Утром, за завтраком, Толик пытался составить правильное заклинание для сегодняшних, школьных, дел. Но ничего путного не получалось. В голове роилась масса желаний, но упаковать их во что-то внятное и не слишком длинное, ему никак не удавалось. Мать, напевая, одевалась и прихорашивалась в своей комнате. Собиралась на работу. Ночью Толик спал как убитый. Проснулся сам. Пресек мамины поползновения сделать ему утренний отсос. Он, в принципе и не возражал, но поджимало время. И, вот сейчас пребывал в муках творчества. На кухню вошла уже одетая мама.
- Дорогой мой, может ты, все-таки, чего-нибудь хочешь? Я могу и чуть-чуть опоздать!
Многозначительно улыбаясь, она приподняла юбку, игриво качнув бедрами.
Толик, задумчиво грызя карандаш, посмотрел на нее
- Мам, а тебе нравится мне подчинятся?
- Ну, конечно, золотце! Ты же мой Господин, а я - твоя любимая подстилка! Как же иначе? Мне и в голову не приходит, что может быть как-то по-другому!
- А, как сделать так, чтобы сразу много людей тебя слушалось?…Да, понимаешь, хочу сегодня в школе порядок навести…А, там, учителя…ученицы…тьма народу…
- Да, очень просто, ненаглядный мой, ты им приказывай и они все будут делать по-твоему!

Гениально! Толик даже выронил карандаш, изумляясь простоте решения. Надо загадать, что бы ВСЕ ПРОСТО ЕГО СЛУШАЛИСЬ! Как и маме, им и в голову не придет, что может быть как-то иначе.
- Молодец, мамусик, хвалю! Это то, что надо! Можешь отправляться на работу…Да, после работы сразу иди в! школу…т ам найдешь меня.
- А, что там будет, сынок?
- Заседание родительского комитета – дурачясь, ответил Толик.
Но мама не уходила и явно хотела еще о чем-то спросить
- Ты, что-то хотела?
- Да…Мой Господин!..Могу я кое-что Вам предложить?
Ну, вот, еще один генератор идей – подумал Толик – мало ему Риммы… но, милостиво разрешил, только коротко.
- Мой Господин, что бы Вы со мной не заскучали, я хочу для Вас стать лошадкой…Будете кататься на мне по квартире, а летом…на даче…по травке…я, уже придумала как уздечку сшить…и хлыстик сделаю, чтобы меня подгонять…да, и сзади хвостик…А, еще, я могу быть зайчиком…
Тут, мама присела на корточки, свесила впереди себя руки, как зайчонок из мультика, и потешно прыгнула на задних лапках.
- Я такие ушки себе сделаю, а, сзади беленький пушистый хвостик…А, еще…
- Ну, ладно-ладно, подумаем…Двигай на работу – заткнул фонтан Толик.
Когда мать, наконец, ушла, Толик достал спичку. За думался. Затем, для верности, достал из коробка еще одну. Сложил их вместе и произнес:
- Хочу, чтобы ВСЕ СЛУШАЛИСЬ ТОЛЬКО МЕНЯ и СЧИТАЛИ БЫ ЭТО НОРМАЛЬНЫМ!
И сломал обе спички. Свершилось! Толик замер на стуле, ожидая, что сможет что-то почувствовать. Но ничего не произошло. Он начал спешно одевать пальто и, вдруг, в голове у него раздался чужой насмешливый голос: Дурак, хватило бы и одной спички.

Толик замер на месте, оглянулся…и голос добавил: Да никого тут нет…Ты же хотел идти в школу…вот, и иди!. Толик потер лицо ладонями…Что-то часто стало ему мерещится последнее время разной ерунды. То змеиный язык у Риммы, то голос какой-то. И, вновь услышал: И вовсе я не ерунда…Вали в школу!.
Кубарем скатившись по лестнице, Толик в смятении вышел из подъезда.
…Ну и ладно…Вроде ОНО не собирается мешать, а, наоборот, торопит. Толик прагматично решил, что пока про этот ГОЛОС надо просто забыть и…успокоился. Бодрым шагом он направился в сторон у школы. Его ждали великие дела!
На ступеньках школы ! уже стоя ли Мишка и его мамуля. Толик опоздал на двадцать минут. Римма Николаевна, кутаясь в меховой воротник кожаного пальто, явно не нашего пошива, увидев Толика, сразу заворковала
- Ах,… вот и Вы, Анатолий! Я уж подумала, что Вы захотите выспаться…Мы еще бы подождали…право, Вам не стоило так торопится…
И уже шепотом, оглянувшись на насупившегося Мишку, наябедничала на него
- А, ЭТОТ…вообще не хотел вставать…еле, его растолкала…еще бы, он вчера и после Анны Гавриловны не угомонился…устроил мне скачки в пампасах – и Римма Николаевна, совсем тихо, томно добавила – Мне так Вас не хватало!!!

