Часть 2
Наташка меня теперь сторонилась. Не сказать, что мы поссорились. Мы обсудили, конечно, её расставание с девственностью. Она была этим горда до невозможности, а мне наоборот всё происшедшее представлялось сплошной порнографией. Наташка покровительственно похлопала меня по плечу и объявила:
- Маленькая ты ещё, Полинка. Не созрела, девочка…

Наташка везде ходила теперь с Артёмом или со Светкой. Они шептались по углам и хихикали. А мне было ужасно одиноко.
Марьяна начала устраивать репетиции. Они держались общей кучкой, а меня в свой круг не принимали. Да я и не рвалась. Мне до сих пор было стыдно встречаться взглядами с Серёжкой. Мне казалось всё время, что он презрительно усмехается.

В тот день репетиция закончилась раньше обычного. Марьяна всех отпустила, а нашу пятёрку оставила прибираться в зале. Велела не задерживаться, сдать потом ключи на вахту, а сама ушла. Я пошла за ведром и шваброй, а когда вернулась, то увидела, что они вовсю пользуются моментом. Светка сидела на краешке сцены, а Евген, расположившийся между её ляжек, изо всей силы вбивал свой член в её влагалище. Он, сверкая голым задом, отступал на шаг и с разгону вонзался в неё. Светка каждый раз издавала сладострастное: а-а-а… Она откидывала голову, извивалась. Её ноги лежали на плечах у Евгена, и всё содержимое промежности было на виду – жадная дырка и подёргивающийся клитор, который она своей рукой трясла и теребила с остервенением.

Артём сидел в одном из кресел зрительного зала. Наташка стояла перед ним на коленях и вылизывала его член. При этом она периодически втягивала его в себя до самого основания, тёрлась губами о курчавую поросль у него в паху, потом медленно выпускала. Левая рука у неё была засунута между ног. Она что-то активно проделывала у себя в трусах. Вот она простонала:
- Тема, я больше не могу…
Артём поднял её и насадил влагалищем на свой восставший член, не снимая трусов, просто отодвинув узкую полоску трикотажа между ног в сторону. Они активно задёргались.

Я схватила тряпку и ведро, ушла в дальний конец зала и стала мыть там пол. Они удовлетворились и собрались вокруг меня.
- Бедная Полинка ебётся со шваброй, - хохотнула Светка.
- Не боись, - сказал Евген. – Её там где-нибудь Серый ждёт, наверстают. Он тебя как ебёт, Поли? Раком? В подъезде на подоконнике?
Я не выдержала и гневно взглянула на него.
- Оп-па! – воскликнул Евген. – Так этот слабосильный что же, так тебя и не распечатал? Это дело надо исправить! Как вы считаете, девчонки?
- Я думаю, что пора, - такими словами предала меня моя закадычная подруга Наташка.

- Так, - распорядился Евген, - вы, девчонки, мойте дальше, что она тут начала, а мы с Темой облегчим однокласснице существование. Пошли во-он туда, за кулисы.
- Евген, - осторожно сказал Артём. – Не надо.
- Да что ты подумал? – усмехнулся Евген. – Не будем мы её насиловать. Так, раскочегарим немножко, - и добавил, обращаясь ко мне, - А если начнёшь дёргаться и орать – выебу с особой жестокостью, поняла?

Я кивнула, сделала вслед за ними несколько шагов, а потом метнулась к двери. Я надеялась, что они не будут догонять или что в коридоре окажутся люди. Но в коридоре было пусто и полутемно, а Евген сорвался за мной как сумасшедший. Он поймал меня уже у лестницы, пообещал мне прямо в ухо, что будет ебать меня всю ночь во все дырки, и поволок обратно в зал.

За кулисами лежали спортивные маты, которые вытаскивали на сцену, когда выступали акробаты. На них и швырнул меня Евген. Он навалился сверху и стал драть с меня одежду. Я извивалась и отталкивала его.
- Евген, кончай, - услышала я откуда-то голос Артёма.
- Я ещё не начал, - пропыхтел Евген и вдруг изо всей силы ударил меня головой об пол.

У меня потемнело в глазах и ослабели руки и ноги. Евген воспользовался этим, задрал мне юбку на грудь, а колготки и трусы спустил до колен. Я закаменела от испуга. А он неожиданно осторожно провёл пальцем по моему животу. Я вздрогнула. Он принялся рисовать у меня на животе кружки и стрелы, постепенно подбираясь к самому секретному местечку. Некоторое время он поиграл волосами на лобке, а потом погрузил палец в промежность. К своему стыду я ощутила приятную пульсацию, когда его палец стал поглаживать мой клитор и слегка похлопывать по нему. Я изо всех сил сжала ноги. Евген засмеялся. Он развёл мои половые губы двумя пальцами и резко воткнул между ними третий, оцарапав ногтем. Меня обуял настоящий ужас, я яростно начала вырываться, а он прижал меня своим телом и всё вонзал и вонзал в меня палец. Палец был холодный и, наверное, грязный.

Евген снова перешёл на похлопывание по клитору, но в этот раз никаких приятных ощущений не возникло. Я заплакала. А Евген потянулся к моим губам поцеловать, но голова его вдруг медленно и трудно, будто против воли откинулась назад. Я подняла глаза и обмерла от ужаса и стыда. Над нами возвышался Серёжка. Это он отдирал от меня Евгена, вцепившись ему в его длинные волосы.

