Вот, захотелось поделиться. И пережить снова, пока пишу.
Мы с мамой ездили вдвоем на юг в Крым и на Кавказ много лет. Мама после развода отдыхала там вовсю, очень много мужчин. Мы тогда отдыхали с подругой мамы и ее детьми вместе. Мама и подруга познакомились с компанией мужчин, и ушли с пляжа с ними. Я пришла через час домой, в квартиру, которую снимали. Там на диване в зале сидели двое полуголых мужчин и смотрели телевизор, а на кухне еще один, пил пиво. Мамино платье лежало на диване рядом, и ее купальник на ковре рядом с диваном.
- А где мама? - довольно тупо спросила я.
Они стали улыбаться, переглядываться, ухмыляться, и один сказал:
- Она сейчас занята, подожди. Она в спальне, отдыхает.
А второй засмеялся и сказал:
- Ну, не совсем чтобы отдыхает... - и они посмеялись все.
Я зашла на кухню и налила себе кваса из холодильника. Было очень жарко. Тот, что сидел за столом, странно так смотрел на меня. Тут дверь спальни открылась, мужчины в комнате о чем-то перебросились словами - и в кухню вдруг вошел совершенно голый мужчина, налил себе воды из-под крана, посмотрел на меня.
- А это что за малышка?
- Это ее дочка.
- Дочка? Дочка это хорошо, - он смотрел на меня, пил воду, и нисколько меня не стыдился.
Я впервые видела голого мужчину. И то, что у него там. Тот, с пивом, спросил:
- И как тебе мамочка?
- Мамочка хороошая, тугая такая, горячая. Любит это дело, любит. Там сейчас Серега пошел, пообщаться, - он посмотрел на меня, - а ты? Тоже любишь это дело, а? Любишь?
Я оцепенела прямо.
- Какое дело? - пискнула так, неожиданно для себя как-то полузадушенно.
- Да вот это, - он подошел ко мне, сидящей на табуретке, совсем близко, его член был прямо перед моими глазами.
И он - рос! Он увеличивался!
- Брось, не лезь к ней, она ж наверное, целковая еще.
- Ну и фига. Во рту ж целки у нет же, а, деточка, во рту нет?
Я машинально, не понимая, как в тумане, завороженная прямо, пробормотала:
- Нет...
- Ну и умница.
Он погладил меня по голове, погладил ухо, шею, провел по лицу, потом взял за подбородок, приподнял лицо - и взяв второй рукой свой выросший член, провел им мне по лицу... по губам... по щеке... Потом заставил меня раскрыть губы и и вложил мне его в рот... Он держал меня за волосы, за голову, и сказал, чтобы я сосала губами. А потом стал водить головой по нему, и толкать вперед-назад... Было так жарко... Я так дышала... Пот тек мне по лицу... Он убыстрил и усилил движения, прижал голову, замер, наполняя мне рот... таким... вязким... как белок яичный... горячим... пахучим... Я надула щеки, чтобы не подавиться... Потом он во рту стал уменьшаться, мужчина отстранился, поводил мне им по губам, погладил по щеке... У меня из рта текло по подбородку, я судорожно глотала и облизывала губы... Я не могла поднять глаза... щеки горели... и - было приятно. Когда я чувствовала напор и крепость щеками, губами, когда касалось неба, когда услышала стон мужчины...
Стон удовлетворения, утробного удовольствия... Которое дала я. Я! Я!!! И напряжение внизу живота... Каменный просто лобок... И мокро... Горячо там... И сладко ноет грудь... Мне казалось, такое ощущение, болезненное такое и приятное - что соски прорвут сарафан, такое напряжение... Я мелко-мелко дышала, опустив глаза - а ко мне подошел тот, второй, что смотрел все это время... Как я... Как со мной... Делают это... Он расстегнул джинсы и дал мне в рот свой, уже торчащий. И делал тоже самое. И мне снова это нравилось. Первый сказал, что я хорошая.. Хорошая соска. Такая, как мама. Второй держал меня за голову и говорил негромко надо мной:
- Давай, сосулька, давай, давай, сосульенька, сосочка...
И это волновало меня еще сильнее... Вот такой первый раз минета в тринадцать лет...