Часть 4

Когда уже все разговоры и причитания остались позади, и я укрылась в своей комнате, только тогда я заметила, что Серёжка забыл у меня свой ноутбук. Некоторое время я боролась с искушением, но оно меня победило. Я подтянула к себе квадратную машинку, очень тяжёлую несмотря на небольшие размеры, и раскрыла её. Аккумулятор оказался разряженным. Но когда это меня останавливали подобные мелочи! Я принялась искать подходящий адаптер. Зарядное устройство от мобильника подошло.

Пока ноутбук загружался, я прислушалась к тому, что происходит в квартире. Родители уже были у себя. Судя по звукам, мама смотрела свой сериал. Значит, у них был лёгкий день, а потому мне следовало сидеть у себя в комнате и изображать глубокий исцеляющий сон, чтобы им не мешать. Я нашла наушники и подключила их к ноутбуку.

Экран засветился, и на нём появилась надпись, предлагающая пройти идентификацию. Этот ящик потребовал пароль. Пока я размышляла, что делать, на экране появилась вертикальная линия загрузки. Я удивилась, но особого значения этому не придала. И – полезла смотреть, что там было у него такого секретного.
Нашлась огромная папка под названием «работа». Туда я не стала заходить. А вот в папках с музыкой и фотками покопалась. Фоток было мало, всего четыре. Но на всех был сам Серёжка.

На одной его сфоткали возле какой-то здоровенной, как из фантастических фильмов, кибер-системы. Серёжка сидел возле неё в этих своих невообразимых ш т а н а х, бесформенных и уляпанных карманами, карманчиками, молниями и кнопками, и в знакомом сером джемпере. Руки у него были растопырены на пульте системы и слегка размазаны. Цифровик не смог их зафиксировать. Видимо, слишком быстро двигались.
Потом были две фотки, где он на футбольном поле среди взрослых парней и совсем каких-то старых мужиков. Тут он тоже оказался одет, как огородное пугало. Правда, ноги ниже колен были голые, и я с удовольствием высмотрела его стройные голени. А последняя фотка мне понравилась больше всех. Это был просто портрет, сделанный явно мобильником. Серёжка на нём так хорошо улыбался. По всей видимости, ему очень нравился тот человек, который его фотографировал. Я быстренько скопировала фотки себе на флэшку.

Музыка меня не вдохновила. У него всё больше были композиции рок-групп, названия которых мне ни о чём не говорили. Единственное, что я выслушала, это несколько записей «Пинк Флоид». Почему-то под них представилось, что я лечу одна по ночной дороге в мощной тачке, а кругом тьма и только свет фар впереди. Мне сделалось неуютно, и я отправилась дальше исследовать содержимое компьютера.

Были там папки с электронными книгами, школьными задачками, перепиской. Меня буквально морило, так хотелось почитать его письма, но это было бы вообще запределом. Поэтому скрепя сердце я повела курсор вниз. Все остальные папки у него оказались подписанными как-то невнятно, и только одна меня заинтриговала - x-files. Уж не знаю, что я там ожидала увидеть. Не Скалли с Малдером, конечно, но что-нибудь в их духе. Открылась заставка видеоплейера. Без всякой задней мысли я запустила его и приготовилась смотреть. Когда появилось изображение, я поняла, что это частное видео.

Я увидела большую красивую комнату, явно спальню, потому что в центре её стояла большущая кровать, а на ней спал человек. Тот, кто снимал это, приблизился и взял спящего крупным планом. Это был Серёжка. Только гораздо младше, чем сейчас. Он безмятежно раскинулся на этом сексодроме. Одеяло валялось в стороне, и Серёжка был виден весь с головы до ног. Оператор стал снимать только его лицо – очень крупно. Серёжка улыбался во сне. На щеках лежала кружевная тень от ресниц. Сами щёки были нежные-нежные, а может так казалось из-за освещения. Оно было приглушённое, розовато-золотистое. Припухшие Серёжкины губы выглядели в этом свете очень яркими, цвета недозрелой малины, со всеми своими морщинками и бороздочками.