Интересно – подумал Толик, вспомнив мамину лошадиную задумку – А, скакал Мишка на Римме в прямом или переносном смысле. Но уточнять у Мишкиной мамы подробности семейного вечера Павловых он не стал. Сумрачно посмотрел на них обоих. Да-а-а,…та еще гоп-команда…глаз, да глаз нужен…а, Римма-то, Римма…так и старается Мишку оттеснить…Честно говоря, Мишка, по характеру – явно не первый номер, если не последний, то шестой точно. Да, и туповатый немного, хоть и учился лучше…
- Значит, так! Очень серьезно предупреждаю – никакой самодеятельности! На все спрашивайте моего разрешения! Иначе, обоих примерно накажу!
Римма Николаевна и тут не удержалась.
- Конечно, конечно, Анатолий…- и, одарив Толика очередным обожающим взглядом своих хитрющих глазищ, прошептала – Ах, Вы мой любимый тиран!...
Мишка же, недовольно выпятив нижнюю губу, как-то очень недобро посмотрел на Толика
- Что, мне теперь и посрать отпрашиваться у тебя?
Толик решил, что надо другана Миху маленько вразумить. Он не исключал со стороны Мишки подобных вывертов и специально взял с собой коробок обычных спичек. Демонстративно его достал из кармана. Медленно извлек из коробка спичку
- Знаешь, Миха, я сейчас тебя превращу в…таракана!...Посидишь тут под лестницей…в щелку забьешься…подумаешь! Крепко подумаешь о своем гнусном поведении..

И Толик хрустко переломил спичку. Мишка сначала густо покраснел, затем побледнел, и, если бы Римма Николаевна не поддержала его за плечи, то он конкретно бы бухнулся в обморок. Глядя на то, как Мишка постепенно приходить в чувство, испуганно себя осматривает, как бы удивляясь, что руки и ноги не превратились в хитиновые лапки, Толику, даже, стало его немного жалко.
- Ладно, успокойся… это была учебная тревога…но, в следующий раз сломаю настоящую.
Все! Вопрос с дисциплиной закрыт.
Римма Николаевна, стерва такая, не утруждая себя, чтобы скрыть злорадную усмешку, нагнулась, зачерпнула ладошкой снег и с удовольствием протерла им Мишкину физиономию. Чтобы, типа, быстрее очухался. Толик продолжил инструктаж
- Сейчас идем к директору. Там впариваем ему, что наша школа, там – Толик многозначительно указал перстом на небо – выбрана, как самая лучшая, для внедрения новой системы обучения. А, мы будем ее проводить…Для начала поработаем с преподавательским составом.
Мишка пришибленно молчал. Римма Николаевна же восторж енно всплеснула руками.
- Как, Вы, Анатолий все продумали… Мне ТАК нравятся эти игры!
Толик и сам удивился, что так складно, по-взрослому, говорит. И, главное, он сам не прилагал каких-то усилий. Из него просто само перло. Наверное, за эти дни он сильно изменился и повзрослел.
Когда они вошли в школу, их встретила старая техничка баба Люба, как все ее звали
- А-а-а! Вечные опоздальщики! Что, и мамку в школу привели? Ужо, вам Нина Юрьевна мозгу вправит!
Толик спокойно на нее посмотрел, усмехнулся
- Что-то неласково ты нас баба Люба встречаешь. Причем тут Нина Юрьевна, нам к директору.

Моментально с бабой Любой произошло чудесное превращение.
- Ой, да это же сам Рыжиков! Простите дуру старую, не признала…глазами, последнее время слаба стала…А, директор заболел…надорвался сердешный…Дак, за него, как завуч, наша Нинка заправляет…Идите, идите…она у себя в кабинете…на втором..
Толик пошарил в кармане пальто, достал пятачо к и небрежно подал его бабе Любе
- Вот, тебе..чайком п! обалуйся …
Та раболепно согнулась пополам, облобызала его руку, приговаривая
- Ну, Барин…чисто, Барин…
Краем глаза Толик поймал восхищенный взгляд Риммы Николаевны.
Оставив кланяющуюся им вслед техничку, Толик с грустным Мишкой и его матерью, пошли по пустынному школьному коридору. Первый урок должен закончится минут через пятнадцать. М-м-да – подумал Толик – сейчас все срабатывает сразу, как только он начинает говорить…совсем не надо напрягаться…даже скучновато, как-то…А, не подключить ли к этому делу Римку?
- Римма, давай-ка, я только начну, а ты, когда я тебе дам слово, все и распишешь.
Толик не стал вдаваться в детали. Почему-то он был уверен, что Римма Николаевна сделает все лучшим образом. Да, и чего греха таить, нравилась ему эта ушлая бабенка.
Римма Николаевна вся, так, и зарделась от удовольствия и победоносно взглянула на сына. Мишка же, похоже, смирился со своей шестерочной участью. Около кабинета завуча Толик еще раз напомнил, что будет говорит он и, не постучавшись, открыл дверь.

Нина Юрьевна, крупная женщина бальзаковского возраста, поправив очки в тонкой оправе, недоуменно уставилась на вошедших. Ее строгий взгляд требовал объяснений.
- Здравствуйте, Нина Юрьевна! Вам уже звонили на счет нас?
Лицо завуча мгновенно приобрело испуганно-растерянное выражение
- Не-е-ет…а, что должны позвонить?
И тут же на столе Нины Юрьевны затрезвонил большой черный телефон. Толик взглядом указал ей, что надо взять трубку. Со звонком Толик придумал буквально на ходу. И – сработало. С первых же секунд разговора, Нина Юрьевна подскочила, вытянулась по стойке смирно.
- Да, да…они уже здесь…так…Рыжиков, Павлов и Павлова…я поняла…да, да…полное содействие и подчинение…вопросов не задавать…понимаю…секретность…
Толик удовлетворенно хмыкнул. Но, что-то было не то. Конечно, это очень клево, когда тебе все задницу лижут и не надо прилагать особых усилий. Он вспомнил вчерашний день. Без всяких спичек, Анна Гавриловна была, буквально раздавлена Риммой и обращена в послушную скотинку…Да, да..спички это, конечно, хорошо…Но, вот, вероятно, чего ему не хватает… ПОДЧИНЕНИЕ!...честно заработанное самим, подчинение…видеть, как под твоим давлением, женщина морально разваливается на куски и, через стыд, унижения и слезы, начинает тебя БОЯТСЯ…ОБОЖАТЬ…ЛЮБИТЬ!

