Романтика похоти. Т. 1 гл. 7. – мисс Ивлин выходит замуж.
Аноним. Перевод Ю.В.Аксютина.


Три месяца пролетают словно сон, мы забавляемся этими сценами восхитительной безнравственности и чувственности, не привлекая внимания ни кого-либо из домашних, ни тем более посторонних любопытных. Даже мисс Ивлин не только не обнаруживает, но и ничего не подозревает о моих отношениях с сестрами - благодаря данным мне природою силам и неизбывной изощрённости, свойственной юности. Обе стороны - и она, и мои сестры - думают, что каждая из них берут от меня столь много, что большего из меня извлечь нельзя, и, поэтому никто из них, никогда и вообразить не могут, что я способен искать чувственные наслаждения в других объятиях. Так было. Но вот происходят одно или два события, которые оказывают значительное влияние на последующее содержание наших любовных склонностей.

Один сосед, довольно любезный хорошо выглядящий приблизительно 35 -летнего возраста, джентльмен и фермер, весьма состоятельный, в течение некоторого времени по воскресеньям ждал нас на в церковном крыльце , явно чтобы поболтать с мамой, мисс Ивлин и нами. Однажды в понедельник моя мать получает записку от него с просьбой предоставить ему возможность на коротке короткое побеседовать на следующий день, поскольку он желает получить у неё совет относительно предмета, представляющего для него большой интерес. В ответ мама просит его приехать в одиннадцать часов, когда она будет счастлива с ним увидеться.

Он приезжает, в высшей степени искусно одетый. Моя мать всё утро была очень взволнована и, по мере приближения назначенного ею часа, выглядела раскрасневшейся и возбужденной, поскольку, я полагаю, старой леди казалось, что он приезжает, чтобы безуспешно признаться ей самой. Однако это оказывается всего лишь предположением, целью его посещения оказывался предложение мисс Ивлин вступить с ним в брак. Он готов пойти на всевозможные условия, которые бы её удовлетворили. И говорит моей матери:
- Прежде, чем говорить с мисс Ивлин, которую я полюбил при первом же её появлении в округе, и чей тихий, скромный характер ежедневно производил на меня глубочайшее впечатление, я подумал, что мой прямой долг сначала изложить вам суть дела, и спросить у вас разрешения на беседу с мисс Ивлин, а уж затем, если вы найдёте это приемлем, ходатайствовать о визите к вам в дом, во время которого я буду искать расположения той, на ком я хотел бы жениться.
Далее он заявляет:

- Я никогда бы не рискнул намекнуть на состояние своих чувств самой мисс Ивлин, и потому прошу вас быть добрым посредником в открытии ей сути дела и только потом, на следующий день позволить мне побеседовать с нею, чтобы лично изложить свои доводы и узнать свою судьбу из её собственных уст.
Моя мать, вполне возможно внутренне немного и разочарованная, слишком глубоко была заинтересована в судьбе мисс Ивлин, чтобы не отнестись к этому вопросу достаточно тепло, и со свойственной пожилым леди говорливостью, коль поднимается вопрос о браке юной подруги, принимается убеждать во всех преимуществах, которые последуют для неё из столь выгодного предложения. Мисс Ивлин, действительно захваченная врасплох, бормочет что-то неопределенное и выражает пожелание:

- Дайте мне время подумать.
- Не говорите ерунды, моя дорогая, сравните о своё зависимоё положение с преимуществами, которые сулит вам этот брак. Видите ли - она хочет подумать. Да выкиньте прочь из головы всякую мысль об оттяжке. Он будет здесь завтра, и я надеюсь, что его любовное красноречие быстро решит вопрос в его польз.
Бедная мисс Ивлин разражается рыданиями и говорит:
- Всё настолько внезапно, что я едва ли способна принять любое решение. Но я, однако, очень серьёзно подумаю и утром буду более способна дать ответ.
Моя мать, видя, как сильно она взволнована тем, что услышала, любезно говорит:
- Отпустите детей после полудня отдохнуть, а сами, советую вам, закройтесь в своей комнат и напишите своей вдовствующей матушке, сообщите ей о предложении и попросите у неё совета, как вам следует поступить.

