Когда это произошло, между моей матерью и дядей Юрой, мне было десять лет, однако что именно между ними произошло, я тогда еще не понимал, хотя уже и знал, чем отличаются женщины от мужчин. Мы тогда двумя семьями отдыхали на нашей даче, и пока мой отец что-то там мастерил, мать вместе со мной пошла за грибами в лес, а в лесу нам уже повстречался дядя Юра. Как точно развивались события, я сказать не могу, только когда дядя Юра попросил меня, посмотреть грибы в другой стороне подальше от них, а мать просила, не уходил далеко, то я прислушался просьбе матери. Отбежав с полянки метров на двадцать за кусты, я почти сразу же наткнулся на гриб, сорвав его аккуратно, тут же бросился к матери, чтобы похвастаться своей находкой. Выбежав из-за кустов на полянку, я приостановился в трех метрах от них с открытым ртом от удивления и испуга. Я отсутствовал чуть больше пяти минут, а дядя Юра уже прижимал мою мать к дереву, задрав одну её обнажившуюся ногу до своего пояса, при этом громко сопел, и силой толкая на мать своим пахом, стоя ко мне спиной. Я встретился с остекленевшими газами матери, которая впилась в мои глаза, ее тело вдруг все напряглось, а безвольно мотавшиеся руки, попытались с силой оттолкнуть от себя дядю Юру, рот её был открыт, из которого вылетали еле уловимые стоны, словно она задыхалась. У меня тут же сложилось впечатление, будто он её обижает и пытается сделать ей больно, прижимая сильно к дереву, а мать от боли уже не может кричать и сопротивляться. Вместо неё закричал я, и в ту же секунду бросился на дядю Юру с кулаками и слезами, начиная его колотить по спине.

Мое неожиданное нападение, заставило быстро отскочить его от матери, не поворачиваясь ко мне, а мать, продолжая смотреть на меня остекленевшими глазами, сползла по дереву на корточки, начиная биться в судорожных конвульсиях, прижимая рукой через опустившийся подол платья свой низ живота. Я тут же обнял её за шею, словно пытаясь прикрыть ее собой от обидчика, а она крепко обняла меня трясущейся рукой и крепко прижала к себе, еще сильнее забившись в судорогах, и второй рукой продолжая сильнее прижимать свой низ живота. Когда её перестало трясти, она облегченно вздохнула и бросила гневный взгляд на дядю Юру, и обозвала его подонком. Сидя на корточках, она стала, успокаивать меня, говоря странным дрожащим голосом, что все хорошо, это просто у неё закружилась голова от жары, а дядя Юра её поддержал, чтобы она не упала. Однако когда она стала приподыматься на трясущихся ногах, я заметил, что на одной её ноге мотаются её трусики, а на другой нет шлепанца, а он валялся метрах в тех от дерева. Попросив меня подать ей шлепанец мать незаметно для меня сняла совсем трусики и быстро скомкала их в руке. Для меня тогда показался не понятным и разговор между матерью и дядей Юрой. Мать почему-то зло еще раз обозвала его подонком, и попросила, уехать с дачи, еще до нашего возвращения из леса, иначе последствия для него будут непредсказуемы. Дядя Юра почему-то по-хамски улыбался ей и говорил, что ей было хорошо с ним, и он видел, как она кончила. Однако он ушел, после того как мать гневно и с пренебрежением посмотрела на него, и когда он скрылся уже из виду, мать отойдя от меня на пару метров в кусты, села пописала и надела трусики мелькнув передо мной через кусты своим черным волосяным треугольником в самом низу живота. Мы еще долго с ней бродили по лесу просто так, не собирая даже грибов попадавшихся на нашем пути. Помню только мать несколько раз повторялась, чтобы я ни чего не рассказывал отцу, про то что ей было плохо на полянке около дерева, и даже взяла с меня честное слово.

