Этим осенним дождливым вечером Максим сидел один и вспоминал лето, тот день. Ему очень хотелось все повторить. Он услыхал, как в коридоре раздались шаги, дверь отворилась, и в комнату заглянул Егорка – комнатный рыжий мальчик лет пятнадцати.
- Барин, вы чай пить будете? – спросил он.
- А ну – ка, зайди сюда, - сказал Максимка. Его писюнчик стал твердеть.

Егорка подошел, смущенно поглядывая исподлобья, словно желая сказать: «А что? А ничего не сделал!» Максимка осмотрел его долговязое худое тело, одетое в чистую белую рубаху, черные штаны и начищенные до блеска сапоги. Лицом Егор был свеж и чист – даром что табака не курил, как другие мальчишки и работать любил. На его юном теле проступали бугорки мышц, которые очень красили его. Максим подумал: «Интересно, а что у него ТАМ?» Несколько запинаясь, он начал:
- Ну вот что, слышал я недавно, как в коридоре девки разговаривали, будто ты на празднике, как стемнело, Гальку на сеновале завалил и снасильничать хотел, что скажешь?

Егорка медленно краснел, как рак и пару раз виновато шмыгнул носом. Максим, чтобы не выдавать себя, положил руку между ног и продолжил:
- Что же ты молчишь, братец? Не бойся, я даже отцу не расскажу, если ты мне скажешь все, как было. Давай же, расскажи!
- Неправда это все, барин. Я ничего такого с ней не делал. Я пошел спать, а она пришла и давай непотребства всякие делать…
Максимка почувствовал, что сейчас будет интересно, и его карандаш в штанах, словно подтверждая, кивнул, дернувшись.

- Ну-ка, ну-ка, рассказывай все, да без утайки, как своему другу, что за непотребства? Не бойся, я никому не расскажу, даю честное слово.
Егорка оглянулся, и, хотя в комнате никого не было, зашептал, снова шмыгнув носом:
- Она пришла, когда я уже спал, задрала юбку и села мне прямо на лицо, так что «она» оказалась прямо возле моих глаз, и я проснулся.
- Кто это «она»? - спросил Максим, хотя понял, о чем речь. Ему хотелось, чтобы Егорка сказал запретное слово.
- Бабская писька! Большая бабская писька - прошептал Егорка почти что в самое ухо барину.
- А ты что же? – уже полушепотом ответил Максимка, млея от разговора и особенно то того, что они шепчут.
- Я стал трогать рукой, а она была мокрая. У меня … там … встало … и … и тоже стало мокро – Егоркин шепот стал хриплым, как будто ему доставляли нескончаемое наслаждение эти воспоминания.

Максим посмотрел, и увидел, что на Егоркиных штанах появляется бугорок, который он смущенно прикрывает картузом.
- Тогда у тебя встало … вот как сейчас? – прошептал Максим, глядя в красивые карие Егоркины глаза и лаская его тонкие красные губы своими глазами.
- Да… - выдохнул парнишка. Максим потянулся и медленно убрал его руку с картузом. Штаны Егорки топорщились прилично.
- Не бойся, я вот тоже… - сказал Максимка и убрал руку у себя между ног. Его писюнчик уже изнемогал, пульсировал. Яички буквально бурлили, молодое семя рвалось наружу. Он вскочил с дивана, подбежал к двери, закрыл ее на ключ, зажег свечу (уже стемнело), принес ее на столик подле дивана, сел и пригласил Егорку сесть рядом.

Тот переступил с ноги на ногу и остался стоять. Боялся. Максимка взял его за руку (как ему понравилась эта худая и одновременно сильная рука пятнадцатилетнего паренька!) и усадил рядом с собой на диван. В комнате был полумрак, от огонька свечи разбегались таинственные тени. Вдруг раздалось «ба-бах»! Они оба подскочили на диване от неожиданности.
- Это в печке сосновое полено стреляет – сказал Максим и положил руку Егору на колено. –Ты не томи, продолжай.
- Ну дык вот, а она как плюхнется на меня, и чувствую, что штаны стянула, а потом мне … ТАМ … так приятно стало … она ЕГО в рот свой взяла, и как конфету чмокает.

