Эпизод 4.Лягушонок

Не помню, успел я рассказать или нет: с собой в больницу я взял только две игрушки, зато самых любимых – лягушонка и ёжика. Лягушонок был резиновый и зелёный, с вытянутыми в прыжке лапками, и удивительно походил на настоящего. Ёжик же ни своими размерами ни цветом совсем не был похож на живого – маленькая жёлтенкая целлулоидная игрушка за 10 копеек! А любил я его даже больше, и как раз для прогулок он вполне подходил, так как в отличие от лягушонка легко помещался в кармане курточки. Но раз просит девушка – почему бы и не прихватить квакунчика?

Больница располагалась в лесопарковой зоне, и большинство не занятых процедурами больных стремились покинуть надоевшие стены при первой возможности и слиться с природой. Я быстро отстал от компании девушек, так как увлёкся ловлей трутней, которых я этим летом научился запросто отличать от пчёл.

«Парень, ты чё – лягуху поймал?» - передо мной стоял пацан на голову выше меня. Вся его грудь была перебинтована. «Нет, это просто игрушка!» - Вдруг он вытаращил глаза, слегка присел и хлопнул себя по ляжкам: «Ой, что я придумал! Одолжи-ка мне своего лягушонка – мы сейчас такой шухер устроим! Да не бойся, я не убегу - вот взамен пока ты мой шлем бери – да хоть насовсем, я уже почти научился такие делать, и Серёга обещал помочь!» - Он снял со своей головы красивую шапку из газеты и надел на меня.

Газетные шлемы были фирменным изделием в нашей больнице. Я, конечно, и до больницы видел разные пилотки из газет, и даже сам мог сложить что-то вроде «наполеоновской шапки», но всё это нельзя было и близко сравнить по совершенству с изделиями местных мастеров. Ещё вчера я приметил шлемы у мужчин, а подробно рассмотрел сегодня на зарядке, и мне просто безумно хотелось иметь такой же. Понятное дело, я согласился.

Прямо за больницей, если не сворачивать налево вниз к прудам или направо на гору, раскинулись многочисленные поляны со множеством цветов, куда все больничные девчонки бегали их собирать и плести венки. Туда мы и направились.

Нам сразу повезло – на краю полянки копошилась румяная девочка лишь немного старше меня. Как и большинство детей, она была одета лишь в пижамные штаны, закатанные выше колен. «Слушай, а мы лягушку поймали, хочешь - покажу?» Пацан взял моего лягушонка за заднюю лапу и стал так здорово шевелить его, что даже мне он показался живым. Девчонка опасливо подошла к нам. Вдруг пацан оттянул резинку её штанов и бросил туда лягушонка. Девчонка завизжала и быстро спустила штаны ниже колен. Широко расставив ноги, она пыталась найти лягушку, но пацан , конечно, первым схватил игрушку: «Бежим!» - «А-а-а, дураки!» - только и успела прокричать девчонка; догнать нас со спущенными штанами она даже не пыталась.

«Ну как, здорово? Видал, какая у неё писька? Меня Кешкой зовут, со мной не соскучишься! А тебя как ?» - «А я – Димка!» - «Ну чё, пошли дальше?» «А я видела, а я видела! Можно и я с вами?» - нас догнала девчонка лет восьми. Её прямые светло-русые волосы были коротко подстрижены, угловатое тело загорело до черноты, так что вначале я её принял за мальчишку. Кешка огорчился: «Отстань! У нас пацанские дела!» Он резко изменил направление и полез куда-то через кусты напролом, я за ним, но и девчонка от нас не отставала: «Тоже мне – пацанские дела, с девчонок трусы снимаете, я всё видела!» - «И ничего ты не видела – они сами снимают, я волшебное слово знаю!»

- «Ишь ты какой – ну-ка меня заколдуй! Врешь ты всё и не краснеешь!» - «Отстань, говорю, а то сейчас самой лягушку в штаны суну!» - «Ой, испугал – да хоть змею суй!» - «Вот пристала! Хорошо, если выполнишь наше условие, то берём в компанию!» - «Ага, сейчас придумаешь – мороженого принеси, или шприц укради – побежала я, как же!» «Ну зачем – просто если сможешь снять штаны быстрее нас с Димкой – берём в компанию! По-честному, на «раз-два-три» - слабо?» - «Подумаешь, да пожалуйста!»