Камера поплыла вниз по его телу. На Серёжке были только плавки с трогательным изображением футбольного мячика и надписью «Cempion». Потом изображение отодвинулось. Снова стало видно всю кровать целиком. Я сообразила, что слышу звуки. Кто-то часто вздыхал, потом был такой деревянный стук. И качнулось изображение. Судя по всему, камеру на что-то поставили. Потом послышался шорох, похожий на то, с каким падает вниз отстёгнутая с багета тюлевая штора.

Несколько минут ничего не происходило, но вот в снимаемое пространство вступила женщина, холёная тридцатилетняя кошка с длинными до плеч волосами, искусно мелированными под совиное оперение. Она была абсолютно голая, ну, то есть совершенно. Она двигалась легко и раскованно. Сначала было видно её спину, гладкую, гибкую, с цепочкой позвонков, потом попу, пропорциональную и такую упругую, что она даже не вздрагивала при ходьбе. У неё просто натягивались и расслаблялись мышцы, и это завораживало, как видео охотящейся гепардихи. Женщина подошла к кровати и оперлась о неё согнутым коленом. На поверхности образовалась глубокая ямка, а от неё пошла волна до самого изголовья. Эта кровать оказалась ещё и с водным матрасом и, поди, с подогревом, то-то Серёжке было так хорошо.

Женщина постояла так немного, оглянулась на камеру. Я даже зажмурилась, такая она оказалась красивая. Очень яркая, но не от краски. Если на ней и была косметика, то не бросалась в глаза. Женщина откинула на спину волосы, открывая великолепную длинную шею. И вдруг потянулась, поведя руками по своему телу от красивой большой груди полукруглой формы вниз к бёдрам. Потом обратным движением она соединила кисти рук тыльными сторонами и, так же потягиваясь, прошлась ими между сомкнутых бёдер, потом раскрытыми ладонями по животу, по груди, вскинула руки над головой и изогнула поясницу, напрягая мышцы. Кошка предвкушала и готовилась.

На ней не было ни грамма жира, только тренированные мускулы, которые перекатывались под гладкой кожей, как только что прокатилась волна по водному матрасу. Потом она толкнулась ногой и скользнула вперёд сильным скользящим движением, так, что поверхность закачалась. Она улеглась на бок рядом с Серёжкой и некоторое время просто смотрела на него, щурясь и улыбаясь. Потом протянула ногу и провела пальцами по его босой ступне.

Серёжка сдвинул ногу и перестал улыбаться. Кошка придвинулась ближе, будто перетекла, так плавно работали её мышцы. Подняла руку и провела пальцем по Серёжкиным губам, потом по шее, по груди и остановила его на животе. Она надавила в одном месте закруглённым малиновым ногтем и легонечко прочертила полосу по направлению к себе. Серёжка дёрнулся и резко сел, распахнув сонные глазищи. От его движения поверхность матраса заходила ходуном.

- Не бойся, - сказала женщина.
У неё оказался глубокий влажный голос. Серёжка шарахнулся от неё, а она засмеялась и качнула матрас так, что Серёжка снова оказался рядом с ней.
- Я сказала, не бойся, - повторила она.
Серёжка замер с подтянутыми к себе коленками. Она проворно схватила его за щиколотку и потянула к себе. Серёжка изо всех сил напрягся, а женщина наклонила голову и поцеловала его ногу в районе согнутого колена. Потом она толкнулась, подавая себя вверх по кровати и мягко опрокидывая его головой на подушку.

- Не бойся, - в третий раз сказала она. – Я сделаю тебе хорошо.
Она принялась целовать его, одной рукой придерживая затылок, а второй скользя по его телу вниз. Серёжка перехватил её кисть возле своего пупка и придержал. Тогда она перевернула его руку ладонью вверх и стала водить по ней кончиками своих пальцев. Серёжка некоторое время был абсолютно неподвижен, потом заметно расслабился. Кошка уже пробегала пальцами то по его груди, то по бедру. Серёжка выпростал из-под неё свою вторую руку и положил ей на шею. Он стал медленно перебирать волосы и наматывать их на пальцы.