Когда мы вернулись на дачу, дяди Юры и его жены тети Тани уже не было. После этого случая мать уже дома, когда не было отца украдкой плакала и от меня, но когда я заставал её с мокрыми глазами она обнимала меня и прижимала крепко к себе. Моя мать среди наших знакомых семейных пар была самой привлекательной женщиной и примерной любящей женой и матерью, эталоном верности.
Шли годы. Случай в лесу немного стерся в моей памяти, но когда началась физиологическая перестройка моего организма, и все что было связано с женским телом и половыми отношениями всплывало, то я вспомнил и про этот случай. Не раз я снова и снова прокручивал в памяти сцены в лесу, уже точно зная, что на поляне, когда дядя Юра прижимал мою мать к дереву, они трахались. Со временем я понял, что мать, бившаяся в конвульсиях крепко прижимая меня к себе в это время, испытывала оргазм, но для меня оставался загадкой их разговор и натянутые отношения после этого, из которого следовало, что дядя Юра взял её силой. Я ни как не мог понять, почему она тогда сразу не рассказала все отцу, а просто стала игнорировать дядю Юру. Эта загадка порождала в моей душе сомнения в добропорядочности моей матери, которые откладывались в моей голове, вызывая гнев против неё и с каждым годом все сильнее.

В шестнадцать лет я стал призерам области по боксу, естественно и фигура моя отличалась от моих сверстников, я больше был похож уже на девятнадцатилетнего юношу с крепкой накачанной мускулатурой. Однажды отмечая летом праздник с друзьями, я не рассчитав своих сил, выпивая пиво, вернулся домой, с бледным лицом и неровной походкой. Отец был за границей по делам уже две недели, и прилетал только на следующий день. Я ж рассчитывал опьяненным разумом, сузившим мое поле зрения, незаметно проскочить дома мимо матери в свою комнату и лечь спать, чтобы она ни чего не заподозрила. Однако мне это не удалось не смотря, что я вернулся домой на много позже положенного времени, и уже в прихожей едва случайно не толкнул её плечом расшатываясь из стороны в сторону. Естественно мать уже в ночной сорочке и наброшенном халате, сразу обо всем догадалась и начала преследовать меня даже в моей комнате, ругая и угрожая расправой, перечисляя все виды наказаний, на что я мало уже реагировал из-за опьянения, молча раздеваясь до трусов, чтобы упасть на свою кровать, а её это еще больше злило.
- Вот подожди отец прилетит он с тебя всю шкуру сдерет – ругалась мать

И тут внезапно даже для меня самого, выплеснулся наружу весь накопившийся гнев во мне, за её измену, и я стараясь как можно больнее с сарказмом, насколько мне позволял слегка заплетающийся язык, произнес
- А интересно, что сделает с вами отец когда узнает, что вы с дядей Юрой в лесу наставляли ему рога.
Мать уже открыла рот, чтобы продолжить меня ругать, но так и застыла, видимо не сразу сообразив, что я неожиданно выпалил ей в лицо. Она убежала в спальню закрыв лицо руками, по которому ручьем побежали слезы, ни произнеся ни слова. Через минуту оставшись один, я даже немного протрезвел, осознав, что я натворил во вспышке неожиданно выплеснувшегося гнева, поэтому поспешил вслед за матерью в её спальню. Приоткрыв дверь, я увидел лежащую на кровати мать на боку, уткнувшуюся лицом в подушку. Тело её вздрагивало от рыдания, которое она пыталась, приглушит подушкой, мое сердце облилось кровью от жалости.
Подойдя к ней, я присел на корточки около кровати, нежно притронулся к её плечу, начиная его так же нежно гладить
- Мам прости, я не знаю что на меня нашло. Я умоляю тебя прости – стал извиняться я нежно поглаживая мать по плечу спине, снова по плечу.