У нас таким образом появляется много свободных часов; я узнаю обо всём, что произошло, и чувствую давящую грусть в моем сердце, начиная понимать факт, что предложение мистера Винсента, если оно будет принято, приведёт к нашему расставанию и лишит меня моей любимой мисс Ивлин. Мысль об этом делает меня весьма грустным, и я не проявляю живости в использовании дополнительных часов отдыха в наших с сёстрами интересах, пока Мэри не начинает подшучивать надо мной по поводу моей меланхолии, и спрашивает, что я думаю об этом. Я сразу говорю:
- Неужели ты не видишь, если мисс Ивлин выйдет замуж за мистера Винсента, то мы получим другую гувернантку, а можно ли ручаться, что в результате получим такую же добрую и превосходную учительницу, которая не будет слишком докучать нам в наших играх?
- Ах! И на самом деле, это было бы ужасно досадно, если бы за нами следили и мешали нам. Однако, согласись, Чарли, не использовать столь подходящий момент было бы не разумно. Давай устроим по настоящему приличную еблю. У нас полно времени, маме же не очень здоровится. Никого поблизости от нас не будет. И что может помешать нам веселиться всё это время? Представь себе, мы все троя абсолютно голые...

Её слова тут же меняют поток моих мыслей; прежде, чем она прекращает говорить, мой дрекол отвечает, что не укрывается от её быстрого взгляда. И, лаская его рукой, она продолжает:
- Ах! моя дорогая куколка, я рада видеть, что вы разделяете мое мнение... Разве не так?
Мы удаляемся подальше и всё послеполуденное время проводим в самых великолепных оргиях, которые мы потратили.
Мисс Ивлин приходит ко мне ночью и бросается в мои объятия, мучительно рыдая и плача, прижимает меня к своей вздымающейся груди, и всхлипывая, говорит:

- "О! мой дорогой Чарли, я люблю вас так нежно! Вы стали стали так необходимы мне как сама жизнь. Мысль о расставании с вами, моим любимом, для меня невыносима. Вы, которого я приобщила ко всем радостям взаимной любви. О! как горька и разбивает моё сердце мысль о расставании! О! любите меня, мой дорогой мальчик, и прижмите меня к своему сердцу!
Я не ограничиваюсь этим, из-за того что, как я прежде заявлял, женские слёзы плохо влияют на возбуждающие нервы моей машины. Так начинается ночь роскошнейшего удовольствия. Мисс Ивлин не только отбрасывает всякую сдержанность, но и забавляется каждым актом сладострастия, пока наша чувственность не исчерпалась. В эту роскошнейшую ночь мы едва закрываем свои глаза, несмотря на дебош, устроенный мною днём; таковы сила и возможности природы у добротно сложенного юноши 15 лет и старше, так что ((пока) мисс Ивлин имела силы выдерживать наши объятия, мне не было нужды стимулировать каким-либо искусственным возбуждением мой всегда готовый дрекол.

А когда она в конечном итоге утром оставляет меня, я добиваюсь у неё обещания придти следующей ночью и сообщить мне, какая судьба ожидает нас. И обдумываю всё, что она сказала. Для меня становится очевидным, что она уже решила принять столь выгодное предложение, ей сделанное. Инстинкт и разум женщины сразу подсказали ей, что такой возможностью вовсе не следует пренебрегать ради простого мальчика, которого обстоятельства должны скоро естественно удалить от неё. В то же самое время, несомненно, ей льстила мысль, что я являюсь всецело её собственным творением, ибо у неё даже не было подозрения о моей более ранней инициации. А что говорить о сильном оружии, которое она так неожиданно нашла у себя сзади, и которое оказывало столь большое влияние на её страсти.

