Иногда полезно и приятно пообщаться с матерью по душам, выслушать её не перебивая, даже когда тебе всего шестнадцать.
Мне было десять, а матери тридцать, когда от нас ушел мой отец, поделив в суде не только совместно нажитое имущество, но и квартиру. Поэтому вскоре после бракоразводного процесса мы с матерью стали жить в однокомнатной квартире. Об истинных причинах развода, я только догадывался из участившихся скандалов между родителями, мать обвиняла отца в супружеской неверности, при этом ему не чем было возразить, чтобы опорочить и мать. К настоящему времен, когда произошли события описанные ниже, у меня уже сложилось мнение о непорочности матери, и я считал её порядочной, серьезной женщиной стойкой перед похотливыми мужиками, однако в моей памяти всплывали, моменты из раннего моего детства, странного и не понятного её поведения.

Мать сама завела откровенный разговор со мной, ударившись в воспоминания, после того, как я застал её пьяной и голой, трахающейся со своим коллегой по работе в нашей комнате на диване. Выслушивая её оправдания и извинения, после того как её коллега поспешно удалился неудовлетворенным из нашей квартиры даже не сняв презерватива, я продолжал рассматривать обнаженное тело матери, так и оставшейся лежать голой на диване, чувствуя, как она из бесполого существа, превращается в сексуальную женщину, будоражащую и возбуждающую во мне половое влечение к ней. Её бесстыдство наготы передо мной, естественной для пьяной женщины застигнутой в более страшном позоре, при совокуплении, чем обнаженное её тело, наталкивало меня на мысль о её податливости и похотливости.
- Я все хорошо понимаю, и не осуждаю тебя, просто я вернулся не вовремя, не каждый же день в шестнадцать лет сталкиваешься с подобным. Мне надо было незаметно удалиться, и подождать пока вы закончите, но я растерялся, так что это ты меня прости и не сердись на меня. – произнес я не своим голосом от застрявшего кома в горле, начиная отходить от шока, в котором я пребывал, едва мать запнулась - Кстати, а ты отцу изменяла?

Я задал этот вопрос не только чтобы сменить тему обоюдных извинений, но и посчитав, что это более удобный момент, когда повзрослев наконец можно прояснить свои догадки, от проблесков памяти не понятных событий из раннего детства.
- Ты ни чего не помнишь? - на этот раз на лице у матери появилась улыбка смущения, но не за свою наготу, а за воспоминания, затем добавила отвечая на свой же вопрос – ну да, ты еще совсем маленький был и ни чего не понимал.
В затянувшейся паузе, мать словно припоминала все подробности, а затем лукаво сверкнув глазами, в благодарность за мое понимание начала откровенный рассказ, не сомневаясь, что все рассказанное ей останется только между нами двоими.

- Если понятие измена, понимать, как удовлетворенность обеих любовников, то я первый раз изменила твоему отцу, как не странно, с тобой – проговорила она расплывшись в застенчивой улыбке, и заметив на моем лице недоумение, пояснила – это когда обои кончают, а не так чтобы кончил только один.
Хотя я мало что понял, однако в знак понимания утвердительно кивнул головой.
- Ну дядю Сашу, нашего соседа по старой квартире ты должен помнить. У него тогда своя машина была. Вот он нас с тобой и повез летом на ней в деревню к бабушке. Только до деревни он нас не довез, а в лес свернул и остановился в безлюдном месте, он еще тот кабель был. Тебе тогда шесть лет было, ты еще не понимал и не обращал внимание, когда я с ним еще в машине начала в губы страстно сосаться в засос, тебе часто приходилось видеть, как я целуюсь с твоим отцом, вот только не знал, что этого нельзя делать с чужим дядей. Потом ты по полянке за бабочками гонялся, а дядя Саша меня уговаривал отдаться ему и облапывал не обращая на тебя внимание.

Я сначала не соглашалась, стеснялась при тебе еб*ться с чужим мужиком, но дядя Саша был так настойчив, и не только орудуя своими руками у меня уже в трусиках, но и на словах. Мне пришлось уступить ему, чтобы не тащится с тобой и тяжелыми сумками по лесу до самой деревне, к тому же представив, что меня будет ебать чужой дядька у тебя на глазах, я почувствовала какое-то вожделение и еще сильнее возбудилась. Я уже практически не оказывала дяди Саше ни малейшего сопротивления, когда мы с ним снова стали страстно сосаться, а он стал постепенно обнажать мои сиськи. Краем глаза я видела, что ты остался равнодушным, бросив в нашу сторону взгляд, когда я уже сидела на покрывале с задранным подолом ситцевой юбки и без блузки с выпушенными из под лифчика обнаженными сисками. Ты был так увлечен ловлей бабочек, что даже не задержал своего взгляда, а только скользнул им, когда дядя Саша стаскивал с меня трусики. Твое безучастное присутствие, еще острее отразилось у меня между ног.