Прошло больше часа, я стоял уже на коленях рядом с кроватью, устав сидеть на корточках, прося у неё прощения, а затем когда её рыдание стало немного стихать, я в свое оправдание рассказал ей о своих сомнениях, вызвавших мой внезапный гнев. Мать уже в конце моих озвученных догадок приподнялась с подушки и села на кровать, так что я теперь стоял передней на коленях немного приподняв голову, чтобы смотреть в её немного припухшие от слез глаза, а руки мои покоились на её мягких и теплых ногах чуть выше колен куда она их сама положила.
- Ну что ж давай поговорим откровенно. Во многом ты прав – согласилась она со мной, отрешенно улыбнувшись – и даже в том, что из этого последовало, не рассказав твоему отцу сразу же о насилии, значит - изменила, а испытанный мною оргазм только усугубляет мою вину.
- Мам, но уверен, что это не так, как кажется на первый взгляд. Мы же с тобой договорились не скрывать друг от друга ни чего, и все что здесь прозвучит, останется только между нами. Пойми для меня это очень важно, думаю важнее даже, чем для вас с отцом, потому что я сильно люблю тебя, а жить зная о предательстве любимого человека - это просто не выносимо.
Мать приветливо улыбнулась, и склонившись ко мне, взяв мою голову в руки, несколько раз крепко поцеловала меня в лицо пухленькими горячими губами.
- Я тебя тоже сильно люблю, и ты не представляешь, как я счастлива, что ты веришь мне, но мне будет очень трудно это объяснить, не затронув откровенных сцен. Это так сложно, что проще согласиться с тем, что уже всплыло на поверхность. Однако, если это так важно для тебя, и теперь, когда ты признался мне в своих сомнениях, то и для меня тоже. Дядя Юра хотел, чтобы я стала его любовницей, но поняв, что этому ни когда не бывать, ни при каких обстоятельствах, он пошел на крайность. Тогда в лесу все произошло так неожиданно и быстро, что я даже не успела опомниться, как этот подонок уже сорвал с меня трусики и прижал к дереву, задрав спереди подол моего платья и зажав его между нами. Мои попытки оттолкнуть его от себя не увенчались успехом, он был намного сильнее меня, я хотела закричать, но только открыла рот, как он шепнул мне на ухо, что я своим криком и сопротивлением сильно напугать тебя. Все мои мысли тут же переключились на тебя отбежавшего в сторону за кусты, я хотела, чтобы ты быстрее вернулся и своим появлением остановил его попытки уже войти в меня, а когда ему все же удалось войти в меня, я желала чтобы ты не возвращался, пока все это не закончиться и не увидел этого позора. Однако вскоре ты мелькнул за кустами, бегущий в нашем направлении, и тогда что-то огромное опустилось вниз моего живота, я наблюдала за тобой мелькающим среди листьев кустарника, и мысленно торопила себя, чтобы все закончилось быстрее, пока ты не выскочил на поляну. Мне было уже без разницы, что там делал со мной этот подонок, я даже не чувствовала его уже в себе. Я мысленно считала, сколько осталось тебе шагов до нас, и когда ты выскочил на поляну рядом с нами и бросился с кулаками на дядю Юру, и он отступил так и не испытав оргазма, то накопившейся внизу живота ком прорвался. Волна истомы хлынула по всему моему телу, сковывая его от приятных ощущений. Когда я опустилась на ослабших ногах на землю, и ты обнял меня и прижался ко мне, меня уже накрыло с головой мощной волной еще неведомого мне блаженства. Надеюсь, ты теперь понимаешь, что это была настоящая измена, но только не с тем, кто спровоцировал её, только войдя в меня. Ты стал невольно моим маленьким любовником, и причиной, что я не смогла рассказать о насилии твоему отцу, уверенная в том, что этот подонок, рассказал бы ему о моем бурном оргазме, во время которого я прижимала тебя к себе, оргазме подобный которому я ни когда не испытывала ни до ни после.