Кешка почему-то повернулся к девчонке задом, и на счёт «три» мы все дружно спустили штаны. Лишь узкая полоска тела на месте трусиков у девчонки оказалась незагорелой. Валики вокруг щелки между её ногами были беленькими и пухлыми, вообще её писька казалась непропорционально большой. Сама же девчонка глаз не могла оторвать от голой кешкиной задницы и заливисто смеялась, не обращая ни малейшего внимания на мой писюн.

Кешка слегка обиделся и натянул штаны: «Ладно, чего ржёшь, пошли! Я – Кешка, это Димка, а тебя как звать?» - «А меня – Майка!»
Почему-то это имя мне показалось очень смешным – ещё бы трусами назвали! И теперь уже я как-то грубо, по-козлиному засмеялся. Майка фыркнула: «Ну и дурак!» - а Кешка примирительно сказал: «Не обижайся на него, он ещё маленький! Это имя такое есть – Майя, а уменьшительное – Майка, понял? Айда, сейчас вон ту толстую наколем!»

Я уже было надулся за «маленького», но потом вспомнил, что сам зря обсмеял Майку, и решил пока своего лягушонка у Кешки не отбирать, тем более, что смотреть, как испуганные девчонки снимают свои штанишки мне очень понравилось. Сам бы я ни за что не решился повторить кешкин трюк, да честно говоря и не смог бы.

Следующей нашей жертвой оказалась толстая девчонка лет, примерно, шести. Когда она сняла штанишки, Майка аж запрыгала от восторга, заразительно смеясь и хлопая в ладоши. Девчонка сначала растерянно переводила взгляд с меня на Кешку и с Кешки на Майку, а затем скуксилась и громко заплакала. Так и стоя голяком, она кулаками размазывала потоки слёз по щекам, и басовито канючила: «К маме хочу, не хочу в больницу! Мама-а-а!» Теперь уже Кешка с Майкой бросились её утешать, но девчонка всё не унималась. Её толстая попа покрылась крупными красными пятнами, слёзы текли уже аж по выпуклому животу.

Наконец Кешке удалось с трудом натянуть на неё штаны, а Майка откуда-то достала и дала девчонке две конфеты – всё тех же злополучных петушков на палочке – одного рубинового, а другого оранжевого. Это произвело на плаксу волшебное действие – её слёзы моментально высохли, она сняла с конфет прозрачные обёртки и стала сосать поочерёдно обе сразу, держа их в разных руках. Наша компания поспешила «сделать ноги».

Немного погодя Кешка сказал: «Ладно, давайте больше не будем трогать малышек, пусть себе пасутся! Пойдём вон к той, с бутылкой, приколемся!» - на краю полянки собирала цветы высокая худенькая девочка с двумя красными бантами в косичках. Она тоже была в одних пижамных штанах, но через плечо у неё висела какая-то бутылка на верёвке. Тело девчонки было удивительно бледным, я даже не понял: синеватым или зеленоватым?

Кешка повторил свой трюк, девчонка лишь устало ойкнула и быстро спустила штаны ниже колен. Мы все замерли от неожиданности: прямо из её письки выходила пластмассовая трубка, другим концом опущенная в бутылку. Кешка, конечно, опомнился первым: «Слушай, девочка, тебя как зовут? Ты не бойся, мы просто пошутить хотели – это игрушечная лягушка, вот сама пощупай! А что это у тебя такое?» - «Это катетер! А меня Ирой зовут!» - девчонка успокоилась, и стала дёргать за лапки моего лягушонка, так и стоя без штанов. На её лице появилась обезоруживающая улыбка.

«А что такое – катетер?» С каким-то привычным терпением, хотя и без особого желания, девчонка раздвинула свою письку, и мы увидели, что внутри её неглубокой пещерки трубка входит прямо в тело девчонки непонятным образом. Неужели ей прокололи дырку?