Планируя школьную операцию , Толик решил, что для начала они поразвлекаются с тремя-четырьмя учительницами. А, там – как покатит. Он и списочек составил:
- Лидия Ивановна, учительница русского языка, лет около 30-ти, широкобедрая статная пава с вавилоном русых волос на голове и впечатляющим бюстом;
- Ольга Петровна, миловидная географичка, где-то такого же возраста, брюнеточка и тоже не обиженная формами;
- И, наконец, Елена Алексеевна. Такая светловолосая, с рыжинкой, цыпочка и, кажется, хорошая подруга, светлой памяти, Анны Гавриловны. Учились, вроде, вместе. Но, в отличие от своей подружки, гонору в ней было поменьше. Вот ее-то и хотел Толик вывести из-под действия спичек. Заняться ею персонально. Римкина методика была, конечно, предельно эффективна и смотрелась неплохо. Но Толику захотелось узнать, как поведет себя Елена Алексеевна, глядя на своих послушных коллег. Будет ли так же безропотно раздеваться или ей придется помочь? А, вдруг, она тоже целочка? Процесс лишения девственности Толику очень даже понравился…трепещущая, протестующая плоть…кровь на белой простыне… Ну, а, если, ее кто-то уже и объездил, то не беда, в школе еще найдутся смазливые старшеклассницы…
- Товарищ Рыжиков – развеял сладкие грезы голос Нины Юрьевны – какие будут распоряжения?
…Хм…товарищ Рыжиков…ладно…пусть будет товарищ Рыжиков…а, эти, значит, товарищ Павлов и Павлова…Умора!…

Толик сделал суровое лицо и, снимая пальто, грозно произнес
- Вы, Нина Юрьевна даже раздеться нам не предложили…присесть…И, вообще, как стоите?!...Ну-ка, Смирно! Руки по швам…грудь вперед! – Толик тыкнул рукой оторопевшую Нину Юрьевну в выпирающее брюшко – живот! подобра ть!...Смотреть на меня… с обожанием!
После каждого его отрывистого приказа Нина Юрьевна тут же его выполняла. Особенно ей не просто было подтянуть свой объемистый крепкий животик. А, вот, с задачей – смотреть с обожанием, она справилась очень даже неплохо и сейчас была похожа на армейского новобранца в строю. Прозвучал звонок. Первый урок закончился.
- Вот так-то лучше…Вы осознаете, Нина Юрьевна, что на вашу школу возложена большая ответственность?
- Так, точно, товарищ Рыжиков, осознаю!
- Хорошо! В первую очередь, мы оценим физическое и моральное состояние ваших подчиненных. Но, чтобы не нарушать учебный процесс, будем работать не со всеми сразу. Вот этих – Толик озвучил завучу вышеупомянутых учительниц – соберите сейчас в этом кабинете и товарищ Павлова проведет с ними инструктаж. Исполняйте!
По- военному ответив: Есть, Нина Юрьевна опрометью выскочила из кабинета.

Толик уселся за стол, на место завуча, и командирским взглядом об вел свою команду. Римма продолжала придерживаться в одежде стиля такого агрессивного шарма: очень ладно сидящие на ней, брючки светло-коричневого цвета заправлены в высокие черные сапоги; непонятного цвета пуловер, поверх брючек, не очень длинный. Сняв свое кожаное пальто, она тут же подернула рукава пуловера, обнажая предплечья до локтей, как бы демонстрируя готовность приступить к работе. В голове у Толика всплыло, неизвестно каким образом запомненное, изречение В.И. Ленина: Чертовски хочется работать!.
М-да…каким только мусором не забита башка советского школьника!
Мишка был в своем обычном костюме…Никакой фантазии.
Толик же – в темно-серой рубашке с карманами на груди и погончиками. Она ему жутко нравилась из-за своего военизированного вида и придавала, как ему казалось, взрослость. Первой нарушила молчание Римма.
- Не соблаговолит ли Уважаемый товарищ Рыжиков выслушать нижайшую просьбу товарища Павловой?
Ну, вот, началось! – подума л Толик, глядя на невинно улыбающуюся Римму – Валяйте!...т! оварищ П авлова…
Римма шустро обошла стол, встала сзади него, сидящего. У Толика промелькнуло в голове – сейчас удавку на шею накинет. Но, Римма достала из кармана брючек какие-то листочки, расправила их и положила перед ним. Листы были из обычной двухкопеечной тетрадки. Какие-то рисунки. Честно говоря, Толик ни черта, сначала, не понял. Но Римма, склонившись и неотвратимо укладывая тяжелые груди ему на плечи, стала объяснять. Толик ощутил тонкий и возбуждающий запах ее духов…Умеет, мартышка, подкатится…
- Вот…нам, для более эффективного внедрения новой системы обучения, потребуются …хм…новые учебные пособия…так…кое-какой инвентарь…я, тут, все нарисовала…раскрасила…ну, как смогла…
- Это, вот, чего – Толик ткнул пальцем в изображение, сильно смахивающее на половой член, но почему-то черного цвета. Впрочем, это действительно им и оказалось.
- Это искусственный мужской половой член. Называется дилдо. Но, тут он…видите, Анатолий…с лямочками такими...ну, чтоб ы женщине можно было на себя одеть…тогда это называется страпон…а, вот здесь – без лямочек…это дилдо.