Я положил свою голову матери на колени, переместив свои руки, обнимая её за широкие бедра рожавшей женщины, почувствовав щекой какие приятно теплые и мягкие, даже через материю халата и ночной сорочки, у неё ляжки, а мать в это время нежно запустила пальцы в мои волосы и ласково поглаживала меня, перебирая ими. Мне было очень приятны её ласки, поэтому я интуитивно тоже стал руками ласкать её бедра, а потом уже обнял её сомкнув руки у неё на пояснице периодически нежно проводя пальцами по спине и позвоночнику, почти до самых расплывшихся под её тяжестью ягодиц. Прошло наверное, минут двадцать таких безвинных, как мне казалось, ласк в полной тишине и полумраке, прежде чем мать поинтересовалась не устал ли я стоять на коленях и хотя я отрицательно покачал головой почувствовав, как немного разошлись её ляжки от движений моей головы, однако она предложила.
- Давай уже ложиться спать, уже поздно – предложила мать, давая понять мне чтобы я вставал с её колен и шел уже в свою комнату.
- Мне так хорошо с тобой, вот так лежа на твоих коленях, чувствовать, что ты рядом – искренне и с глубоким сожалением, что мне все же придется расстаться с ней произнес я, все еще оставаясь на коленях матери, показывая ей, как мне тяжело оторваться от неё и что она должна сама оторвать мою голову от своих колен.
Мать о чем-то задумалась, не прекращая ласкать мою голову, а затем приподняла её обеими руками и наклонившись поцеловала меня в лицо и мило улыбнувшись произнесла
- Ладно, ложись со мной, хотя ты уже и большой мальчик, чтобы спать с мамочкой.
Мы почти встали на ноги одновременно, мать пропустила меня на кровать, давая понять что она ляжет с краю, однако когда я уже лег она еще какое-то время стояла ко мне спиной словно обдумывая что-то, а затем расстегнув халат сбросила его на пол оставшись только в ночной сорочке. Она легла рядом со мной попав в мои объятья повернувшись ко мне лицом и положив свою голову мне на плечо, своей рукой обняв мой торс, а я еще крепче прижал её хрупкое мягкое и теплое тело к себе, наслаждаясь такой близостью родного человека. В такой момент мне, так сильно хотелось её ласкать, гладить её, что, не выдержав, я, наклонив голову, поцеловал её в лицо. Мать ответила на мой поцелуй, еще крепче и сильнее прижимаясь своим телом ко мне, а затем повторила несколько раз прикасаясь с своими пухлыми мягкими губами к моему лицу, с каждым разом все продолжительнее. Мне не просто были приятны её прикосновения губами, на душе у меня накручивался ком восторга увеличиваясь от её ласковых поцелуев, вызывая и у меня нестерпимое желание прикасаться к её нежному теплому телу губами. Я снова поцеловал мать в лицо, но на этот раз крепко и слегка приоткрытыми губами. Мать слегка повернула голову, и я почувствовал своими губами тепло её губ, её горячее, немного сбившееся дыхание, которые были всего в считанных миллиметрах от моих. На миг мы замерли в нерешительности, а затем словно изголодавшиеся по ласкам впились в губы друг друга. Разум мой словно заснул, отдавшись на милость инстинкта. Что происходило с нашими телами и руками беспрерывно ласкающими друг друга, я помню как в пелене приятного сна.

Ком который с огромной скоростью стал увеличиваться у меня внутри и переполнять меня, что я даже стал задыхаться от предвкушений что он скоро вырвется наружу. Откуда-то издалека доносились слабые сладострастные стоны матери со сбывшимся дыханием, а её руки нежно ласкали мое тело. Миг прозрения наступил, когда я уже лежа на матери между её широко разведенных ног почувствовал, что мой окаменевший уже обнаженный член настойчиво пытается проникнуть в неизведанное еще для него полное приятных ощущений отверстие, упираясь в горячую волосатую и мягкую промежность матери. Я почувствовал, как мать сама помогла ему отыскать её отверстие, поправив его трясущейся от сильного возбуждения рукой. Раздвигая стенки влагалища член стал быстро заполнять его под натиском наших тел навстречу друг другу, пока его головка не соприкоснулась с дном влагалища. И тут произошло потрясшее меня, и как я потом понял и мать тоже. Мы с ней забились в непроизвольных судорожных конвульсиях, от сковавшего наши тела сильного и продолжительного оргазма, волна за волной, которые только нарастали по своей мощи приятных ощущений заставляли нас биться друг о друга, пока у нас не иссякли силы. Мать уже не стонала от сладострастья, она кричала в мои губы, а её руки с силой прижимали мое тело к себе. Сколько это продолжалось трудно сказать, но довольно долго, потому как мы уже совсем обессиленные рухнули на кровати, наслаждаясь еще подергиванием наших половых органов как бы ласкающих друг друга при подергивании и сокращении.
– Вот что произошло на поляне, но там это было только в моей голове, а теперь это произошло наяву и еще сильнее, сейчас я по-настоящему изменила, уже расплатившись за это. Я знала, что рано или поздно это произойдет, потому что сама сильно желала этого, хотела убедиться в том, что такое со мной произошло, не просто случайность - заговорила мать, когда мы уже лежали рядом отдышавшись и я лаская её грудь с возбужденным розовым соском – поэтому я и предупреждала тебя, что правда об этом изменит наши с тобой отношения.