На следующий день мистер Винсент является в точно назначенное ему время. Мама вместе с мисс Ивлин принимает его и после общепринятых любезностей поднимается и, извинившись за то, что оставляет их, поскольку ей надо уделить внимание домашним делам. Мисс Ивлин сообщила мне потом, что мистер Винсент после того, как моя мать покинула комнату, поднялся со своего места и, приблизившись к ней, сказал в довольно откровенной джентльменской манере:
- Вам, моя дорогая мисс Ивлин, известна причина моего визита, и я смею предположить, судя по тому, что вы были так добры и снизошли согласиться на эту беседу со мной, что моё сватовство не неприятно вам.

И затем, взяв её пассивную руку и прижав к своей груди, продолжил:
- Я полюбил вас, мисс Ивлин с того самого момента, как впервые увидел вас. Я чувствую, что мое будущее счастье зависит от того, что произнесут ваши уста, ибо без вашей любви моя жизнь теперь была бы пустой. Сегодня здесь я имею честь предложить вам свою руку и состояние. Если ваше сердце ещё не расположено к этому, я, последовательно ища вашей дружбы, постараюсь завоевать его.
Тогда, видя, что она очень взволнована, он просит её сесть (ибо она поднялась, когда он приблизился к ней и взял её руку), подвёл её к дивану и усадил рядом с собой. И стал настаивать на ответе. Она сказала:

- Вам следует знать, мистер Винсент, что ваше великодушное предложение явилось для меня полной неожиданностью. Я чувствую себя весьма благодарной вам за него, но должна просить вас, позволить мне пока воздержаться от ответа, пока во всяком случае не получу известие от своей матери, которой следует сообщить о великодушном предложении, которое мы сделали мне, бедной гувернантке, которая не может не чувствовать себя благодарной вам за то, чтобы снизойти до неё такого рода мыслями.
- Ах! не говорите так, моя дорогая мисс Ивлин, и поверьте мне, что меня к вашим стопам привёл не какой-то внезапный импульс, а горячая любовь и подлинное восхищение вашей величайшей красотой и восхитительным поведением с тех пор, как вы вошли в эту семью.
Дорогое существо сквозь слёзы улыбается, пересказывая мне эти слова любви, которые мистер Винсент вылил на неё.

Короче - прежде, чем они простились, она дала ему согласие на частые встречи в церкви и в других местах, надеясь, что проявляя к нему большее расположение, со временем свыкнется с мыслью когда-либо стать его женой и сумеет подавить мешающие этому чувства. О! женщина, имя тебе - обман! Таким образом она отсылает его чувствующим себя счастливейшим человеком.
Он приезжает каждый последующий день, и пребывает с мисс Ивлин от четырёх до пяти часов; более того, часто является причиной продления на полчаса нашего отдыха. Он также часто обедает с нами. Мать мисс Ивлин естественно обрадована предложением и радостно даёт своё согласие. Когда мистер Винсент узнал об этом, то становится более настойчивым в требовании назначить день, который сделает его самым счастливым из мужчин.

Мисс Ивлин хочет, было, отложить на шесть недель, но это поднимает такой протест с его стороны, поддержанный моей матерью, что, наконец, её принуждают сократить этот срок дл месяца, а затем и до двух недель; таким образом все становятся чрезвычайно занятыми подготовкой свадебных платьев и тому подобного. Свадьба должна была состояться в нашем доме, и моя мать настояла на том, что она устроила свадебный завтрак. Мать Ивлин приглашена к нам на целую неделю, чтобы составить компанию моей матери. Моим двум сёстрам и младшей сестре мистера Винсента предназначены роли подружек невесты, и молодой человек, ухаживающий за мисс Винсент согласился стать дружком жениха. Таким образом всё устраивается, и в конечном счете приходит к счастливому завершению. Когда приезжает миссис Ивлин, она занимает запасную комнату, где миссис Бенсон так очаровательно инициировала меня во всех наслаждения чувственностью и страстью.