Толик ошалело разглядывал Риммины художества. Дилдо и этих страпонов, разных размеров и окраски было, наверное, с дюжину.
…И когда успела все это намалевать…полночи, наверное, корпела…И где, в конце концов, всей этой мути мог нахвататься обычный советский академический работник?
- Римма, а откуда ты все это знаешь? Вроде ЭТО не относится к твоей науке.
- Ну…Анатолий…когда мы были заграницей…там…наши немецкие коллеги… кое-что и показали…у нас же этого нет…было очень познавательно…
….Да, да – смекнул Толик – видать эти немецкие товарищи…а, может и товарки…отодрали тебя, Римма, по полной программе…этими самыми дилдами…А, мне вчера плела: вечером…на кафедре…практикант…такой славный…всего один минет…Все-таки блядво ты доброе, Римма Николаевна…Да, и где ж муженек, прохвессор-то твой, был?
Но, всего этого он Римме говорить не стал. Бесполезн о.
- Римма, а где ж я это тебе все возьму?
- Ну,! Анатоли й – замурлыкала Римма, сильнее прижимаясь к нему грудью и игриво пощекотав за ухом – при Ваших способностях!...Да, еще бы… вот на этом листике… плеточка такая, хлыстик…стек…ну, и веревочки и наручников с десяток…
- Ну, ладно, Римма…убедила, но – Толик указал на один из рисунков – этот, вот…страпон…за каким, он такой гнутый как сабля?
- А, это для удобства…ну, когда человечек стоит в известной позе…ну, раком…ему сзади вставляешь и, как букашку, поддеваешь и он соскочить не может…Да, чуть не забыла…все бы это в такую удобную сумочку уложить…на молниях…стильную.
Толик представил Римму со всем этим инвентарем и ему стало, даже, немного дурно.

Забористое будет зрелище. Слабонервным и беременным вход воспрещен!
- Да-к, ты, что…Римма…сама хочешь их…того!?
- Анатолий…Мой ГОСПОДИН!...Ну, мне тоже хочется!...Да, и для дрессировки будет полезно!...Не все же чулочком…
- Баба…бабу!?
- Ну, почему же только девочек…наверняка в школе найду тся и красивенькие мальчики…
Вид у Толика, наверное, был очень забавный, и Римма Николаевна политкорректно потупила глазки.
…Ну, смотрите…смотрите… Анатолий Рыжиков на творений своих шаловливых мыслей и рук…Любуйтесь!...Выпустил джина из бутылки…Старик Хоттабыч какой-то в юбке…
Тут Толик ошибался. Юбок, Римма Николаевна, похоже, совсем не носила.
Чувствуя, что Толик продолжает ее внимательно рассматривать, как будто впервые видит, Римма Николаевна осмелилась вновь посмотреть на него. Зрачки ее резко расширились. В них Толик увидел бездну. И ему жутко, до неимоверной ломоты в яйцах, захотелось ее.
- Мишка…ты…это…постой там, снаружи…чтоб никто не вошел – медленно, не сводя глаз с Риммы, сказал Толик.
Мишка уже давно понял к чему идет дело. Понятливо усмехнулся, коротко кивнул головой и пошел на выход. Уже приоткрыв дверь, он оглянулся, набрался смелости и ляпнул: Ну, Вы…там не слишком долго…не как вчера. Но его никто не услышал…

Толик, судорожно расстегивающий штаны, не мог отвести взгляда от Риммы…Она вышла из-за стола, на ходу вжикнув молнией своих брючек, резким движением сдернула их до самых щиколоток…ее щечки пробил прямо-таки девичий румянец…глазки влажно заблестели...она, как будто помолодела лет на 10-15-ть…Сегодня на ней, под брючками, были полупрозрачные черные трусики, отороченные красивыми кружевами. Четкое, быстрое движение рук и трусики легли поверх спущенных брючек. Толик, наконец, справился со своими штанами. Римма, по-детски невинно распахнув свои глаза, кротко улыбнулась, грациозно – это она умеет – опустилась на колени, мягко бухнулась вперед, на локотки…обстоятельно расставила пошире ноги и прогнулась…

Толик заворожено смотрел, как ее подбритая щелка распахнулась, издав, при этом, звук, похожий на томный выдох, как будто это было отдельное от Риммы существо. Время остановилось! Когда Толик оказался внутри Риммы, то вскоре ощутил, как стенки ее влагалища цепко охватили его член. Остатками покидающего его рассудка, он сумел заглушить , готовый вырваться наружу, звериный рык. Со стороны это выглядело так, как если бы Толик проглотил что-то ужасно кислое и скорчил соответствующую гримасу. Римма, не оглядываясь и самозабвенно прогибаясь, энергично подмахивала. В какой-то момент она, в очередной раз, насадив себя на член Толика, резко замерла и, закинув голову назад, громко прошептала, как выдохнула
- Даз ист фантастиш!!!
…Ишь, ты – отстраненно подумал Толик – не по-нашему залопотала…видать, крепко ее проняло…
И вот! Залп спермы был такой сильный! Толику показалось, что он пробил им Римму насквозь и на противоположной стенке качнулся застекленный портрет Льва Николаевича Толстого, и в его окладистой бороде сверкнули перламутровые капли…