Для окружающих наши отношения с матерью остались без изменений, ну если только самую малость, я стал послушнее и внимательнее к своей матери, а она не упускала случая, лишний раз по-матерински прикоснуться к моему лицу губами, погладить меня по голове или спине. В отсутствии отца, мы наверствовали упущенные матерью приятные ощущения, не вызывая у него ни малейшего подозрения. Однако если наши отношения для знакомых остались прежними, то мать изменилась всем на удивление. Она помолодела лет на двадцать не только, как говорят, в душе, но и внешне, приобрела вид счастливой женщины, вызывая у всех окружающий и знакомых восхищение. Однажды на приеме по случаю юбилея компании, на котором присутствовал и мы с матерью, я заметил, как обменялись незаметно для окружающих взглядами мать с дядей Юрой, во взгляде матери было открытое презрение и ненависть, в то время как дядя Юра посмотрел на неё с наглой ухмылкой, человека оставшегося безнаказанного за свои деяния. Затем, когда уже мать его не замечала, он смотрел на неё с какой-то завистью и задумчивостью. После приема наедине со мной, мать поделилась своими наблюдениями по поводу взгляда дяди Юры, выразив свое негодование, и что неплохо было бы его наказать, но только так чтобы это было естественно и понятно только ему одному. Я в свою очередь рассказал, как он весь вечер смотрел на неё украдкой и что его взгляд ни чего хорошего не предвещал ей, он словно обдумывал, как-то новое злодеяние. В подтверждении моих слов, на следующий день раздался звонок тети Тани, которая узнав от мужа, что наш отец в ближайшие дни снова улетает по делам за границу, напрашивалась к нам в гости на выходные, при этом без задней мысли заявив, что об этом ей намекнул сам дядя Юра. После разговора по телефону мать была в панике.
- Я начинаю бояться этого подонка – говорила она, прижимаясь ко мне, словно пытаясь спрятаться от него в моих крепких объятьях.
- Не надо бояться, я ни кому не дам тебя в обиду – успокаивал я её, а затем уже вместе с ней стали думать, как нам наказать этого подлеца, раньше, чем он, что-либо предпримет против матери.

Дядя Юра был выскочка, только благодаря женитьбе на тете Тане, чьи родители были компаньонами моего отца, но затем продавшие ему свою долю в компании, дядя Юра получил престижную должность в нашей компании, хотя был бездарным работником, которого терпел мой отец только благодаря старой дружбе с тетей Таней. Своего у него ни чего не было, ни квартиры, ни машины, и даже ни каких денежных средств, он жил на всем готовом, тратя свою зарплату на самого себя. Ко всему он был ревнивым тираном, но не из-за сильной любви к тете Тане, а из-за того, что боялся потерять её, а вместе с ней и все привилегии в жизни. Не удавшаяся попытка с моей матерью, сделать её своей любовницей, немного остудила его пыл, и даже на какое-то время напугало его, так как он еще был и трусом, но оставшись безнаказанным, он снова воспрянул духом. Теперь же заметив, как расцвела моя мать, он снова надеялся, что ему повезет в жизни. Посетившая нас тетя Таня в выходной день, не ведая сама дала нам много информации о своем муже, кроме того я что позаимствовал его номер телефона из её мобильника. День "расплаты" мы с матерью планировали провести еще до возвращения отца из-за границы. Звонок моей матери на мобильный дяди Юры был таким неожиданным для него, что он даже стал заикаться от волнения, а когда мать сказала ему, что она ни как не может забыть его, он и вовсе потерял дар речи, и ей пришлось несколько раз повторить, "ты слушаешь меня, все делай, так как я тебе сказала и ни чему не удивляйся, там мы будем в безопасности и нам ни кто не помешает".

Машина дяди Юры подъехала, точно в указанное время к нашему дому, и остановилась там, где было ему сказано еще по телефону. На улице уже было темно, поэтому выскочившая под тусклое освещение из нашего подъезда женская фигура в знакомом вечернем платье и с знакомой прической, не вызвали у него сомнения, что это была моя мать. И когда уже темный силуэт выскочил из темноты и снова его осветил тусклый фонарь над другим подъездом, скрывшись в темном проеме двери, дядя Юра торопливо вышел из машины закрыл её и быстро направился в тот подъезд, где скрылась женщина уверенный, что это моя мать. На третий этаж он подымался по лестнице в полной темноте, отчетливо слыша, как на том же этаже остановился лифт. Он ускорил шаг, уже ступая через ступеньку, начиная тяжело дышать от ускорения, и стараясь не пропустить ни звука. Так оно и есть, как его предупреждали, отрылась, дверь, но не закрылась, он уже подымался последний проем и видел узкую полоску света на темной лестничной площадке, просачивающейся между приоткрытой двери квартиры. Дядя Юра быстро вошел в квартиру, даже не обращая на подозрительный запах присущий притонам, не обращая на звуки, доносящиеся откуда-то из глубины квартиры, он сразу направляется к той двери комнаты, о которой ему говорила по телефону мать. Света в ней нет, но он ему и не нужен, на фоне окна стоял силуэт женщины в знакомом ему вечернем платье, к которой он приближаясь стал расстегивать свои брюки. "Возьми меня так же силой, как и в лесу, только сзади" стучало у него в голове, и вот он протягивает руки, хватая вечернее платье за подол, которое он видел на юбилее, и задирает его на спину, еще доли секунды и он рванул трусики, нужды нет их снимать до конца. Одна рука его уже опоясала низ живота, другая уже вытащила его член, и он головкой члена почувствовал её мягкие ягодицы. Она не выдерживает давления его груди на её спину и наклоняется, выставляя свою задницу, и в это время он уже безошибочно вставляет свой член в её влагалище, с силой толкая навстречу тазом. Женские громкие стоны сопровождали его толчки в ней, а по комнате распространяется зловонный специфический запах давно не подмывавшейся женщины, но дядю Юру это не останавливает он вошел в раж. Он даже сразу не смог остановиться, продолжая насаживать на свой член женское тело уже начиная взбрызгивать в него сперму испытывая оргазм, когда в комнате загорелся свет и позади его раздался пьяный удивленный мужской голос.
- Марго я не понял, это кто тебя еб*т раком
- Маньяк, меня тут насилует, а вы бл*ди водку жрете – проскрипел пропитый женский голос где-то впереди него, и он почувствовал, как ему подмахнули.

