил глазом в разрез, вернее сказать, в распах ночнушки в котором упругая грудь четвертого размера в такт повторяла все движения Светки. Ольга пошуршала чем-то в холодильнике, достала лед, наколола его, отпуская шутки по поводу Чубайса и сговора его с природой. Вновь хлопнула дверью холодильника и вытащила горчицу. Эти звуки создавали приятную ужинную суету при свечах на кухне. Когда мы сели, сверкнула молния, и грохнуло так, что сработали сигнализации сразу у всех машин. Вот под такой грохот мы выпили, поели. Потом выпили, потом опять закусили. Машины за окном раздирались, хозяева выскакивали и пикали сигнализациями, стараясь утихомирить машины. Ольга вновь, полезла в темный холодильник, вытащила и стала резать копчености, одновременно беседуя с нами стоя в полуоборот. Темы были всякие, мы быстро перескакивали с одной на другую, ржали. Было весело и полбутылки виски странно, но кончились быстро. То ли от выпитого, то ли от мерцающего пламени свечей мне показалось, что Ольга стоит вообще голая, а Светкина ночнушка стала еще прозрачней и ажурней, и ее прелести стали еще отчетливей. Я потряс головой и убрал пустую бутылку со стола.
- Что-то мало, - констатировала Ольга, ставя на стол тарелку. – Надо бы добавить.
- А? – удивился я. - Добавить?
- Ага, - подтвердила Ольга и посмотрела на Светку. – Ты как?
- Нормально, еще хочу, – подтвердила Светка и скорчила физиономию, от которой мы легли от смеха.
- Ладно, пойду, принесу, - согласился я и пошел в комнату.
Пошуршав в комнате с принесенной свечкой, достал коньяк. Возвращаясь, по пути зашел в ванную, помыть руки, так как вляпался в какой-то крем или что там еще, пока искал бутылку. Ольга любила бросать открытые кремницы, тюбики и так далее. Хобби это называется. Ванная в свете свечи была таинственна. Полусумрак, сквозь который проступало развешанное женское и мужское белье, окружал меня, завораживая своей полутемной неразгаданностью. Пристроив свечу, я стал мыть руки. Повернув голову в поисках полотенца, увидел прямо перед носом лифчик, который неожиданно пахнул каким-то ароматом, от которого у меня закружилось в голове. Присмотревшись, я понял, что эта часть интимного туалета Светки. Тут же рядом висели и ее трусики, такие же аппетитные и нежные. И тут мне так захотелось снять ЭТО с нее, почувствовать, как трепещет тело под моими руками, освобождаясь от мнимой защиты белья. Опешив, я сел на край ванны и вытер внезапно выступивший пот. Федор активно стучал, стараясь вырваться, но я сделал глубокий вдох, успокаивая его. НО вместе с воздухом я втянул в себя этот аромат, от которого у меня еще больше закружилось, а Федор активней зашевелился.
«Что за чертовщина!» - подумал я про себя и плеснул в лицо холодной водой.
Досталось также и Федору, после чего он стал утихать и успокаиваться. Когда я явился в кухню, холодильник вздрогнул и заурчал. В ванной вспыхнул свет, замигали нули в часах.
- Свет дали, - обрадовались девчонки, – можем и музыку послушать. А вот свет зажигать не надо.
Ольга сбегала в комнату и притащила магнитолу. Поставив ее на кухонный разделочный столик, она включила свой любимый компакт – Франк Синатра. Я знал, что сестрички питали страсть к этому певцу далекой и ненужной мне Америки, и поэтому я купил в подарок и той и другой комплект компактов с концертными записями Франка. Под песню «Незнакомец в ночи» мы раскупорили бутылку и хлопнули еще по одной. Певец неназойливо пел о своих чувствах и какой-то там невыраженной тоске, мы же весело болтали, все больше скатываясь к опасной черте, после которой темы разговоров становились все более двухсмыслеными, почти на грани. Перейдя через которую, события развивались по двум направлениям – либо в койку, либо в философские беседы. Так и произошло. Наливая очередную порцию, я неудачно сел и прищемил себе полудремлющего Федора тканью шорт. Пискнув, я поправил шорты, а сестры прыснули.