- Серый, уйди, - глухо сказал Евген и воззвал. – Тема, убери его.
Артём заговорил со скрытым удовольствием.
- Ну уж нет. Я тебя предупреждал – не трогай Полинку.
Евген вскочил и, на ходу поправляя одежду, помчался прочь. Серёжка деловито одёрнул мою юбку и протянул руку.
- Вставай, пошли.

Когда мы выходили из зала, Наташка вякнула:
- А дежурить?..
- Работай, - разрешил ей Сергей и подхватил со стула мою куртку.
Мы шли молча. Меня всё ещё трясло. Мы удалились от школы примерно на квартал, когда нас догнал Евген.
- А ну, притормози, Серый! Ты правильно рассчитал, что я не буду драться в школе, но неправильно решил, что я не буду догонять тебя на улице.

Потом случилась жестокая драка. При этом Евген был более массивный, более тренированный, более сытый. Осознав это, я отошла в сторонку, деловито и решительно распинала валявшиеся здесь какие-то ящики, выбрала рейку потолще, рванула. Палка подалась неожиданно легко. Я чуть не упала. Удержалась на ногах, перехватила рейку поудобнее. А потом, вкладывая в удар всю свою ненависть, врезала Евгену по хребту. Он как-то удушливо крякнул и осел.

- Хорошо приласкала, - усмехнулся Серёжка. – Ну, и что с ним теперь делать?
Из тени выступил Артём.
- Идите, ребята. Я помогу.
- Нет, стой, - начал было Евген.
Но Артём попросил его замолчать.
- С девчонкой ведь драться ты не будешь, правда?

Евген вынужден был это признать. Тогда я швырнула ему под ноги палку, и мы ушли.
Сергей никак не мог остановить кровь, сочившуюся из носа. Не помогал ни снег, приложенный к переносице, ни запрокидывание головы. Возле нашего дома он оглядел себя и огорчённо вздохнул.

- Вот урод, испортил мне одежду. Если я в таком виде приду домой, мама с ума сойдёт. Слушай, - обратился он ко мне, - вынеси какой-нибудь пятновыводитель…
Но я перепуганная его бледностью потащила Серёжку к нам домой.
Открыл папа.
- О как! – громко сказал он и позвал. – Алина, иди сюда!

Прибежала мама, разахалась. И случилось то, на что я надеялась. У родителей сработал профессиональный инстинкт. Они у меня врачи. Серёжку вытряхнули из одежды, загнали в нос ватные тампоны и потащили нас обоих кормить. Серёжка попытался отнекиваться, но мама его даже не услышала. Она просто ставила перед нами тарелки, чашки, придвигала то хлебную корзинку, то маслёнку. Потом пришёл папа и увёл Серёжку в комнату, а мама взялась за меня. Я сказала, что не знаю, кто на меня напал, а Серёжка вот выручил.

- Господи, какое счастье, что этот мальчик случайно оказался поблизости! Или не случайно? – спохватилась мама.
Я призналась, что не знаю.
- Какой красивый мальчик, - неожиданно и грустно сказала мама.
Мама разглядела его сразу. А вот мне понадобилось бог знает сколько времени.

В тот день папа отвёз Серёжку домой на машине, как тот ни отнекивался. Вернувшись, он с удивлением уставился на меня и сказал:
- Отличный парень. Умный, независимый, смелый. Ты где такого нашла, Полинка?
- Десять лет в одном классе, - вздохнула я и сама же своим словам ужаснулась. Десять лет!

- Да? – сказал папа. – Никогда о нем не слышал на родительских собраниях.
- На родительских собраниях, - снисходительно пояснила мама, - говорят или об отличниках, или о двоечниках. А насколько я понимаю, этому мальчику быть отличником просто некогда.

- Ну да, - подтвердил папа. – Он сказал, что живёт только с матерью. Неполная семья. Два последних года подрабатывает, чтобы облегчить жизнь матери. Занимается компьютерным дизайном. И ты знаешь, - папа невесело засмеялся, глядя на маму, - зарабатывает больше, чем я!

Я удивилась. Не тому, что он работает. У нас многие зашибают деньгу, кто как может. А тому, как папа о нём сказал – почти что с завистью. Причём было видно, что зависть эта касается не количества денег, а чего-то другого. Папа и пояснил свои слова, потому что и мама почувствовала то же, что и я, и вопросительно смотрела на него.
- Он, похоже, очень талантливый. Ему доверяют заказы весьма солидных клиентов. Даже я знаю названия этих компаний…
Мама вдруг счастливо засмеялась, сгребла меня за плечи и качнула туда-сюда.
- Смотри, Полинка, не наделай глупостей, - весело сказала она и добавила. – Как же быстро ты выросла…

На следующее утро мама всучила мне книжку, открыв которую, я густо покраснела. Там были описаны физиология мужчины и женщины. Этот университетский учебник я уже не раз потихоньку изучала. Но мама об этом не знала. Она посоветовала мне тщательно ознакомиться с содержанием раздела о противозачаточных средствах и задавать вопросы, если что-то непонятно. Короче говоря, я получила официальное разрешение распоряжаться своим телом и своей сексуальной жизнью.