«Вот видите – прямо в мочевой пузырь идёт!» - «А писать как же?» - спросила Майка. «А никак – всё прямо в бутылочку течёт, а потом я в туалете выливаю. А могу и просто в кусты, даже и туалет не нужен! Только по-большому и захожу! Да вот трёт эта трубка сильно, особенно в штанах неудобно! Вот видите, какое всё красное! Не дождусь, когда уже её снимут!» - «А давно это у тебя?» - «Да как с мотоцикла упала – уже три месяца! Сначала, конечно, стыдно было, а потом привыкла. В нашем отделении почти все так ходят – и мальчишки, и тётеньки, и мужчины даже!» - «Ух ты! А откуда же у мальчишек трубочка выходит?» - спросила Майка. «Вы что – глупые? Из письки, конечно!»

Тут Кешка почему-то покраснел и пробурчал: «Ну ладно, ты бы надела штаны, а то вдруг увидит кто!» Девчонка спокойно оделась: «Смешные вы! Да меня каждый день три раза осматривают, и ещё процедуры всякие! Вот напугал – УВИДЯТ! Лучше помогли бы мне с кем-нибудь одеждой поменяться - у нас в урологии все дети в халатиках: и девочки, и мальчишки даже, только мне и Лизке не досталось, а как с трубкой в штанах ходить? Натирается всё и болит – вон писька какая красная! Я же не могу в 9 лет голая ходить!» «А как мы тебе помочь сможем?» - «Ну я же говорю, у нас у многих мальчишек – халаты. Вот и помогите уговорить поменяться! Как раз тут один такой Вовчик недалеко стрекоз ловил!» - «Ха, да это мы запросто! Погнали искать Вовчика!»

Вскоре мы увидели пацана, который действительно был одет в девчачий халат. На носу у Вовчика красовались большие очки, он увлечённо ловил стрекоз и бабочек. Ира робко подошла к мальчишке: «Слушай, Вовчик – я согласна, давай меняться: я тебе штаны, а ты мне халат, как и договаривались!» - «А почему сразу не поменялась? Я теперь уже и в халате привык!» - «Почему-почему – ты же сам пристал, чтобы тебе катетер показала, вот я и не захотела!» - «Ну и не показывай! Мне уже Светка показала, и за просто так!» - «Подумаешь! И у меня смотри хоть сто порций, только я могу тебе штаны дать, а Светка сама в халате!» - «А что это с тобой за толпа?» - «А это мои свидетели, чтобы ты не обманул, и они тоже твой катетер посмотреть хотят!» - «Хорошенькое дело! Почему это я должен перед всеми штаны снимать? Хотя ладно - если только девчонки покажут то место, куда вам катетер вставляют, тогда согласен!»

- «Это как это?» - спросила Майка, подходя к Вовику. «Ну – с пацанами всё понятно - в писюн засовывают, а у девчонок-то ничего не торчит – куда совать?» - «Во-первых, Димка не девчонка, а мальчишка, а во вторых – если ты и правда нам покажешь, откуда у тебя трубка выходит, то можешь всю мою письку смотреть сколько угодно, только руками чур не лезть! А договор дороже денег!» - «Договор так договор, только пойдём подальше, а то ещё застукают!»

Мы нашли небольшую укромную полянку со стволом упавшего дерева посередине. Коры на нём не было, почти всё оно было до блеска отполировано ветрами, дождями и задами больничных пациентов. Вовчик снял халат, Ирка штаны, и они буквально уставились друг на друга, а мы на них. У Вовчика трубка выходила прямо из кончика писюна, который из-за трубки выглядел гораздо толще обычного. Для большего впечатления Вовчик поболтал трубкой из стороны в сторону, и его писюн тоже задёргался! «А что это он такой толстый – это из-за трубки? Ребята, ну покажите, как если без катетера?» Мы с Кешкой переглянулись, и тоже сняли штаны, не ломать же компанию! Мой петушок был раза в два меньше, чем у Вовика, зато кешкин хотя потоньше, но даже чуть длиннее.

«Слушай, а тебе не больно было, когда трубку засовывали?» - спросил я Вовчика. «Как же – не больно! Какая-то практикантка мне всё так расковыряла, что аж кровь капала! А утром трубка выскочила, так что всё зря!» - «Откуда кровь?» - «Да с кончика, откуда же, из писюна – знаете как больно было?! Потом уже Анна Арамовна ставила – так я почти ничего не почувствовал, так быстро и здорово!» - «А мне Ашот Акопович ставил, так вообще не больно было! Вот только сейчас натёрлось – спасу нет!» - «Ну ты сама сравни – какая длина у тебя через тело проходит, а какая у меня! Конечно, нам, пацанам, гораздо больнее!