Когда он отскочил от обнаженной заднице вытащив из влагалища еще подергивающий член, из которого капали последние капли спермы на пол, то увидел перед собой, разогнувшуюся и повернувшеюся к нему передом женщину с подбитым синим глазом, которая улыбнулась ему, обнажив свои десна с выбитыми зубами и подмигнула тем же синим подбитым глазом. То, что это была подстава, сомнений у него не было, но он даже не догадывался о том, что все это, начиная с улицы, каждый его шаг снимают на скрытые видеокамеры с не скольких точек, и что в комнате, в которой он стоит со спущенными брюками, по всем углам за ним следят мини видеокамеры, некоторые из которых позволяющие снимать в полной темноте. Ему было сейчас не до этого, он лихорадочно обдумывал, как ему теперь выбраться из этого притона целым и невредимым, так как путь к отступлению ему уже перекрыли несколько здоровенных мужиков все в наколках. У него даже не успело мелькнуть ни одной путной мысли, как это сделать, как он почувствовал, что теряет сознание, от удара по голове.
- У нас на зоне из таких делали сразу женщин, так что Петро, он твою бабу трахнул, ты и начинай первый, можно сказать мы доверяем сломать тебе ему целку – словно во сне звучал голос где-то сзади, когда дядя Юра стал приходить в себя почувствовав, что задыхается от тяжести, навалившейся на его спину, от чего он даже не мог пошевелиться.

Когда сознание к нему немного вернулось, то он почувствовал, что лежит на животе, на вонючем диване, вернее стоит на коленях на полу, а туловище его находилось на диване и на нем кто-то тяжелый сидит. Он хотел пошевелить руками, но их уже кто-то крепко держал, а ногам мешали опустившиеся брюки с трусами. Неожиданно он почувствовал, что кто-то раздвигая его ягодицы пытается вставить в его анальное отверстие, что-то скользкое и упругое. Его охватил ужас, от догадки, что это чей-то член, настойчиво упирается в его задний проход. Он попытался вскрикнуть, но крик был настолько слабым от нехватки воздуха в легких, что был больше похож на мычание.
- Слышь ты петушок, ты бы не кукарекал, а то в дыню получишь и пропустишь весь кайф – прогремел, угрожающий голос сверху его, а затем более ласково добавил – ты бы расслабился, советую, а то ж так больнее будет.

И тут дядя Юра почувствовал, как его задницу словно разорвало на части, и в неё стал проникать холодный упругий член. Он отрешенно вздохнул, понимая, что сопротивление уже бесполезно и отдался на милость насильниками. Его оттрахали сражу несколько человек порвав ему задницу, а он лежал и только глухо стонал от боли, о чем он думал в это временя ни кто не знает, но то, что он увидел несколько микро камер снимающих этот процесс не было сомнений, так как он даже успел зло улыбнуться в одну из них во время, когда менялись партнеры. С притона дядю Юру забирала уже скорая помощь, участники, хотели оставить его на ночь, но тут вступился я, заметив, что он долго не приходит в сознание. Среди собравшихся зевак из нашего дома, когда приехали машины скорой помощи и милиции, была и моя мать, склонившись к носилкам, она ехидно и нагло улыбнулась ему и тихо произнесла "тебе же было хорошо с ними, я видела, как ты даже кончил".

