Однажды раздался пронизывающий голос моей соседки:
- Бласиус, что же ты делаешь с моей комбинацией?
О, мой испуг был велик. Я прокрался в бельевую перед обедом, когда никого не должно быть дома. Фрау Мёзингер, моя соседка, стирала там днём, я это знал. И уже не в первый раз я хотел поласкать её соблазнительное бельё, потолкаться своим мальчишеским хуем в её бюстгальтере, который лежал в хрупкой коробочке, потом расправить её комбинацию, и, может быть, натянуть её трусики, поносить их, пока хуй не разразится коротким взрывом. Уже не раз я направлял прямо в угол подвала поток спермы, хотя всякий раз оставался страх, не останутся ли предательские пятна на каком-нибудь белье.
А теперь это! В самом разгаре она меня застукала! Я, как раз, хотел вытащить член из комбинации, чтобы спустить на пол. От испуга меня, но не мой член, парализовало, он как раз в этот момент начал спускать и спускать и не останавливался. Он мог простоять в полном возбуждении от десяти до двадцати минут, не больше. А соседка выпученными глазами смотрела, как её прекрасная комбинация, которая висела на моём стоящем орудием, прямо по середине, где, вероятно, обычно находилась её пизда, становилась всё мокрее и темнее.
- Фрау Мёзингер, пожалуйста, не выдавайте меня, - это было всё, что я мог пролепетать. - Я Вам заплачу за чистку всего, что испачкал.
- Бедный мальчик, - неожиданно начала фрау Мёзингер, - у тебя же ещё нет подружки, которая помогла бы тебе в этом деле, когда тебе это нужно? Ты это можешь делать только с моим нижним бельём? Конечно, я тебя не предам. Но нижнее бельё выглядит всё-таки лучше, когда его носят на теле. Показать тебе, что у меня внизу под бельём?
Едва ли я мог подумать, что услышу это, и не придумал ничего лучше, как молча кивнуть. Но этого моя соседка даже не ждала, а уже начала поднимать свою юбку, и появилась сияющий, белый край её комбинации.
- Да, твой хуёнок всё ещё снаружи. И совсем ещё липкий, бедный. Подойди, дай его мне. Я подрочу его своей комбинацией.
И действительно, она очень нежно взяла мою вялую штуковину и потёрла её о нежный перлон своей комбинации.
- Давай вместе сделаем нечто совершенно прекрасное, когда твой сладенький хуёнок снова станет солидным?
После чего она медленно просунула его между своих ног, обернула комбинацией, мягко вращая его туда-сюда.
- Если он уже хорош, покажу-ка я тебе ещё кое-что.
Она снова освободила мой член и подняла вверх свою комбинацию, так же медленно, как до этого юбку. Сантиметр за сантиметром она оголяла свои стройные, длинные ноги в сверхтонком нейлоне. Я должно быть сильно сглотнул слюну, когда появилась первая застёжка подвязок для чулок. Потом появились сами подвязки, длинные, туго натянутые в чёрных рюшечках. Я был так очарован этим видом, что даже не заметил, как мой член, раз, за разом пульсируя, снова выпрямился и теперь стоял навытяжку вверх довольно близко от моей соседки.
- Ну, смотри, как тебе это нравится? - прокомментировала она. - Но сюда тебе с этим ещё нельзя. Я покажу тебе ещё кое-что.
Она снова дала упасть юбке и комбинации, и я увидел её трусики. Потом она начала медленно расстёгивать блузку, пуговицу за пуговицей. Там открылась для меня настоящая роскошь. Пена белых кружев окутывала холмы её пышных грудей, и под её лёгкой, в дырочках на груди, комбинации я узнавал контуры бюстгальтера. Он был из чёрного перлона, который, насколько мне известно, был у неё в одном экземпляре. Как часто с ним я дрочил свой хуй в тайные часы радости в подвале, и, спуская, представлял, что кончаю на большую грудь соседки. Но сейчас я безмолвно стоял перед ней и ни разу не отважился протянуть к нему пальцы. Она снова взяла инициативу, низко присела передо мной, взяла мой твёрдый хуй в руку и слегка прикоснулась к нему соском груди, потом соском другой груди, который был толстым, как вишня и выделялся под комбинацией и бюстгальтером.
- Посмотри-ка, теперь у тебя снова маленькая капелька, маленькая, липкая капелька, маленький поросёнок, - прошептала она мне. - Не я ли её только что вытерла своей комбинацией? Это мне, пожалуй, нужно повторить.
Она просто втолкнула мой член в свои губы и облизала его языком. Не смотря на свой юный возраст, я уже об этом слышал, но чтобы кто-нибудь так делал, что это даёт! Я вставил свой член в рот взрослой женщине, много старше себя. Я снова и снова толкал его в это влажное, чавкающее тепло, которым моя соседка хотела сосать и облизывать мой твёрдый член. Вскоре для меня наступил критический момент, и я со стоном вытащил хуй:
- Пожалуйста, фрау Мёзигер, остановитесь, сейчас кое-что произойдёт.
- Да, ты же этого хочешь! Покажи-ка мне ещё раз, что ты делал с моим бельём, когда здесь был внизу один. Ничего же особенного здесь не происходило? Подойди, дай-ка ещё раз увидеть, что здесь случилось, или ничего не выйдет. Покажи мне, только медленно.
- Я должен так делать туда-сюда, пока не кончу?
- Да, мой маленький, ну давай же!