Так откуда конкретно твой катетер выходит – щелка-то длинная, тебе снизу или сверху совали?» Пришлось Ирине ещё раз раздвигать свою письку и показывать, откуда торчит катетер. Иркина пещерка оказалась совсем не глубокой, трубка входила прямо в мясо под прямым углом. «Нет, я так и не понимаю, куда же тебе трубку всунули!? Не просто же в тело воткнули! Ведь на том месте дырочка должна быть?!» - «Не должна быть, а есть! Как раз из неё мы писаем! Вот чучела безглазые – Майка, покажи им!» Майка уже была без штанов, она с готовностью уселась рядом с Иркой и раздвинула свою письку. Однако никакой дырочки мы там тоже не увидели, только красноватые кружочки и бугорочки. «Это что – вон там внизу? - спросил Кешка, - посикала бы, что ли, а то ничего не понятно!» - «Да хоть сто порций – убегайте!»

Не успела Майка договорить, как прямо из середины её пещерки, примерно из того же места, из которого у Ирины торчала трубка, брызнул сначала слабый фонтанчик, а затем и довольно сильная струйка. Не боясь забрызгаться, мы все, включая и Ирку, почти уткнулись носами в Майкину письку, которую она так и держала широко раздвинутой. Наконец все увидели то место, из которого писала девочка – это действительно была дырочка, которая сразу закрылась, как только вытекли последние капли, превратившись в небольшое красненькое колечко. «Так вот оно что!» - в один голос воскликнули Кешка и Вовчик.

«Ой, ребята, на Кешку гляньте!» - вскрикнула Ирка. Все мы так и стояли без штанов, увлёкшись рассматриванием писек и катетеров. Кешка выпрямился, и все увидели, что его писюн не висел, как положено, а торчал прямо вперёд, да ещё и сделался большим-пребольшим! Сидевшая рядом с Кешкой Майка схватила его рукой: «Ух ты, какой твёрдый!» Кешка шлёпнул её по руке: «Не лапай! Себя трогать не разрешаешь, так и к другим нечего лезть!» Он стал натягивать штаны, мы все тоже последовали его примеру.
«Ну чё, ребя – пора на обед!» - сказал Кешка. «Да нет, мы ещё мало гуляли!» - ответила Ирка. «Ну – как хотите!» Мы втроём поплелись по направлению к больнице, а Вовчик с Иркой остались на поляне, о чём-то оживлённо беседуя.

Вскоре мы догнали одну из старших девочек (наверное, класса из седьмого или восьмого, как моя соседка Томка), медленно идущую по тропинке и плетущую венок. Её пижамная курточка была высоко подкатана и завязана узлом по грудью. Штаны же наоборот – лишь каким-то чудом держались на бёдрах, так что свой немного выпуклый белый-пребелый живот девчонка выставила на всеобщее обозрение. Кешка толкнул меня в бок: «Слушай, а давай с этой попробуем! Гляди, какая жопа!» - «Да вы чё – сдурели?! Она вон какая здоровенная, запросто нас всех поколотит!» - громко прошептала Майка. «Да ну, ништяк!» - «Ну точно – совсем обалдели! Нетушки, не пойду я с вами!» - Майка обиженно отстала, однако продолжала наблюдать за нами издали.

Кешкин трюк прекрасно получился и с этой большой девочкой, она даже визжала громче всех, но затем повела себя необычно – ловко выскочила из спущенных штанов, в три прыжка догнала Кешку и железной хваткой вцепилась ему в ухо. Я рванулся было бежать, но наступил на собственную штанину и упал, запахав носом. При этом резинка лопнула, и большие пижамные штаны слетели с меня. Стоявшая дальше всех Майка дала стрекача.

Кешка взвыл: «Отпусти, дурында, больно же!» - «Ах, так – за «дурынду» вдвойне ответишь!» - «Да я же ничего, мы просто пошутить хотели – это же игрушечный лягушонок – вот, сама посмотри!» - «Про шутки ты своему лысому деду расскажешь – ты на меня без штанов хотел посмортеть, вот что ты хотел!» Девчонка оказалась мускулистой и крепкой – не иначе, спортсменка! Внизу её живота курчавились светлые волосики. «Так что теперь сам побудь в моём положении!» - она мягко повалила Кешку на траву и ловко стащила с него штаны. «Ну как - очень весело теперь, пиписька-сосиська? Так голяком в больницу и пойдёшь – вот смеху-то будет!»