Возвратимся к дню, когда мистер Винсент имел свою первую беседу с объяснениями в любви, закончившуюся предложением вступить с ним в брак. Прежде чем уйти, он зовёт маму, благодарит её за всю ее доброту к нему и информирует её, что мисс Ивлин Evelyn дала ему разрешение преследовать по суду его иск за ее руку, &. Затем прося пользы целомудренного поцелуя, он оставил все сияющими надеждой. Беседа эта естественно стала очень большим испытанием для мисс Ивлин, она была так явно перевозбуждена, что моя мать просит её пойти к себе в комнату и прилечь, чтобы отдохнуть:
- После такого большого волнения вы должно быть не очень-то пригодны хоть к какой-то школьной работе. Давайте-ка отложим урок до завтра и устроим детям праздник по такому счастливому случаю, который произошёл.

Таким образом нам, моим сёстрам и мне, снова предоставляется продолжительная возможность наслаждаться взаимным обществом. Но, несмотря на чудесно восстанавливающуюся силу, которой наделила меня природа, я чувствую, что, если я опять желаю насладиться моей дорогой мисс Ивлин, обещавшей быть со мной и этой ночью, мне следует не только воздержаться от такой неумеренности, какую мы позволили себе накануне, но также и суметь немного соснуть, чего я был почти лишён в прошедшую ночь. Потому-то я удовлетворяюсь сперва гамаюшированием, а потом еблей с каждой из сестёр; после чего ещё раз гамаюширую их, заставляя каждую спустить по пять раз, чтобы удовлетворить их, не исчерпывая самого себя, а завершаю восхитительной еблей в Лиззином забое, в то время как сами они гамаюшируют друг друга. Это полностью удовлетворяет их, и они позволяют мне пробраться к себе в комнату, чтобы поспать, взяв с Мэри обещание разбудить меня к чаепитию. Я сплю добрых три часа и являюсь на чай, совершенно готовый ко всему, что может случиться этой ночью.

И это вовсе не напрасно, ибо в оставшееся у нас совсем малое время до вынужденного расставания мисс Ивлин становится уж очень ненасытной в наслаждении, и всё искусство и все позиции используются, чтобы стимулировать и удлинить наши радости. Она приходит каждую ночь, даже в последнюю ночь перед бракосочетанием, хотя в последние три ночи в соседней запасной спальне ночует её мать. Тем не менее мы, затаив дыхание и подавляя вздохи, встречаемся и продолжаем свои любовные забавы.
В последнее время мы часто пытаемся в моменты величайшего возбуждения ввести мой дрекол в её восхитительно тесный забойчик. Однажды, в момент, когда она потекла, внезапным манёвром мне удаётся войти и, как ни странно, проникнуть не только орехом, но и ещё чуть ли не на пару дюймов, и я уж было подумал, что вот-вот полностью преуспею, если бы мое собственное перевозбуждение не заставило бы меня слишком быстро спустить.

Это смазывает путь, но мой дрекол, уже побывавший в нескольких еблях, становится слишком мягким, а сжатие её задницы тут же выгоняет его, словно она натурально опорожняется. Так мне показалось в тот момент, но, идя навстречу моему слишком возбуждающей прихоти, она предпочла бы, чтобы я полностью инициировал её.
Однако, в ночь, предшествующую ее бракосочетанию, я наконец преуспеваю. Мы ебёмся самыми различными способами. Она стоит на коленях, склонив голову на подушку, а я - сзади неё на своих коленях; это её любимый способ. Наряду с натиранием ей клитора и орудованием пальцем у неё в забое, эта позиция приводит её в восторг.