- Можно мне взять кое-что из Вашего белья? Может быть этот красный бюстгальтер?
- Ну, хорошо, но кончай в него! И я хочу видеть, как ты спускаешь!
Я снял с верёвки красный бюстгальтер. Он был из светло-красного перлона, самого возбуждающего для меня цвета, о котором я вообще мог подумать. Такое, в свои молодые годы, я должен был видеть только на бельевой верёвке или в окне. У меня уже одеревенел, как мы тогда выражались. Итак, я обмотал этот бюстгальтер, как манжету вокруг своего хуя и яиц и начал дрочить. Долго это не протянулось, и я высокой дугой выстрелил толстую, белую струю. Фрау Мёзингер хладнокровно перехватила рукой струю, и, затем, отправила влажную, липкую руку под юбку, чтобы потереть там, так же, как она тёрла перед этим мой хуй. На некоторое время она совсем погрузилась в это занятие, но внезапно почти строго сказала:
- Теперь скажи-ка честно, на днях ты тоже делал пипи в мои трусики? Об этом я тоже не расскажу.
- Откуда же Вы это знаете? Я всегда так внимателен.
- Я не знаю, что ты называешь внимательностью, но моя чёрная кружевная накидка за последнюю неделю так провоняла, не смотря на то, что я её снова выстирала. Такая вонь могла быть только от мочи. И теперь я знаю, какой поросёнок живёт в доме.
Я на самом деле всегда делал это свинство в её чёрное бельё, потому что надеялся, что это в нём это не так бросается в глаза. Но она продолжала:
Давай, сделай теперь это снова! Я хочу посмотреть! Сделай здесь над стоком. Чёрные трусики висят на верёвке.
Это было что-то новое. Собственно говоря, до сих пор мы были одеты прилично, если отвлечься оттого, что ширинка моих штанов была расстёгнута и блузка фрау Мёзингер была расстёгнута. Теперь я, молча снял штаны, потом трусы и надел её кружевные трусики. Это было совершенно невообразимо, и почти моментально я начал ссать. Моя пиписька изливала толстую струю на её чёрные трусики и журчала в стоке.
- Это ты прекрасно сделал, - сказала она своеобразным, стонущим голосом, а её глаза вдруг странно помутнели.
Потом она обеими руками через мокрые трусики схватила мой хуй и начала его нежно ласкать. Она ощупывала его пальцами, двигаясь по его длине, как будто хотела его подоить. В моём моложавом возрасте я от этого так возбудился, что член у меня снова окаменел.
- Теперь, наконец, мы вставим твоего маленького туда, где ему место.
С этими словами фрау Мёзингер снова подняла свою юбку, но в этот раз выше, чем раньше. И то, что я увидел, такого я ещё действительно никогда не видел, даже не догадывался об этом. Там где, как я полагал, должны были быть кружевные трусики, появилось совсем прозрачное коротенькое кружевное трико из латекса. Внутри оно блестело от влаги и висело под тяжестью жёлтой мочи, которой оно было наполнено, латекс, как бы прилизал куст черных волос и заклеил горячую щель.
- Да, ты не один работал пиписькой. Я это тоже сделала в свои резиновые трусики. Я хотела этого. Так, теперь подойди!
Она втолкнула мой снова вставший хуй между свих бёдер, прямо под то место, где в её резиновых трусиках колыхалась моча.
- Еби меня! - потребовала она, при этом ртом она посвятила меня в новые тайны поцелуев языками.
Её язык имел терпкий запах после облизывания моего окоченелого члена. Между тем снизу она задавала темп яростными толчками задом. Я тоже всё более яростными движениями проталкивался между её бёдрами. Её резиновые трусики такого долго не выдержали, и её моча выливалась через край и капала мне на член. Она плескалась и скрипела, так что я застонал и уже опять хотел кончить. Всё же не задолго, как это произошло, она остановилась и сказала:
- Кончай сейчас, сзади. Это, нам женщинам, ещё больше нравится.
Она повернулась и направила мой пылающий, яростно вздрагивающий хуй сзади снова под обоссаные резиновые трусики.
- Спускай! Спускай! Я хочу видеть, как выплеснется спереди!
И когда я кончал, она держала обе руки перед собой и всё ловила. Потом она облизала все десять пальцев.
На следующее утро я с друзьями уехал в отпуск. Когда мы вернулись, я узнал, что фрау Мёзингер съехала, и неизвестно куда. Уже въехала старая супружеская пара. Они были пенсионерами, и к полному моему разочарованию, у женщины было совершенно невозможное бельё, бесформенные лифы отвратительного цвета и длинные хлопчатобумажные трусики. Иногда на верёвке висела даже её комбинация, основательно покрашенная, из какой-то вызывающей зуд ткани и без всяких кружев. Один или два раза я пробовал снять её штаны с верёвки, но это меня не возбуждало.
Моим единственным утешением было то, что в то утро, когда я уехал на каникулы, я своровал с бельевой верёвки ещё одну кружевную комбинацию фрау Мёзингер. Все каникулы я их постоянно покрывал пятнами и пачкал, пакостя из своей пиписьки, и дрочил. Она стала совсем жёлтой и грубой. Но она была моей единственной памятью о той чудесной женщине, которой я премного благодарен за посвящение во все большие таинства, в бюстгальтерах, трусиках и комбинациях, так же как и в резиновых трусиках, в которые я с тех пор всегда делаю пипи. Эта комбинация служила мне ещё много лет и сегодня она у меня.

Бласиус Пулерман