Тут же на полянке на покрывале у тебя на виду, дядя Саша и разложил меня, разведя широко в стороны мои ноги, и задрал подол юбки выше пупка. Он успел еще немного приспустить с себя брюки вместе с трусами, и нависнуть надо мной, поправив рукой стал медленно вводить свой упругий член в мое изнывающее, залитое смазкой влагалище, только тогда ты повернул в нашу сторону и с интересом рассматривая нас стал приближаться. Пока ты шел к нам, он меня уже начал еб*ть, а я ему подмахивала, насаживалась на его член поглубже и плотно прижималась лобком, чтобы ты ненароком не заметил его член и куда он в меня входит, при этом не сводя с твоего любопытного лица глаз. Как сейчас помню, ты подошел, а мы с ним уже остановиться не можем, еб*мся вовсю. Ты, спрашиваешь, "что вы тут делаете?", а я уже едва могу слова внятно произнести от сбившегося дыхания, но все же запинаясь через стон сладострастия отвечаю "Играем мы так, боремся, вот видишь, дядя Саша победил меня".

Ты уже снова хотел отбежать от нас, но тут я поняла, что именно твое присутствие, еще сильнее обостряют мои приятные ощущения, поэтому я удержала тебя, взяв за руку и потянув на себя, так что ты стал на колени передо мной. "Вот пощупай мамочкины сиси" попросила я тебя, отпуская твою руку уже на своей сиське с отвердевшим соском, почувствовав как приятно ты легонько сжал её своей детской ручкой. Я почувствовала, как волны приятных истом все чаще и сильнее стали накрывать мое тело сковывая его, от твоего нежного прикосновения, оттого что ты рядом, слышишь, как я сладострастно стонаю и прерывисто дышу под чужим дядькой, и чем ближе надвигался мой умопомрачительный оргазм, тем развратнее становились мои мысли относительно тебя. Мне уже было мало того, что ты нежно мял мои сиськи обеими ручками и слышал интимные звуки во время ебли, я хотела, чтобы ты увидел, как большой член чужого дядьки входит и выходит в мое влагалище, плющит мои покрасневшие покрытые густыми вьющимися волосиками половые губки, поэтому я не помня себя от безрассудства немного оттолкнула дядю Сашу от себя, чтобы он еще выше приподнялся надо мной. Но тут я почувствовала, как его член во мне сильно задергался, я знала, что это сигнал, что несколько секунд и в мое влагалище хлынут сгустки чужой спермы.

Остановившись подмахивать, чувствуя, как волны приятных ощущений хлынули обратно в мой клитор, чуть ли не прокричала от досады, "спускать в меня не надо, залететь могу". И тут я опомнилась, поэтому, чтобы ты ни видел, как он из меня вытаскивает свой мокрый и дергающийся член, и будет спускать сперму на сторону, я быстро притянула твою голову к своему лицу и впилась в твои детские мягкие губки настоящим засосом и даже язычками с тобой потерлась. Тот кабель, кончил на покрывало, пока я с тобой сосалась, хорошо хоть догадался подол мне одернуть, прикрыть волосатый мой лобок, когда встал с меня и успел заправиться. Ты потом, когда я тебя отпустила, говоришь, "мам, мы с тобой еще ни разу так не целовались". Я тогда была так сильно возбуждена, что была готова расплакаться от разочарования испытать оргазм, и все мое возбуждение отразилось на раздражительности, поэтому я даже не сказала до свидание дяде Саше, когда он нас после этого отвез в деревню.

- А причем тут я, ведь ни я тебя трахал? – нарушил затянувшуюся паузу я дрожащим голосом присущим сильному возбуждению, когда она прервалась, а в моей памяти прояснился тот страстный поцелуй матери – к тому же ты не кончила.
- Это было только начало, прелюдия, настоящая измена была потом поздним вечером, когда мы с тобой спать легли на одной тахте на терраске. Об это и вспоминать стыдно – проговорила мать, стыдливо отводя глаза от меня, а затем с улыбкой добавила – я от этих воспоминаний уже больше потекла, чем сейчас под Генкой была, да и ты вон весь напрягся, мучиться, потом будешь, яички ломить будут.
- Ни чего, я потом в ванной или в туалете с Дунькой Кулаковой все напряжение сниму – улыбнувшись ответил я, и одобрительно намекнул ей продолжить рассказ – мы с тобой еще ни когда так откровенно не разговаривали, все же ты самая классная у меня.