- Так вы дальше входите, - признаётся она, - мало того, кажется, что дотрагиваетесь до сердца и заполняете целиком моё тело.
Она уже была хорошо выебана, и у нас был взаимное гамаюширование друг друга, так что весь её организм был весьма возбуждён и в хорошо увлажненном положении. Не переставая возбуждать её своим дреколом у неё во влоге и пальцем на клиторе, я, озаботившись поместить сразу два других пальца у неё в забое, работаю ими так, чтобы растянуть его в максимально возможной степени. И когда она приходит в экстаз от течки и отбрасывает назад ко мне свои ягодицы, я роняю из своего рта какое-то количество слюны ей в забой и, внезапно вытащив свой дрекол, одним энергичным толчком размещаю на половину его длины в её восхитительном заднепроходном отверстии. Она чуть ли не вскрикивает громко от внезапности атаки и едва ли не соскакивает прочь, но я, схватившись обеими руками за её бёдра; совершаю более энергичный толчок, который позволяет мне по самую рукоятку прижаться к её прелестным ягодицам. Она шепчет:

- Ради всевышнего, дорогой Чарльз, остановитесь на момент, я не могу вынести этого и вынуждена буду закричать, если вы не хотя бы не затихните на какое-то время.
Поскольку я уже благополучно и целиком внедрён, то как раз довольствуюсь тем, чтобы затихнуть, ибо, продолжи я, сделав ещё толчок или два, из меня потекло бы. Теперь явно всосанный (), я желаю не только сам вполне насладиться этим, но и, если возможно, заставить и её насладиться этим также. Так оставаясь все еще спокойным, если иметь в виду мой дрекол, я одну руку просовываю к её клитору и начинаю возбуждать его; другая же взбегает к её малышам и играет с сосками, что, я знал, возбуждает её почти так же, как и игра с клитором. Её пылкость вскоре снова пробуждается, и ненамеренное прогибание поясницы и давление сфинктера убеждают меня, что через очень короткое время она заведётся до крайней степени.

Так и происходит, и она безмерно наслаждается одновременно и своею собственно течкой и моею, когда моё горячий пыл (сперма) стреляя выплеснулся в самые её внутренности. После этой схватки мы осторожно, оставляя меня в ножнах, опускаемся рядышком, и здесь обнимаемся, целуемся и наши языки слипаются друг с другом, когда она поворачивает свою голову, и иногда давая мне в губы ближайший ко мне сосок, так что скоро мы ещё раз оказываемся в состоянии возобновить наш восхитительный бой; и во второй раз устремляемся в восхитительные тайники второго Венерина храма похотливости.
Это наша последняя схватка, поскольку, увы, наступал час, когда всё в доме должно было прийти в движение. Моя прелестная учительница нежно-нежно обнимает меня и признаёт, что я напоследок научил её новому удовольствию. И плачет, вырываясь из моих рук, и я плачу также, когда она оставляет меня, поскольку думаю, что теперь потерял её навсегда!

Наступает утро, а с ним являются подружки невесты, новобрачный и прочие. К церкви мы идём все вместе, мои сёстры явно польщены мыслью быть подружками невесты и красиво выглядят в новых платьях. Ещё больше их радуют щедрые драгоценностям, представленным мистером Винсентом. В их глазах он выглядит щедрым и самым прекрасным человеком, которого они когда-либо видели. Завтрак проходит как обычно, и когда невеста, которая сменила своё свадебное платье на скромное дорожное, сходит вниз, чтобы попрощаться с нами, почти у всех слёз. Она прижимает меня нежно к свой груди и шепчет:
-Храбрее, Чарли, дорогой.

Это уж слишком много для меня, но мне удаётся не допустить какую бы то ни было любую чрезмерную демонстрацию своего горя. Дверь кареты закрывается, и они уезжают, чтобы провести медовый месяц в Ремингтон. Друзья собираются оставаться до вечера, а я рад добраться до кровати и уговариваю себя заснуть, думая, что другой в этот момент упивается всеми восхищениями любовного наслаждения тем очарования, которое так долго было в моем единоличном владении.
Таким образом заканчивается один из самых восхитительных эпизодов моей жизни, и хотя я, в некоторых редких интервалах, время от времени, стану находить возможным насладится моей бывшей учительницей, каждый раз ебля получится восхитительной, но мимолётной, а потому и не очень-то удовлетворительной.
Первый такой случай происходит уже через какое-то время, но я зарезервирую детали нашего последовавшего за этим приключения для второй части этих воспоминаний о своих Ранних Опытах.

КОНЕЦ ЧАСТИ I.