Когда Толик неохотно вышел из Риммы, она тут же зажала свои врата наслаждения ладошкой…осторожно встала и оглянулась вокруг. Сквозь ее пальцы сочилась и капала на паркет семенная жидкость Толика. Не найдя ничего подходящего в обозримых пределах, просеменила к окну, и начала протирать свою промежность длинной, почти до самого пола, шторой. Делала она это непринужденно, глядя в слегка заиндевевшее окно.
- Ой…а, там в столовую свежие булочки привезли…разгружают…- и немного помолчав, с другой интонацией, добавила – Анатолий, а, Вы кого хотите мальчика или девочку?
Толик, с трудом запихивающий свое натруженное хозяйство в штаны, понял, о каких мальчиках-девочках говорит Римма, но не нашелся, что ответить. Тяжко вздохнул. Велел, закончившей гигиеническую процедуру, Римме встать лицом к стене и не подглядывать. Сложил ее листики стопкой, прошептал заклинание и сломал спичку.
Из ничего, на середину кабинета бухнулась черная кожаная сумка на молниях. Римма, все-таки спросив предварительно разрешения у Толика, оглянулась и, взвизгнув, начала копаться в сумке. Побренчав внутри нее чем-то металлическим, она, радостная до жопы, сообщила Толику, что все доставлено согласно заявке. Полный комплект!
Да-а-а - Толик почесал затылок – быстро ТАМ со снабжением вопросы решают, не эС-Се-Се-Р! – и громко сказал – Эй, товарищ Павлов…Можно запускать!

Звонок. Застучали крышки парт и класс начал шумный исход.
- Не забудьте… завтра – контрольная! – еле успела сказать Елена Алексеевна перед тем, как классная комната опустела. Она раздраженно, звучно захлопнула журнал.
…Ну, вот!..Всегда так…Попробовали бы у Ани, без разрешения, выскочить на перемену…Да… а, что же с Аней случилось? Надо будет после уроков к ней зайти…
Сегодня утром Анна Гавриловна, или просто Аня, позвонила ей домой и сказала, что заболела и не сможет придти в школу. Елену Алексеевну удивило то, что, обычно энергичная и жизнерадостная, Аня говорила с ней каким-то тусклым прибитым голосом и быстро закончила разговор. Елена даже не успела ее ни о чем больше спросить. Это ее сильно обеспокоило. Собственно, кроме Анны Гавриловны, у нее никого и не было. Родители, с которыми она жила, были от нее далеки. Мать переживала, что дочь засиделась в девках. Но девушкой Елена уже, увы, и не была! . На последнем курсе пединститута, за ней, такой, в общем-то, неброской девушкой стал, вдруг, энергично ухаживать один смазливый молодой человек. Он быстро, через неделю, уложил трепещущую Леночку в койку. А, на следующий день ей сказал, что они не подходят друг другу, как половые партнеры. Позже на ее курсе нашлись доброжелательницы, которые поведали ей, что этот мальчик лишил ее невинности, поспорив с такими же, как и он сам, обалдуями. Вот, тогда Аня и помогла ей выбраться из жестокого душевного кризиса. Она, правда, настойчиво интересовалась у Елены: каково оно, в первый раз?
Но та, ничего хорошего, и не могла ОБ ЭТОМ рассказать.

…Так…боялась...противно было, когда тот ее грудки тискал…грубо…целовался он как-то слюняво…свет не захотел погасить…потом ее голую разглядывал…щупал везде…руки такие потные…и боль…боль…и его шумное несвежее дыхание…
Елена тогда подумала, что, может это так у всех и бывает? В дальнейшем она была крайне осмотрительна при знакомстве с мужчинами….А, собственно, знакомств больше и не было.
- Елена Алексеевна, вот вы где…Срочно идемте со мной! – вывела Елену из раздумий завуч Нина Юрьевна, заглянувшая в класс. Она была какая-то взбудораженная и явно чем-то обеспокоенная. В коридоре Елена увидела Лидию Ивановну со стопкой тетрадей подмышкой и географичку Ольгу Петровну, с картой и указкой. На молчаливый вопрос Елены, они только пожали плечами. Все трое, они еле поспевали за мчавшейся по коридору, как метеор, Ниной Юрьевной. Оборачиваясь на ходу, завуч, многозначительно округляя глаза, только и сказала, что к ним, для внедрения новой СЕКРЕТНОЙ системы обучения, явилась ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНАЯ КОМИССИЯ. Убедительно просила никаких вопросов ИМ не задавать. Сейчас с ними проведут инструктаж. Когда они подошли к кабинету завуча, там стоял Миша Павлов из шестого А.

