***
В дверь номера, который Мелисса Картрайт, сняла в дешевом мотеле на окраине Линчбурга, требовательно постучали. Девушка, нервничая, сняла очки, не решаясь, однако, ни положить их на столик ни одеть вновь. Резко, словно отрубая путь назад, выбрала столик.
Громкий стук в дверь повторился. Поправляя короткий, до середины бедра, пастельного оттенка халатик, Мелисса направилась открывать.
За дверью стоял не молодой уже мужчина, эдак за сорок, с выступающим вперед округлым пузом, плотно обтянутым черной футболкой. С обоих мускулистых плеч на девушку косо смотрели вытатуированные человеческие черепа.
- Мелисса Картрайт?

Девушка протянула руку. Мужчина, несколько растерявшись, неуверенно пожал ее.
- А вас?
- Э-э-э… Зовите меня Господин Н…
- Ну что же, мистер Н, - Мелисса нарочно подчеркнула искаженное обращение, - проходите.
В левой руке у толстяка оказалась, очевидно весьма тяжелая, сумка, которая звонка лязгнула, когда он положил ее возле кровати:
- Мисс, нам нужно сражу договориться, во избежание проблем с законом. Ну, вы понимаете..?

- Великолепно понимаю, - решительно отрезала Мелисса, - Давайте сразу расставим все точки над «i». На вашем сайте я прочитала, что вы готовы оказать определенные услуги в области БДСМ. Деньги на столе, но сразу отмечу, что не являюсь приверженцем данного вида сексуальных развлечений, и попросила бы вас, мистер Н, оставить неуместную в данных обстоятельствах специфику.
- Но тогда я… - начал было опешивший толстяк, но уверенная в себе девушка не дала ему продолжить.

- Я поясню. Я являюсь сотрудником кафедры Истории Новой Англии Колумбийского университета и в настоящий момент работаю над диссертацией на тему религиозной политики после провозглашения независимости, если вам это о чем-то говорит. В то время на этой территории была развернута весьма масштабная «охота на ведьм», одним из непременных атрибутов которой были пытки. Меня в частности интересует так называемая «пытка грушей». Я видела упоминание о подобном приспособлении на вашем сайте, и в своем письме к вам оговорила это условие. Она у вас с собой?
- Да. Конечно… - неуверенно согласился толстяк, - Это, правда, несколько странно…

Но Мелисса его не слушала, она уже скинула халатик и, оставшись абсолютно голой, улеглась перед гостем на широкую кровать:
- Я хочу, чтобы вы связали мне руки вот так.
Она подняла локти к груди и выразительно прижала запястья к тонкой шее.
Похоже, толстяк чувствовал, что не он унижает жертву, а наоборот, но, надо отдать ему должное, смог совладать со своим самолюбием и достаточно ловко исполнил пожелание клиентки. Кровообращение в кистях не нарушилось, но пошевелить руками девушка уже не могла.
С таким же искусством мистер Н привязал разведенные ноги клиентки к ножкам кровати. Оказавшись в такой бесстыдной позе перед совершенно незнакомым мужчиной Мелисса к собственному удивлению не испытывала не малейшего смущения. Эксперимент, решила она, есть эксперимент.

Порывшись в своей звякающей сумке, толстяк извлек из нее маленький блестящий предмет, лишь отдаленно напоминающий, ту самую «грушу» из недавнего кошмара.
- Это она, - не сдержалась Мелисса, - Я как-то иначе себе ее представляла…
Мистер Н демонстративно принялся вращать винт в основании устройства, и оно неожиданно распалось на три расходящихся в стороны «лепестка». Мелисса представила эту расширяющуюся штуку внутри своего живота, и ее охватил озноб.
Держа жуткую игрушку перед глазами девушки, толстяк принялся энергично втирать что-то холодное в ее промежность.
- Эй, это что за..? - дернулась Мелисса.

- Просто гель, - испуганно отстранился толстяк, - Извините, не предупредил. Без него нельзя…
Девушка кивнула и откинулась на кровати. Она закрыла глаза и попыталась отрешиться: согревающие ритмичные движения мужской ладони вызвали у нее непроизвольное возбуждение. А когда он принялся вводить свои густо измазанные гелем пальцы в ее вагину, Мелисса со стыдом поняла, что искусственная смазка ему могла бы и не потребоваться.
- Я начинаю, - проговорил мистер Н. Девушка, не открывая глаз, вновь кивнула.