- «Ну отдай штаны, я больше не буду!» - «Надо же, как замечательно, БОЛЬШЕ он не будет! А за ЭТОТ раз тебе что сделать – мороженым угостить?» - «Да что хочешь, то и делай – ну вот хоть на меня смотри, можешь даже пощупать!» - «Было бы на что смотреть – тоже мне сокровище! Сейчас другие посмотрят, а я уж посмеюсь! Вот это справедливо будет!» Девчонка подобрала кешкины штаны, затем потянулась за своими. Кешка так и сидел на траве голой задницей с отчаянием на лице. «Значит, ты думаешь, что если я девчонка, то и сдачи не дам?»

Вдруг она что-то заметила: «Ага, вот и замечательно!» Девчонка смотала наши с Кешкой штаны в один комок, размахнулась и забросила их далеко в заросли травы. «А лягушечку вашу я кон-фис-кую, самой пригодится! Прощайте, хулигашки!» Девчонка быстро натянула штаны и убежала.
Только подойдя к зарослям вплотную, мы с Кешкой поняли, в какую попали западню – это была густая, сочная, высоченная КРАПИВА! Кешка неуверенно сказал: «Да может она и не жжётся вовсе? У нас в огороде тоже растёт – с виду крапива, а ни фига не больно!»

Мы робко попробовали крапиву и одновременно отдёрнули руки – жгучесть была просто превосходной! Такую злую крапиву я и не видел раньше! «Слушай, Кеш – давай, мы длинную-предлинную палку найдём, и штаны достанем!» - робко предложил я. – «Не, такую длинную не найти, а если и найдём, то не вытащим – видишь, густо как! Лучше мы сейчас какого-нибудь пацана заловим, и он нам всё достанет!» - «А если вдруг девчонки, Кеш?» - «Ништяк – мы сейчас повязки из травы сделаем, как индейцы! Я во-он там, за кустами большущие лопухи видел! В деревне, у бабки, мы с пацанами – знаешь, как играли?! И луки, и стрелы, и одежда – всё как у краснокожих!»

Не успели мы обойти заросли кустарника, как наткнулись на сидевшую в траве на корточках девчонку с косичками – Кешка чуть не уткнулся своим писюном ей в лицо! Девчонка сначала открыла рот от изумления, а потом пронзительно закричала (у меня аж в ушах зазвенело): «Эй, скорее все сюда, тут мальчишки голые!!!» Не успели мы опомниться, как со всех концов прибежали разные девчонки – от мала до велика, что называется! Некоторые из них были настроены весьма агрессивно. «Смываемся!» - крикнул Кешка, и мы со всех ног кинулись к своим штанам, не обращая внимания на крапиву.

Распутав комок, мы быстро натянули штаны. Девчонки же лезть за нами в крапиву не решились. Почувствовав себя в безопасности, Кешка заорал: «Ну что – видали??? Нате, ещё смотрите!» - он повернулся к девчонкам задом, приспустил штаны, и стал показывать голую попу! Несколько девчонок прыснули в кулак, а самая старшая сказала: «Пойдёме отсюда, девочки – это чокнутые какие-то!» Девчонки ушли, и мы с Кешкой выбрались из крапивы. «Слушай, Кешка, у меня резинка порвалась, штаны спадают!» - сказал я. «Ну-ка, что тут у тебя?» К счастью, внутри штанов оказалась ещё какая-то верёвочка. Кешка недолго думая завязал её на узел. «Ну, теперь бежать пора, а то мне ещё лекарство до еды принимать!» Кешка быстро меня обогнал и скрылся в здании больницы.

Уже на подходе к больнице мне сильно захотелось писать. Я вспомнил, что не писал с утра, и прибавил шагу. Туалет был пока пуст – дети только начинали возвращаться с прогулки. Я хотел приспустить штаны, но не тут то было - кешкина верёвочка держала крепко. Ломая ногти, я стал пытаться развязать узел, но сам вид унитаза и журчание воды победили моё терпение, и по ногам потекла предательская струя. В отчаянии я рванул изо всех сил, верёвка лопнула, и штаны упали в мою же лужу, да я их ещё сверху продолжал поливать, остолбенев от растерянности.