Увидев процессию учительниц во главе с завучем, Мишка приосанился и важно заложил руки за спину. Подождал, когда подойдут поближе и , сделав серьезное лицо, сказал
- Сейчас пока туда нел! ьзя!...Важное заседание!
- Да, да…понимаю…мы подождем – подобострастно ответила ему Нина Юрьевна.
Мишка задумчиво качнулся на ботинках, с каблука на носок, вперился взглядом в мощный бюст Лидии Ивановны и произнес, растягивая слова
- Ну…там…уточняют план…манда…ты…сверяют
Вновь качнулся и его блудливый взор переместился на бедра учительницы
Все это: какая-то секретная комиссия, странное поведение Нины Юрьевны, шестиклассник, не пускающий ее в свой кабинет, вызвало у Елены неосознанное чувство тревоги. Она не любила непонятных ситуаций. У нее, вдруг, заурчало в животе. Это с ней бывало и раньше, когда она волновалась или боялась чего-то. Нина Юрьевна строго посмотрела на смутившуюся Елену и тут их пригласили в кабинет.
То, что Елена там увидела, удивило и напугало ее, своей непонятностью, еще больше. Она ожидала, что там будут какие-то грозные дяди и тети. Но…но, за столом Нины Юрьевны сидел…Толя Рыжиков из того же шестого А. Он внимательно посмотрел на вошедшую Елену и от этого его, какого-то странного, не мальчишеского взгляда, ей стало очень неуютно. Там еще сидела эффектная женщина в брюках, заправленных в высокие сапоги. Она очень доброжелательно улыбнулась вошедшим.

Около стола, бросилось в глаза Елене, паркет был чем-то заляпан. Да, и оконная штора, с одного угла, была мокрая. Странно, вроде, Нина Юрьевна всегда была такая чистюля. И, еще, ей показалось, когда входила, что портрет Л.Н. Толстого, вроде как, в каких-то каплях. А, может, померещилось… Все это ее пугало, но Елена, в силу слабости своего характера не осмелилась высказать соображения по поводу сомнительности всего происходящего. Другие тоже молчали.
- Видите, товарищ Рыжиков, какие у нас красавицы! – радостно, приобняв за плечи зарумянившуюся Лидию Ивановну, сказала Нина Юрьевна, обращаясь к сидящему за столом Толику. Как будто он не видел их каждый будний день уже шесть лет кряду. Толику это напомнило увиденную, в какой-то книжке , картинку невольничьего рынка, где дородную русую женщину демонстрировали каким-то смуглым богачам в белых одеждах.
Ишь, ты – подумал Толик – в подельницы, что ли набивается…как будто продает..
…Надо бы Мишке сказать, чтоб отжарил ее…ну-да, ладно, пожалеем его…друг, все-таки…вон он, как на Лидию лупится…сейчас проглотит!
- Римма Николаевна, можете начинать!
Римма, продолжая приветливо улыбаться, встала и как-то, непринужденно и весело, слегка прикасаясь к растерянным женщинам, построила их в шеренгу с Ниной Юрьевной во главе. И начала говорить.
Елена слушала невнимательно и все силилась вспомнить, где она видела эту эффектную даму. Улавливала, только, какие-то обрывки ее речи.
…Как сказал генеральный секретарь нашей партии Никита Сергеевич Хрущев: Наше поколение будет жить при коммунизме…воспитание нового человека…новейшая педагогическая система…забота о здоровье народа…в здоровом теле – здоровый дух…возвращение женщине ее основной естественной функции…но, международный империализм не дремлет…поэтому, т акая секретность…дисциплина и, еще раз, дисциплина…осознанное подчинение…вопросов не задавать…за неисполнение будут подвергнуты особому обращению…

Всю эту галиматью, Римма Николаевна произнесла очень динамично, с наслаждением трамбуя сознание бедных учительниц. Что такое особое обращение , она и сама не знала, просто, слышала где-то эту фразу. Но, не без удовольствия, отметила, что нагнала ей на женщин конкретного ужаса. Девочки стояли, такие, припухшие.
… Учись, товарищ Рыжиков, как надо работать – мысленно сказал сам себе Толик, когда Римма закончила и выжидательно уставилась на него.
- Ну, что, товарищи педагоги…Всем ВСЕ ясно!?
Строй женщин пришибленно молчал. Даже Нина Юрьевна.
- Всем ВСЕ ЯСНО!? – повысив тональность, повторно спросил Толик.
Нина Юрьевна энергично закивала головой и толкнула локтем Лидию Ивановну. После этого, остальные девушки испуганно пролепетали:… Да… все понятно…товарищ Рыжиков. Последней была Елен а Алексеевна.
И тут Елена вспомнила. Эффектная дама б! ыла мамо й этого Миши Павлова. Про нее ей рассказывала Аня: очень приятная, образованная женщина, почти профессор. Да, и как раз к ней она вчера собиралась пойти в гости. Звала Елену, но та не смогла. Надо бы ее спросить, как будет момент, про Аню.
- Нина Юрьевна – обратился к завучу Толик – У вас медпункт в рабочем состоянии?
- Так, точно, товарищ Рыжиков! Он сейчас заперт…У нас же приходящая медсестра…сегодня ее не будет…ключ – на вахте! – по-военному четко отрапортовала завуч. Толик встал из-за стола, сладко, не стесняясь, потянулся и сказал
- Вот в медпункте и проведем все дальнейшие мероприятия. Нина Юрьевна, будьте там с коллективом – Толик небрежно указал пальцем на трех растерянных учительниц – через пять минут.
Елена выходила из кабинета завуча последней. В пустом коридоре ее негромко окрикнула Римма Николаевна.
- А, где у вас, тут, приличный туалет?
- Вон, там… в конце коридора…Ну, не то чтобы, приличный…школьный… Да, кажется к ва м вчера Анна Гавриловна в гости приходила?...А, сегодня – заболела…С ней ничего не случилось…Может вчера, у вас, она уже плохо себя чувствовала?