- Чего смешного? – поинтересовался я. – Чего ржем?
- А ты не знаешь? – деланно удивилась Ольга. – Вот как вы устроены.
- Это кто вы? – поинтересовался я, наперед уже зная ответ.
- Мужчины, - ответила Светка, - вообще, мужчины такие создания...
- Какие такие? – расправил я плечи.
Такие псевдоспоры возникали частенько, но как всегда всё оканчивались бурным сексом, в котором мы, по очереди, одерживали полную победу. На улице постепенно утихало. Температура снизилась, и не было того изнуряющего жара, вытапливающего из тебя липкий и тянучий пот. На кухне также стало приятно прохладно, и я выключил вентилятор.
- Да вот такие, болтается что-то такое, – протянула Ольга и выпила полную рюмку, – так недолго и того... прищемить.
- Ага, - поддержала ее сестра, - и еще вы очень гордитесь своими... - тут она замялась.
Ольга закончила за нее:
– ...яйцами.
- А, вы гордитесь своей девственностью и носитесь с ней... - ответил я и тоже «принял на грудь».
- Да, носимся, потому что это важно для нас. Кого попало не пустишь в себя, – неожиданно злым голосом ответила Светка и тоже «дернула».
- Ага, точно, – подтвердила Ольга и налила еще себе и Светке, – тут вопрос сложный и мужчинам не понять.
- Конечно, мужчины – все тупоголовые, – обиделся я, – куда уж нам.
- Нет, правда, - заторопилась Светка, – ты думаешь, что знаешь как это?
- Что это? – не понял я.
И получил от Ольги шутливый подзатыльник.
- Что, что, дефлорация, – со смехом сказала Ольга и положила руку на плечо сестре. – Это вот вопрос и просто так его не решишь. Вот она девственница и терять свою девственность, как попало, не хочет.
Даже в полумраке свечей было видно, что лицо Светки залила краска. Ольга же, напротив, как-то раздухарилась и принялась чуть ли не читать лекцию по вопросу потери невинности. О том, как тяжело пойти на это шаг, как потом испытывает чувство вины, но перед кем и за что не понятно и все такое. Видать коньяк, смешавшись с виски, сделал свое дело. На мои попытки уйти от этого разговора, Ольга еще больше разошлась и, указывая пальцем на меня, спросила прямо:
- Ты сам-то девственницу хоть раз? Или у тебя были только девушки уже?
Хотя мы и договорились с ней уже когда-то, что не будем трогать вопросы прежней жизни, я, набрав воздуха, ответил ей, глядя в глаза:
- Нет, не было. Только женщины. А хотелось бы попробовать. Но я же женат на тебе. И изменять тебе не собираюсь.
Такой ответ видно устроил Ольгу. Она откинулась и погрозила пальцем.
- Смотри у меня! Вот, если что, - она вновь положила руку на плечо Светки, - есть хорошая замена. Умру – женишься на ней.
- Ты чего-то, напилась, по-моему, давай-ка, милая, не пей больше, – решил я свернуть разговор, который уже пошел как-то боком и создавал неловкую, даже можно сказать опасную обстановку.
Светка сидела и молчала, но по глазам видно было что ей и неловко слушать, и не хотелось прерывать этот разговор. Ольга же не обращала внимания на мои слова и продолжала расписывать прелести ее сестры. Начиная от кулинарных способностей до романтического характера. Я же с холодеющим низом живота сидел и хотел либо уйти, либо завернуть Ольгу в другую сторону. Но встать я не мог, так как Федор уже вырвался на простор, и любое мое движение в вертикальной плоскости обнаруживало его в горизонтальной плоскости явно и рельефно. А завернуть или остановить Ольгу было невозможно. Ее несло.