- Ну зачем же с Дунькой Кулаковой, и я могу с тобой побороться, чай не в первый раз уже – рассмеялась она и предложила - раздевайся, ложись рядом, а я продолжу рассказывать, как ты вы*ебал меня тогда в деревне. И трусы тоже снимай, я же голая лежу.
Однако мать продолжила свой откровенный рассказ, только после того, как я забрызгал весь её мягкий живот спермой, когда своим голым телом соприкоснулся с её нежным теплым телом, а её рука овладев моем окаменевшим членом, прошлась по нему всего только пару раз.
- Первый раз всегда так бывает – успокаивающе проговорила она, вытирая мою сперму приготовленным полотенцем со своего живота и обтирая мой немного поникший член – ни когда не донесешь до письке. Отдохни пока.

- На чем я остановилась? Ах да, легли мы с тобой одни на терраске, а у меня такое началось твориться внизу живота, что хоть выбегай на улицу и на кол садись. Все мое возбуждение, которое осталось в результате неудовлетворенности в лесу, теперь с утроенной силой стало разгораться у меня между ног. Вот тут мне голову и снесло, я тебе говорю, "давай поиграем, поборемся, как я с дядей Сашей в лесу боролась без трусиков". Я уже без трусиков была, только подол ночной рубашки на живот задрала повыше, а ты без малейшего стеснения быстро с себя трусики снял, чего тебе было стесняться, если я тебя еще сама купала. Я тебя на себя уложила, как раз между широко разведенных ног, а ты почувствовал мои волосы покрывавшие пи*ду и спрашиваешь "Мам, а почему у тебе волосики на письке, а у Ленки я видел письку, нет, только бороздка".

А я тебе отвечаю, "у меня уже большая писька вот и волосатая, и в мою бороздку можно писюнчик вставлять", и сама твой писюнчик между пухлых половых губок себе в щель вставила, как раз к возбужденному клитору прижала. Ты хоть и щупленьким у меня был для своего возраста, но писюнчик у тебя был не по твоему возрасту большим, видать уже в корень тогда пошел, почти с указательный палец и такой твердый, упрямый. Я тогда сразу поняла, что ты возбудился, воткнувшись писюнчиком в мою горячую и залитую смазкой щель, он у тебя тогда еще немного увеличился и задергался, а ты притих и задышал тяжело, потом попкой задергал, словно по-настоящему еб*ть меня начал, тут твой писюнчик и соскользнул к моему влагалищу и провалился туда, ты еще громче засопел испытывая приятные ощущения. Я сразу догадалась, что ты кончил. Потом уже ни как не хотел бороться со мной, вот тогда я и попросила тебя рукой мою письку погладить. Сама взяла твою тонкую ручку и давай твоими пальчиками клитор свой дрожащий и разбухший натирать, а когда уже по всему моему телу приятные волны истомы побежали, тут я уже не помня себя и сунула твою ручонку в свое разбухшее и залитое смазкой влагалище, ощутив, словно член по её размеру в неё вошел.

Я тогда чуть сознание не потеряла от сильнейшего оргазма, когда ты своими пальчиками внутри пошевелил, пульсирующее дно влагалища пощекотал, такого оргазма я еще ни когда не испытывала, даже немного испугалась, когда стала приходить в себя. После этого, я до самого приезда твоего отца, а он только через две недели приехал, давала тебе, потыкать себя в лохматую письку писюнчиком, и даже несколько раз ты засовывал его в мою узкую попку. Но больше ни разу не засовывала твою ручонку в свое влагалище, боялась или потерять сознание и напугать тебя или не выдержать и громко закричать на все деревню от сильнейшего оргазма. Всегда кончала только, когда ты своими нежными пальчиками массировал мой клитор, или упругим писюнчиком его натирал. Потом ты мне слово дал, что ты ни кому никогда об этом не расскажешь, а слово ты уже тогда умел держать. Вот так я с тобой первый раз отцу твоему изменяла, и ты кончал и я кончала. Так что девственности, я тебя уже давно лишила.

Не трудно догадаться, какие последствия повлекла откровенность матери, и не только в моральном плане общения наедине, разрушив все грани родственные и возрастные, но и в половых отношениях.
К тому времени, как мать замолчала, мой член уже превратился в камень. И прежде, чем я перевалился на мать, между её широко разведенных ног, мы слились в страстном поцелуи, ни произнеся, ни слова. Мой член без посторонней помощи, точно отыскал вход во влагалище и стал медленно погружаться в его приятно обжигающее теплом залитое обильной смазкой пространство, растягивая его стенки по своему размеру, пока не достиг его дна, и только потом мы с матерью стали в такт энергично раскачиваться. Мать снова, как и тогда в деревне, едва не потеряла сознание испытывая сильнейший и продолжительный оргазм, но только уже с загнанным глубоко в её влагалище членом, который в это время выстреливал порции молодой спермы в его пульсирующее дно.

Так благодаря откровенному признанию матери, она обрела, не только послушного сына, но и страстного любовника с которым без малейшего стеснения экспериментировала разнообразие сексуальных поз и видов секса, а в перерывах выслушивающего её, о её интимных похождениях, которыми она не стала бы делиться даже с близкой подругой.