Римма Николаевна внимательно посмотрела Елене прямо в глаза, чуть улыбнулась
- Нет, Анна Гавриловна была вчера в прекрасной форме…Мы приятно провели вечер…потом я ее проводила…больше было некому…муж в отъезде…
Елена смутилась и отвела взгляд. Но Римма Николаевна пальчиком, за подбородок, вернула ее голову обратно и тихо сказала
- А, ты, девочка, не волнуйся…тобою займется САМ товарищ Рыжиков – и сделав паузу, добавила – А, потом…Я…
Немигающие, глубокие как колодцы, глаза Риммы Николаевны буквально гипнотизировали Елену. Сердце сорвалось куда-то вниз, ноги стали какими-то ватными и, вновь, предательски заурчало в животе.
- Что, Леночка…с кишечником проблемы…бывает…Мы тебя…хм…вылечим…Нам нужны здоровые девочки…Ладно…Иди…И постарайся нам понравится…- отпуская полуживую Елену, сказала Римма и улыбнулась напоследок. Но это была уже другая улыбка…
Елена! медленно, еле передвигая ногами, шла по школьному коридору. Что-то внутри ее подсказывало: …Лена, надо бежать отсюда…бежать… . Но с каждым шагом этот внутренний голос слабел, слабел… пока не превратился в шепот, а, потом , и вовсе не исчез. Теперь вялые ноги сами несли ее молодое женское тело на третий этаж…туда, в конец коридора, где находился школьный медпункт. Навстречу пугающей неизвестности.

Толик и Мишка вышли в коридор и ждали, когда к ним присоединится, отпросившаяся в туалет, Римма. Вот она, наконец, появилась, какая-то возбужденная, и сходу обратилась к ним обеим
- Знаете, мальчики, что я придумала…
При слове мальчики Толик недоуменно и грозно на нее посмотрел. Римма, тут же, сложила руки и поклонилась им, как житель страны восходящего солнца.
- Ох, извините – простите, Господа! Виновата, больше этого не повторится…
Все это она произнесла так весело и задорно, что господа невольно сами заулыбались и простили ей эту вольность.
- Так, вот – продолжила она на ходу – давайте в начале… или по ходу…хм…медосмотра наших девушек, мы их заставим подробно, с деталями рассказать о своих постельных делах…ну, там: когда им целки сломали, как мужички их поебывают, в какой позе, кушают ли вафельки, не баловались ли им в попку…Я думаю, будет очень забавно послушать…Они будут рассказывать, а вы, Господа, в это время их будете разглядывать и щупать. Вам, даже не надо будет отвлекаться. Если позволите, то расспрашивать их буду я
Толику эта идея очень понравилась. Мишка же, в принципе был не против, но высказал пожелание, чтобы этот сбор анамнеза, как он выразился – и, где таких слов нахватался? – не слишком затянулся. Видать, ему не терпелось забраться на Лидию Ивановну. А, при оном действии расспрашивать будет весьма затруднительно.
Уже поднявшись на третий этаж, Римма придержала Толика за локоток.
- Вы, знаете, Анатолий, я должна перед вами покаяться.
- А, что такое?... Грешна? – у дивился Толик
- Да, в коридоре…ну, когда в туалет ходи! ла…а, во т, еще что: Вы столько в меня…излили…до сих пор подтекает…но, это к слову…В коридоре я просто спросила у Леночки, где у них тут сортир…ну, и завязался разговор…И, так получилось, что неумышленно…повторяю: неумышленно…ее чуть- чуть попрессовала…
- Ну… и? –спросил ее Толик. Но, в принципе, он догадывался, каков будет ответ
- Ну… и, ну… и! – раскаиваясь, повторила Римма – девочка, по-моему, совсем сдулась…Простите, я так полагаю, что ВЫ САМИ хотели с ней заняться…а, я Вам все испортила…Но, я исправлюсь…я отработаю…
То, что Римма отработает, Толик не сомневался. Но откуда она все наперед знает, ведьма…Ругать Римму сейчас Толик не стал, дав себе клятву, что в следующий раз он ей обязательно хвоста накрутит. Хотя, в глубине души, сам сомневался в этом.

Увидев комиссию, Нина Юрьевна построила учительниц у дверей медпункта. Толик важно прошел вдоль этого женского строя и изрек
- Мы, сейчас, в медпункте осмотримся. А, потом, вы, Нина Юрьевна с товарищами все зайдете…Пока, можно привести себя в порядок и подготовится к осмотру.
Школьный медпункт представлял собой одну комнату, не большую и не маленькую, и еще одно помещение, поменьше. Что-то вроде процедурной, там стояла кушетка с белой простынкой и стеклянный шкаф с медикаментами. Комнаты соединялись дверным проемом, но самой двери не было. В основном кабинете – обычный набор: стол, пара стульев у стены и еще одна кушетка, но без простыни. Коричневый, местами стертый дерматин. Тут же, ростомер и весы.
- Скромненько, но чисто – проведя пальцем по кушетке, сказала Римма – А, шкафчик где?
Она зашла в соседнее помещение – Так, что у нас тут…Ага, вазелинчика целая банка, на всех хватит…и перчаточки есть…не первый сорт, но сойдут…Так, а, где же?…где?...Вот, нашла – и, показавшись в проеме двери, Римма продемонстрировала Толику и Мишке клизму в форме груши. Лукаво посмотрев на Толика, сказала
- У нашей Леночки животик так пучит...я пообещала ей, что мы ее вылечим.
- А, куда же она гадить будет, по! сле клиз мы – деловито поинтересовался Мишка
- А, мы ей в попочку затычку поставим…и до туалета добежит…
- Что, товарищи, будем приглашать? – сказал Толик, прекращая балаган. И добавил – Посерьезней товарищи!
- Прошу еще минуточку внимания!...Господа, я предлагаю так: я, собственно, провожу осмотр, то есть, задаю им интересные вопросы, мы их раздеваем, но не сразу, а постепенно. По своему опыту знаю, что это так унизительно, раздеваться постепенно в чьем-то присутствии…но, если, конечно, это не любовник…Осматриваем девочек, щупаем…ставим их в разные позы…По мере Ваших желаний, Господа, Вы их выводите в соседнюю комнатку…имеете их там, как вам хочется…Двери-то нет, и две оставшиеся, тут, девочки все видят и слышат…Такая жесть! А, потом, если Вы разрешите, я с ними позабавлюсь…тем более, что Леночке я уже обещала.