Я был совершенно подавлен, и не знал, как мне быть. Но делать что-то было надо, не стоять же всю жизнь в туалете! Тем более, что стайка девчонок уже влетела в туалет, и некоторые из них подозрительно на меня косились, не отваживаясь при мне присесть над унитазами и пританцовывая от нетерпения.

Подхватив штаны, я вышел в коридор. Они стали тяжёлыми и с них капало. Я поймал за рукав пробегавшую мимо медсестру: «Помогите мне, пожалуйста, я случайно в штаны написал нечаянно!» - «Что ты, мальчик, у меня руки стерильные, я сейчас нянечку пришлю!»

Приближалось обеденное время, и в коридоре появлялось всё больше и больше детей. Две маленькие девчонки остановились напротив меня и стали внимательно меня рассматривать. Затем девочка лет десяти, какая-то измождённая и замотанная в платочек, несмотря на жару, притащила за руку совсем маленькую сестрёнку, лет четырёх, поставила её прямо напротив моего живота и стала что-то в пол-голоса объяснять, показывая пальцем на мой писюн и яички.

Показалась старая толстая нянька. Она держала в одной руке какую-то тряпку, а другой тащила за ухо совершенно голого пацана. Он был пониже меня ростом, зато значительно плотнее. «Ах вы, ссыкуны проклятые! Ещё один обоссался! Нету у меня больше пижам, хоть режьте – нету!!!» Она забрала у меня мокрые штаны, поставила пацана рядом со мной и сказала: «Вот так и стойте здеся, ссыкуны паршивые, засранцы голожопые!» - и куда-то ушла. Я растерялся совершенно, и стоял в позе «руки по швам» - за всю мою короткую жизнь меня никто так ещё не ругал, да и без штанов перед кучей девчонок стоять никогда не приходилось. Мой же товарищ по несчастью почему-то старался двумя руками прикрыть свой писюн. Меня это сильно удивило – по моему мнению, голая попа была гораздо более стыдным местом.

Проходившие мимо нас пацаны обычно лишь ненадолго останавливались, гигикали и бежала дальше, а вот девчонок становилось всё больше. Соответственно количеству возрастало и их нахальство – если сначала они просто старались заглянуть пацану между ног, не касаясь его, то теперь одна из них стала просто тянуть его за руки, чтобы увидеть получше, что он там прячет. Наконец-то он не выдержал: «Ну что уставились-то? Писюна никогда не видели? Завидно вам?» - он убрал руки за спину: «А вот так можете?» - он стал быстро вертеть бёдрами вправо и влево, отчего его писюн с яичками замотылялись и стали смешно шлёпаться о тело.

Девчонки засмеялись. Тогда он стал вертеть писюн руками, вытягивать его и всячески вихляться. От таких манипуляций его стручок почему-то стал расти прямо на глазах, и заторчал прямо вперёд слегка крючком. Тогда пацан выпятил его и стал двигать кожицу на нём назад и вперёд. Вдруг из кожицы выскочил почти красный шарик с дырочкой посередине. Девчонки дружно рассмеялись. Пацан, похоже, и сам опешил, он стал запихивать шарик назад под кожу, но ничего у него не получалось. Девчонки уже покатывались со смеху.

«Это что здесь за концерт?» - спроссил мужчина в белоснежном халате и высоком колпаке. Какая-то девчонка пискнула: «Это двое мальчишек уписались, и их в угол поставили!» «Прекратить немедленно! Все – марш по палатам, и вы, двое – тоже!» Сгорая от стыда, я голяком побежал к себе на первый этаж.

«Эй, дитё, ты куда – здесь женская палата!» - дорогу мне загородила какая-то незнакомая тётка. «Да это свой, тёть-Нин! Он у нас временно, а то детей совсем класть некуда!» - крикнула Катя. Я быстро юркнул под простыню, и только сейчас заметил, что на моей голове всё ещё красуется кешкин газетный шлем. Я его быстренько снял и положил на тумбочку.

(Продолжение следует)