Максима переполняли чувства: он страстно желал в тот день и час оказаться вместе с ними на сеновале, потрогать девку между ног, а потом сделать с ней то, чем занимаются по ночам все парни и девки. Теперь-то уж старшие друзья рассказали ему, что и как.
Максим спросил:
- А потом? Потом вы стали делать ЭТО?
- Нет, барин, она с меня слезла, рядом легла, ноги раздвинула, взяла мой палец и стала засовывать его, но не в НЕЁ, а в …
- … в попу? – закончил за Егорку Максим. Тот кивнул. Маленький барин почувствовал, как у него тоже засвербило в попе.
- Да. – Егор вдруг погрустнел и закончил упавшим голосом – А потом зашел Мишка-кучер, ейный ухажер, с фонарем, и заорал, что я кобель, я с сеновала спрыгнул, мимо него еле увернулся, и тикать. До сих пор он меня исколотить грозится – закончил парнишка, чуть не плача.

- Ты не бойся, я тебя в обиду не дам, да, кроме того, и помогу.
- Как поможешь, барин?
- А вот скажи, девка эта, Галька, небось, не к тебе одному ночью приходила?
- И правда, барин. Я однажды видел, как она с Сережкой … того … в поле. Он ее прямо в зад, чтобы дитя не было, сам рассказывал потом во хмелю.
- И мы ее, Егорка. Тоже познаем, я только должен придумать, как это сделать. Ты хочешь?
- Боязно, барин.
- Брось, это же весело, будет интересное приключение! Мы ее с тобой и в зад, и ртом она будет брать. Давай сначала я в зад ее, а потом ты, давай?

Егорка кивнул. Максим больше не мог сдерживаться. Он плюхнулся на диван, стянул с себя штаны, бросил их на стол, свалив свечку. Та упала и погасла. Во тьме был различим только силуэт маленького барчонка, лежащего на диване с поднятыми вверх коленями. Он позвал:
- Егорушка, иди ко мне, не бойся ничего. Забудь обо всем – сейчас я не барин, а мы друзья с тобой. Поди и дай мне руку.
Егор подошел, Максимка взял его за руку и притянул к себе. Он почувствовал, что парнишка дышит часто-часто. Он положил ему руку между ног и уже без стеснения пощупал его. Член Егора был очень твердый. Он засунул руку ему в штаны и дотронулся до головки. Она была влажная.
- Ты мокрый … как ТОГДА?
- Да, я всегда такой … когда мне ХОЧЕТСЯ…
- А тебе сейчас хочется? – прошептал ему в ушко Максим.
- ОЧЕНЬ!

Максимка перевернулся на живот.
- Егорушка, миленький, засунь мне палец в попу, как ей тогда.
Максим расслабился и почувствовал нежное и осторожное прикосновение к своей попке. Руки Егора гладили его, отыскивая дырочку.
- Ниже…
Он почувствовал, как внутрь его проник пальчик Егорки. Было и щекотно, и приятно.
- Нет…
Егор испуганно высунул палец.
- Нет, Егорка, этого мало. Я хочу, чтобы ты ЛЁГ НА МЕНЯ.

Максим вспомнил летние развлечения. Друзья сначала сосали у него членик, а потом попросили впустить их в себя сзади. И научили, что нужно для этого стянуть из кухни немного масла, взять свечу, обмазать ее маслом и осторожно вводить ее в попку, и держать там. Максим так и делал, и со временем его попка охотно начала принимать в себя члены его товарищей. Вот и теперь, он чуть приподнялся и, протянув руки назад, нащупал худощавый Егоркин торс. Притянув его к себе, он начал вставлять член паренька в свою попку. Тот сопел. Хорошо, что Егор активно увлажнился. Дело пошло быстро. С хлюпанием его член проскочил внутрь и Максимка почувствовал внутри блаженство. Он расслабил попку, улегся поудобнее и сказал:
- Лежи на мне, сделай как с Галькой!

Егор плюхнулся на юное тело Максима и начал пыхтеть сверху, охая и сопя. В попке у Максима кипели непередаваемые ощущения. Но, к сожалению, все хорошее кончается быстро: очевидно, что Егор перевозбудился, поэтому толчки его стали быстрее, потом он упал на Максима и тот услыхал, как он тихо и протяжно застонал, а потом затих.
- Ты вылил её мне ТУДА? – прошептал Максим.
- Да…

Максим перевернулся. Член его требовал скорейшей разрядки. Он рывком прыгнул на Егора, прижался к нему свои членом и начал быстро-быстро тереться о него, засунув палец ему в попу. Минута – и бешеная страсть накрыла его. Он никогда не получал такого оргазма. Он трясся на Егоре и рычал, царапал его за спину и лез в его дырочку. А потом плюхнулся на диван и застыл в изнеможении.
Егор тоже молча лежал и широкими удивленными глазами смотрел в потолок. Очевидно, и он пережил подобное впервые.

Продолжение следует!!!