Женщина взяла ту его руку, которую щекотала, и поднесла к своей груди. Серёжка принял подношение. Некоторое время он гладил и мял упругую полусферу с торчащим соском, потом отстранился от лица женщины и стал целовать сначала её плечо, потом грудь. Он уловил правила и иногда изгибался, заставляя поверхность водного матраса покачиваться. Непроизвольно его бёдра начали двигаться в такт этому плавному движению, а плавки вдруг стали очень тесными.
С тихим смешком женщина проникла рукой под резинку. Я зажмурилась. В животе у меня стало холодно, а в промежности наоборот горячо.
- Я сам! – услышала я его голос, открыла глаза и успела увидеть, как он отбрасывает в сторону стянутые плавки.

Женщина обхватила пальцами его член и стала перебирать ими как на флейте. Серёжка резко качнулся и надавил ей на плечо, разворачивая на спину.
Женщина покорно повернулась, не выпуская его напрягшийся член, и сказала:
- Не спеши, пожалуйста.
Она взяла его руку и положила на холмик курчавых волос внизу живота.
- Помоги мне, - добавила она.
Серёжка явно не знал, что ему делать, но отважно нащупал пальцами щель и проник туда. Кажется, он принялся поглаживать клитор.
- Правильно. Маленький мой хороший мальчик. Правильно. Ещё…

Серёжка проник пальцами ей во влагалище. Она тихо всхлипнула и засмеялась коротким хриплым смешком, одной рукой всё так же лаская его член, а пальцами второй проводя по его губам. Серёжка сразу наклонился и поцеловал её в губы. Она придержала его голову, продлевая поцелуй, а потом вдруг выскользнула из-под него, сильно качнув матрас и снова опрокинув его на спину.

- Спокойно, мальчик, - сказала она. – Ещё не всё!
Она обеими руками ущипнула его за соски. От неожиданности Серёжка резко подался плечами назад, матрас качнулся и буквально подбросил его бёдра к ней. Она уже снова держала его член рукой и вдруг, сместившись вниз, быстро поцеловала его головку. Серёжка издал хриплый горловой звук. Она улыбнулась и через плотно сжатые трубочкой губы быстро втянула член в себя. Серёжка часто задышал. А она принялась буквально порхать губами по его члену. Подробностей мне было не видно.

К этому моменту она стояла на коленях попой к камере. Ко мне была обращена её промежность, вся в курчавых, таких же холёных как вся она сама, волосах. Они были рыжеватыми, их было очень много, они клубились плотным облачком, а щель обозначала полоска слипшихся и потемневших от влаги тугих завитков. Кошка вся извивалась. Крутила головой, и вся её роскошная грива, будто ворох птичьих перьев, шевелилась, раскинувшись по её плечам, по Серёжкиному телу, по кровати… Её спина прогибалась. Бёдра двигались то вправо, то влево, то вниз – очень плавно и непрерывно, без зависаний в критических точках. Меня это зрелище буквально гипнотизировало. Серёжка приподнялся на локтях и смотрел, что она с ним делает. Глаза у него были полузакрыты, а рот, наоборот, приоткрыт и искажён гримасой боли и наслаждения.

Потом она заскользила вверх по его телу, раскачивая матрас и то приникая к Серёжке, то отстраняясь. Её раскрытые бёдра сжали его согнутое колено. Она потёрлась о него лобком и, наконец, соскользнула на бок возле Серёжки.
- Ну, вот, - сказала она, вновь дотрагиваясь до его члена, увеличившегося в размерах, - а теперь ты можешь сделать то, что хотел в самом начале…

Но Серёжка теперь не торопился. Он накрыл губами её рот и принялся страстно её целовать, нащупывая рукой вход во влагалище. Она покорно развела ноги и принимала его ласку, слегка покачиваясь на упругой поверхности матраса. Серёжка некоторое время двигал внутри неё пальцами, но потом вынул их и стал водить вокруг клитора. Это продолжалось так долго, что моя собственная рука потянулась к промежности. Я стала трогать себя там, где тогда на матах меня касался Евген. Теперь мне было хорошо. У меня внутри всё сжималось и пульсировало.

