Переговоры с Хиромото закончилось только в девять. А я-то рассчитывал быть дома к четырем!
По пустынному коридору бизнес - центра добрался, наконец, до лифта. Ушел, блин, последним. Чертов японец! Никаких нервов не хватит! Его безразлично вежливая улыбка и неизменные кивки головой! Меня просто трясло от ярости. Не с моим темпераментом общаться с японцем. Договор заключен. Но, честное слово, никакого удовлетворения. Я просто взбешен!
Я посмотрел наверх. Красные цифры на табло медленно изменялись. Долго еще этот проклятый лифт будет ползти вниз! Хотел побыть дома с женой! … Нет! Не в таком настроении. Могу не сдержаться. Надо будет заскочить на Ленинградку, снять девку. Сбросить напряжение… Ну, наконец-то…

Полированные двери лифта медленно разошлись в стороны, и я, подобно метеору, едва не сверкая искрами, ворвался вовнутрь. Стукнул по кнопке первого этажа. И только тут, настолько был не в себе, заметил, что не один.
Я с удивлением осмотрел свою случайную спутницу: невысокая девушка лет двадцати с короткими черными волосами. Приятную стройную фигурку довольно плотно обтягивал короткий, до середины бедер, темно-серый плащик, из-под которого были видны соблазнительные, затянутые в черные чулки, ноги. Блестящие лакированные туфли на высоком каблуке и шелковый шейный платок эффектно дополнили гардероб незнакомки.

Я почувствовал, как член налился кровью. В ней что-то было. Что-то необычайно возбуждающее. Да, полные округлые полуоткрытые бедра. Да, выступающая вперед, безошибочно угадываемая под плащом, грудь. Да, приятное миловидное лицо… Но все это не могло стать причиной…
Я никак не мог поймать взгляд ее больших светло-карих глаз. Казалось, она старательно уворачивается. Предпочитает глядеть в пол…
Неожиданно меня осенило. Как я сразу не заметил? Ее одежда! Ее выгнутая спина и развернутые плечи! Грудь вперед, руки отодвинуты за спину. Ноги расставлены. Не широко. Но и не так, как обычно делают женщины! Моя рука решительно потянулась к шее попутчицы.
Не обращая внимания на расширившиеся глаза незнакомки и протестующий возглас, уже готовый сорваться с ее пунцовых губ, мои пальцы нащупали под тонким платком прочную теплую кожу ошейника.

Девушка не пискнула – я уверенно добрался до крепкого металлического кольца сбоку. Как же я сразу не заметил?! Член стоял колом.
Рабыня не пошевелилась, не попыталась освободиться. Я нажал кнопку «стоп»: лифт замер между этажами. Широкие темные глаза девушки беспокойно метались, она несколько раз беззвучно открывала рот, не смея, однако, ничего возразить. Я немедленно распустил ремень на ее талии. Под распахнувшимся плащом на незнакомке не было ничего. Остренькие торчащие груди с аккуратненькими розовыми кружочками сосков, плоский напряженный живот, округлый безволосый лобок с выступающими валиками половых губ. Широкие черные резинки на бедрах, удерживающие чулки. Она не пыталась вырваться, не сводила ноги. Покорно стояла и ждала. Я понял, что не поеду на Ленинградку…
- На колени! – у меня не хватило терпения ждать - я рванул вниз молнию на ширинке и выпустил наружу свой переполненный кровью ствол.
Рабыня послушно опустилась. Открыла рот.

Мой член ткнулся обнажившейся бардовой головкой в ее горячий влажный язык. Она безропотно приняла его весь в себя. На всю длину. Ее полные губы коснулись моих яичек, я почувствовал упругое сопротивление ее горла. Моя рука по-прежнему крепко сжимала кольцо на кожаном ошейнике и на несколько томительно сладких минут она замерла не дыша. По ее миловидному лицу потекли черные слезы – размазалась туш. Я отпустил немного, она, не выпуская моего члена изо рта, смогла дышать носом.
Послушная рабыня. Не зная, чего именно я желаю, незнакомка не предпринимала никаких действий. Я крепко взял ее за короткие волосы. Потянул в одну сторону, затем в другую, любуясь, как возбуждающе оттопыривает моя большая головка ее тонкую щеку.
Она не сопротивлялась. Я немного покружил по ее рту, проведя своим невероятно чувствительным орудием по ее небу, миндалинам, языку. Обжигающий жар и целое море слюны! Я хотел большего!
- Встань!

Когда она поднялась, привычно приняв в свою возбуждающую позу, я развернул рабыню спиной к себе. Обхватил ее живот и наклонил, уперев лицом и грудью в стенку лифта. Откинул вперед мешающие полы плаща, оголив упругие полушария бледных ягодиц.
Между двумя соблазнительными подушечками незнакомки торчало овальное основание синей анальной пробки. Я довольно резко вытащил эту, мешающую мне, грушевидную штуку. Девушка слабо застонала от боли, но я уже направил в неуспевший спасться задний проход рабыни свой изнывающий от желания каменный член.
Несчастная закусила губу, чтобы не закричать. Ее реакция на боль возбудила меня больше любого минета. Боже, как внутри нее было горячо, туго и приятно. Мой напряженный ствол превратился в сплошной узел нервов. Каждая его клеточка посылала сигнал о наслаждении. С каждым движением я заталкивал свое орудие все глубже. Я чувствовал, как шевелятся, сопротивляясь, внутренности моей жертвы. Ее спокойствие и безразличие были пробиты. Она стонала и двигалась. Я боролся с ней. С ее телом. Мой член вонзался опять и опять. Я увеличивал частоту и амплитуду. Казалось, я порву ее зад, так натягивалась побелевшая кожа.

Возбуждение достигло предела. Я рычал от восторга. Мой ствол пронзила приятная боль, он почти разрывался от прихлынувшей крови.
Девчонка рыдала. Я долго не мог кончить: словно опытный серфингист, задержался на самой грани высокой волны. Наконец, перевитое вздувшимися венами орудие разразилось мощным залпом. В глазах потемнело, я едва удержался на ногах. Показалось, я исторгаю семя бесконечно. Было необыкновенно хорошо.
Повиснув на талии хнычущей незнакомки, я в изнеможении дождался пока последние капли не покинут мой гудящий от удовольствия член, и только после этого вышел из, все еще не потерявшего упругости, ануса рабыни.
Глядя, как из широкого темно-красного отверстия потянулись по бедрам девушки белые блестящие полоски, я решительно вставил на место силиконовую пробку, закрывая выход.
Полураздетая рабыня, не решаясь поменять позу, тихонько хныкала. Но мне уже было не до нее – японец был позабыт, дома меня ждала жена.
Это, черт возьми, был удачный день! С чувством исполненного долга я звонко щелкнул по кнопке первого этажа.