Мелисса ожидала какого-то холода или давления от прикосновения с «грушей», но округлое устройство настолько легко скользнуло в смазанное влагалище, что девушка ощутила его, когда оно было уже внутри. Ничего необычного, толще обычного мужского члена, но ничего непривычного. По шевелению «груши» девушка поняла, что Н принялся вращать винт. Некоторое растяжение вагины сперва даже показалось Мелиссе приятным, но стоило толстяку неосторожно переместить «грушу» на полдюйма, как на несчастную обрушилась тупая рвущая боль. Девушка закричала, дернулась, попыталась вырваться… и вновь оказалась в той самой пыточной комнате перед бесстрастным лицом грозного охотника на ведьм Мосуса Копена.
- Ты сознаешься? – прозвучал над самым ухом его равнодушный глухой голос, - Сознайся в своих грехах и я прекращу это…

Испуганная Мелиса ошарашено оглянулась: она была распята на больном неструганном липком от крови столе, между ее ног стоял и зловеще ухмылялся один из палачей пастора, а руки мерзавца тянулись к тяжелой металлической ручке исчезавшей в промежности девушки. Неподалеку, на полу жались друг к другу раздетые перепачканные сестры Ярсенсон, а возле них пыталась подняться на колени изнасилованная Аурэлия. В огромных, невероятно расширенных глазах несчастных Мелисса увидела животный страх.
Они поменялись местами!
Повинуясь повелительному жесту хозяина, парень крутанул железную ручку. Резкая рвущая боль внизу живота заполнила Мелиссу целиком. Быстро распространилась по всему телу, парализовала конечности. Стальной раскаленной иглой впилась в мозг. Девушка выгнулась дугой, истошно закричала…

- Ты сознаешься!? – проорал ей в лицо потерявший хладнокровие пастор. Его красные как пылающие угольки зрачки возбужденно сверкнули, - Ты ведьма!?
Каким-то остатком сознания, превозмогая боль, Мелисса помнила, что признание означает смерть на костре, и, будучи не в силах возразить мучителю, лишь крепче сжала зубы.
- Продолжай! – рявкнул, окончательно потеряв самообладание, Мосус Копен.
От невыносимой боли Мелиссу швырнуло к потолку. Ее руки выворачивались из суставов, глаза готовы были выпрыгнуть из орбит.

Она не видела, как из разорванного страшным приспособлением влагалища хлынула, заливая руки палача, алая кровь. Но тот не останавливался, все вращая и вращая тяжелую темную ручку.
Мелиссе показалось, что она оглохла от собственного крика, из разбитого от ударов об стол затылка брызнула кровь. Правое плечо после чересчур сильного рывка вывернулось и торчало вперед сквозь побледневшую кожу, изо носа и рта вырвалась темная пена…
- Ты сознаешься!? – бесновался перед ней раскрасневшийся пастор, - Сознаешься!?

Толи в бреду, толи, потеряв контроль над своим разумом несчастная девушка, словно заведенная механическая кукла, раз за разом принялась повторять произносимые безумствующим священником слова: Да, ведьма. Да, колдовство. Да, испортить урожай. Да, наущения демонов. Да, вызывала их. Да, совокуплялась с ними. Да, не с одним. Да, и через задний проход. Да, несколько раз. Да более дюжины раз. Да более двух дюжин раз. Да, и самим сатаной…
Пустые ничего не значащие слова. Какой вообще смысл может быть в каких либо словах, если внутри тебя развели настоящий костер, вывернули на изнанку внутренности, уничтожили прекрасное тело…
… Признания прекратились лишь после того, как несчастная после очередного удара затылком откусила себе язык.

Мосус Копен устало откинулся назад, утер честный трудовой пот. Его работа сделана. Он взглянул на обезумевших от ужаса девушек возле стены. Если бы их не морили голодом, подумал он, они наверняка бы обделались. Получить признание от них не составит никакого труда. Они согласны уже на все, даже на костер…
Пастор махнул рукой окровавленному палачу и тот принялся не спеша выкручивать из растерзанной жертвы свое ужасное приспособление. Та была еще жива, но лежала подвижно и глухо хрипела на одной быстро затухающей ноте. С липкой залитой свежей кровью столешницы к полу протянулись многочисленные кровавые водопадики. Хорошо, что в полу есть специальные кровостоки, а то убирать все это…

Когда перепуганный мистер Н, попытавшись было оказать первую помощь, понял, что его странная клиентка не дышит, он торопливо схватил лежащие на столике деньги, сгреб в сумку свои приспособления и немедленно бросился к двери. На секунду задержавшись, он взглянул на бледное распятое на кровати тело. Не осознавая своих действий, толстяк снял с телефонного аппарата трубку, набрал на кнопках 9,1,1, и поспешил захлопнуть за собой фанерную дверь.