Причем тут жесть, Толик не понял, но выражение ему понравилось. Вдруг, Римма хлопнула себя ладошкой по лбу
- Черт…А, сумку-то мы в каб инете завуча забыли! И кабинет, по-моему, никто не закрывал.
- Да, накладочка вышла – озадачился Толик – Надо бы, кого-нибудь двоих из училок послать….или нет, вдруг, заглянут…вот, девчонки, удивятся…
- Надо послать Нину Юрьевну и еще кого-нибудь. Эта-то точно не заглянет и другой не даст нос сунуть – мудро посоветовала Римма. В обсуждение встрял Мишка. Придав лицу нарочито скучное выражение, невинно сказал
- Давайте пошлем Лидию Ивановну и…
- И тебя, ей помочь – закончил за него Толик – И явишься через час, с измочаленной Лидией. Ну, куда ты, Мишка, торопишься…Значит, так…Мишка скажи Нинке и географичке, чтоб шли за сумкой…за секретной сумкой…ну, и страху нагони, как ты умеешь.
- Михаил, и, будьте любезны, скажите Леночке, Чтобы принесла из столовой две большие ложки, можно три – неожиданно сказала Римма.
- А, ложки-то, за каким хером? – удивился, стоявший уже на пороге, Мишка.
- Вот, когда Леночка принесет, тогда и скажу – ответила Римма, кокетливо показав присутствующим кончик языка! . Недоуменно пожав плечами, Мишка вышел раздавать поручения. Римма подошла к, висящему над рукомойником, зеркалу. Поправляя прическу, начала, таким домашним голосом, говорить
- Это у меня еще со школы…Знаете, Анатолий…в раздевалке, после физкультуры…полуголые девочки…такие свеженькие…маленькие грудки…пушок, вместо этих зарослей…крепенькие розовые попочки…Это, так будоражило меня!...я, даже, из-за этого в медицинский поступать хотела, на гинеколога выучится…а, оказалась в техническом…долго не могла понять себя…потом появился этот…так с ним и живу…а, последние годы, как и не живу, вовсе…
Римма замолчала, оглянулась на Толика, и тихо добавила – И, сейчас, встретила ТЕБЯ.
У Риммы было лицо, которого он еще не видел у нее…Сейчас увидел и…и немного испугался.
Но Римма засмеялась, подмигнула Толику
- А, вот, девочки мне до сих пор нравятся…
И, тут же, опустилась перед оторопевшим Толиком на колени, припала к его ногам
- Хотите – побейте меня…хотите – вытрите об меня ноги…Я вся ваша!
…А, ведь точно родит…от меня – не зная как реагировать, подумал Толик.
Эту непростую, для него, ситуацию разрядил Мишка. Он появился внезапно и бухнул сумку перед стоящей на коленях матерью. В руке он держал три столовских ложки.
- Что, опять, у вас тут…очередной урок Школы послушания или Примерное наказание шалуньи?...Был он какой-то подозрительно возбужденный.
…Что-то долго он отсутствовал – подумал Толик. Грозно зыркнув на Мишку, он не поленился и выглянул в коридор. Нина Юрьевна тут же вытянулась в струнку
- Товарищ Рыжиков, можно заходить?
Толик велел им еще подождать. Пунцовые щеки Лидии Ивановны и ее растерянный взгляд, подтвердили его опасения. Другие две тоже выглядели неважно, особенно Елена Алексеевна.
- Вот, гад, улучил момент – рассердился Толик, но тут же подумал – а, может это даже и кстати…типа небольшой подготовки…мороки меньше будет. После Римминой эмоциональной за грузки ему захотелось побыстрее расслабится. Слишком все б! ыло как- то серьезно…Слишком.
Но, вернувшись в кабинет, он, все таки, показал Мишке кулак.
- Так, вот, Господа – взяв в руки ложку, Римма начала объяснять, для чего она ей нужна
- Советскому школьному медпункту не положено иметь инструментарий для гинекологического осмотра…А, зря…на Западе давно уже в школах девочек смотрят..
- Короче, Склифосовский…- весело брякнул Мишка. Он явно пребывал в хорошем настроении после прогулки в коридор. Римма невозмутимо продолжила
- Мы, чтобы исправить этот недостаток, сгибаем две ложки под прямым углом и…вуаля… готовы гинекологические зеркала для осмотра влагалища... Господам же, наверное, будет интересно узнать, как выглядят наши девочки внутри!? После этого Толик счел приготовления завершенными, и Мишка пригласил девочек.
Нину Юрьевну они решили, по возрасту, пока освободить от медосмотра.