Я смотрела, как трудится Серёжка. Он уже не целовал её, а разглядывал её промежность. Женщина же лежала с закрытыми глазами и тихонько постанывала.
- Мальчик, - наконец взмолилась она. – Возьми меня.
- По имени, - вдруг жёстко сказал Серёжка.
- Серёжа, - попросила она. – Пожалуйста, сделай это.
Он молчал и продолжал теребить её клитор.
- Сергей! – крикнула она. – Возьми меня!

Серёжка удовлетворённо усмехнулся дрожащими от нетерпения губами, приподнялся, располагаясь между её ногами, и резко, одним толчком вошёл в неё. Она крикнула ещё раз, только на этот раз в голосе было безумное ликование. Потом в течение, наверное, десяти минут я наблюдала танец бёдер, усиленный колыханием всей поверхности водного матраса. Я и сама ускорила движение пальцев, чувствуя содрогания собственного клитора и ощущая начало какого-то исхода, освобождения.

Кошка вдруг распрямила широко расставленные ноги и сплела их у него на спине. Её ступни с пальцами, украшенными малиновыми ногтями, легли ему на попу, надавили. А сама она подалась бёдрами вверх. Потом я увидела, как все её мышцы напряглись, останавливая его стремительные движения. Руки скользнули по его бокам и сплелись на спине. Она с усилием притянула Серёжку к себе, заставляя согнуть локти и лечь на неё. Она его буквально заглатывала, вбирала в себя.

Но Серёжка не собирался сдаваться. Он снова приподнялся на руках и, преодолевая её сопротивление, возобновил свои стремительные движения в неё и обратно.
- Не спеши, - попросила она. – А то очень быстро кончишь…
- Я так хочу! – резко отрезал Серёжка.
Ему явно не хватало сил против этой биосистемы с её неутомимыми мышцами. Но он не останавливался. И, в конце концов, она сдалась. Вернулся бешеный ритм, усиленный качаниями кровати.

Но вот Серёжка в последний раз сильно вошёл в неё, замер, покачиваясь на волнующейся поверхности этого невероятного ложа. По его спине прокатилась судорога. Бёдра сделали вперёд ещё несколько слабых движений. Серёжка, не выходя из неё, опустился на женщину и некоторое время лежал, отдыхая.
- Ты быстро учишься, дорогой мальчик, - сказала она, поглаживая его по спине.
Серёжка лежал на ней и дышал так, будто пробежал марафонскую дистанцию.

Женщина мягко отстранила его, потянулась за край кровати и пошарила там. Её рука вернулась с сигаретой. Она закурила, села и подобрала под себя ноги. Всё её тело буквально сияло матовым жемчужным блеском. Она курила и ласково смотрела на Серёжку, раскинувшегося по кровати с блаженным видом.
- Со временем, - сказала она. – Из тебя получится великолепный мужчина, мальчик мой…

Она докурила, спрыгнула на пол и пошла к камере. Серёжка повернул голову и смотрел ей вслед. Но вот на лице его отразилось замешательство. Потом изображение закрыло её тело, приблизившееся вплотную.
- Это видеокамера? Зачем?! – услышала я наполовину возмущённый, наполовину испуганный голос Сергея и файл кончился.

Обессиленная, я лежала, уткнувшись носом в ноутбук, ощущая влагу между ног и тяжело дыша. В голове вертелась только одна мысль: «ни фига себе!» И ещё: «хорошо, что никто из родителей случайно не зашёл». Я трясущимися руками быстро выключила его чёртов ноутбук, задвинула машину под кровать и прокралась в ванну.

Я ощущала неловкость за себя. За то, что смотрела это видео, за то, как реагировала на него. От пальцев пахло незнакомо, хотя и не противно. Но всё равно это был запах греха. Я быстро вымылась, полилась дезодорантом, но призрак запаха остался. Я вымылась ещё раз и вернулась к себе. Некоторое время я вертелась и металась по кровати, не находя себе места. Всё время вспоминались то один, то другой эпизод только что увиденного.
Уснула я только под утро.