Первой запись просмотрела тетя Таня, не сильно то и расстроившись, а через полчаса она уже позировала записывая ответ своему мужу на видеокамеру, трахаясь со мной, меняя позы и отсасывая мой член. Когда дядю Юру выписали из больницы, он первым делом направился в наш двор, чтобы забрать свою машину и по счастливой случайности встретился со мной. Именно от меня он узнал, что его прежней жизни не существует, и прежде чем я продолжил с ним разговор я передал ему флешку, на которой мы с тетей Таней занимались любовью, с её посланиями ему. Первым, чтобы он все досмотрел до конца, а в конце, чтобы он отдал мне ключи от машины и что замки в квартире были уже новыми, а его вещи, включая и зубную щетку, были в камере хранения на вокзале. После этого я со злорадной улыбкой протянул ему листок бумаги, на котором был написан номер ячейки и код.
- Какой же ты … - произнес дядя Юра, и осекся, он прекрасно понимал, что я одним ударом могут пригвоздить его к земле, поэтому не только боялся броситься на меня драться за честь своей жены, но даже старался словами не вызвать мой гнев.
- Какой? – переспросил я продолжая улыбаться, пристально глядя ему в глаза и продолжил – смелый, что в десятилетнем возрасте бросился драться на взрослого мужика за честь свое матери, а вы даже грубого слова сейчас мне боитесь сказать, за то что я разрушил вашу жизнь.
- Нет, это не ты, это твоя мать разрушила мою жизнь, теперь я разрушу её жизнь – злобно с недоверием произнес он, испепеляя меня своим взглядом.
- Я вас уверяю, мать не принимала ни какого участия к вашему возвращению в стойло, это дело моих рук. Я хотел бы по старой дружбе вас предупредить о непредусмотрительной оплошности, если вы расскажите отцу, о том, что пытались изнасиловать её шесть лет назад в лесу, я думаю, самым лучшим вариантом для вас это будет смерть, в противном случае, вы снова встретитесь уже на зоне со своими любовниками - спокойно ответил я
- А как же её звонок по телефону, у меня же остался её номер? – кипя весь от злости, злорадно улыбнувшись, произнес он, снова доставая из кармана телефон, по которому смотрел, как я трахал его жену, так им ревностно охранявшую – И эту запись я покажу твоему отцу.
- Вы позвоните ей, пусть она выйдет сейчас на улицу, и мы уточним у неё, когда она вам звонила. А насчет записи не переживайте, думаю, отец после того как посмотрит записи вашего прелюбодеяния, поздравит меня, что я стал настоящим мужчиной, удовлетворяя вашу жену, которую вы были не в состоянии удовлетворить.
Дядя Юра нажал на клавишу, послышались длинные гудки, а затем раздался голос – Да.
- Выйди на улицу, я жду тебя во дворе, надо срочно поговорить, это касается тебя – стараясь спокойно, проговорил дядя Юра, услышав в ответ – Иду.

Какого же было его удивление, вызвавшее даже панику, когда из подъезда, в который он так неудачно вошел за вечерним платьем моей матери, вышла Марго в том же платье, приветливо заулыбавшись и потрясая сотовым телефоном, но уже с двумя подбитыми глазами. По его взгляду на меня, я понял, что он просит защиты у меня от неё, поэтому я успел махнуть ей рукой, чтобы она не подходила близко, так как следом за ней уже появился из подъезда и её Петро, так же остановившись, заметив мой взмах рукой.
- Вам надо быть осмотрительнее, с кем назначаете встречи, и где – уже не выдержав, рассмеялся я.
Дядя Юра сник, он протянул мне ключи от машины, а мне стало его немного жалко.
- У вас есть деньги, чтобы уехать из города, навсегда? - спросил я, видя, как у него навернулись слезы на глазах.
Дядя Юра отрицательно покачал головой и чуть не плача произнес - Все, эти подонки вытащили на притоне.
Я протянул ему три стони зеленых, и ушел домой, даже не ответив на его благодарность. Больше дядю Юру ни кто из наших знакомых ни когда не видел.

Теперь кроме своей матери, у меня появилась еще любовница, творившая чудеса в постели, правда друг о друге они ни когда так и не узнали.