Наступило лето. Аллилуйя! За этот учебный год произошла куча интересных событий. Ну, во-первых, ещё на первых учебных неделях я лишилась девственности. Знаю, не время для этого рассказа, но я обязательно вам опишу его во всех подробностях позже. Просто всё моё удивление в том, что раньше на меня парни не обращали внимания, вообще никакого не обращали, до тех пор, пока у меня не сформировалась грудь и мой образ гадкого утенка, наконец, сменился вполне форменной девушкой особого покроя. Особого, потому что характер у меня не сахарный, так что при случае с удовольствием выцарапаю оппоненту глаза. Правда, не всё моё негодование сливается в банальную драку с побоями, с парнями за последний учебный год она часто переходит в секс. Этакое излияние ненависти, но мирным путём.

Признаться, я люблю БДСМ, но в менее жёстких его ипостасях, скорее, жёсткий трах. Думается, как за 9 учебных месяцев такая приличная девочка превратилась в откровенную, но тайную шлюху? Я утаю это на некоторое время, потому что сейчас я еду в лагерь. Пять минут назад меня усадили в поезд мои родители, особенно счастливые исходом моих оценок в этот учебный год. Вопреки всем моим страхам, два дела друг другу не помешали, и я закончила учебный год даже лучше, чем в предыдущий раз, так что родители не поскупились и купили мне путёвку в лагерь, который им посоветовал Кёрх (о нём немного позже). Честно говоря, я собирала вещи с несколько грустным настроением, ибо все мои сексуальные партнёры оставались в городе N, а сама смена длилась не как-нибудь, а ровно 21 день, но я слегка утешила себя надеждой на то, что найду в сборище быдла, коим я привыкла считать кучу выводков богатеньких и легкомысленных родителей, ибо путёвка была сама, что ни на есть дорогая. Однако уже сам поезд порадовал меня, своим приятным состоянием купе, в то время как в обычные лагеря шёл плацкарт.

Всё-таки мне приятно было ехать с ковриками на полу и дверьми. Что ни говори, а удобства я люблю. Ну-с, в своё довольно скромный внешне, но весьма извращённый внутри багаж я положила пару-тройку коротких юбочек, n-ое количество прозрачных маечек, как нельзя, кстати, подходящих под лето, кроссовки, ибо лагерь находился в лесу, да и не хотела я в этот раз ехать на море, максимум около реки, к ним спортивный костюм, состоящий из бриджев, белой майки и лёгкой курточки, за всем этим следовала пара лёгких льняных брюк, белые балетки и чёрные туфли на шпильке, пара коротких коктейльных платьиц с большим и сексуальным декольте, одно из которых чёрное с блёстками, а другое белое, не обтягивающее, из лёгкой материи. И всё-таки я разжилась нижним бельём: красный кружевной комплект, мой любимый, со стрингами, чёрный, из простой материи, облегающий, с трусиками-танго, белый, с кучей кружев. Я посчитала, что мне этого всего, в принципе, достаточно, по крайней мере, если мне и перепадёт секс, то к нему я буду подготовлена.

Закончив вспоминать свой состав багажа, я ещё раз глянула в окно и помахала родителям, превратившимся уже в точку. Мой зелёный взгляд пробежался по пустым трём полкам и закрытой дверью купе. «Посчастливилось ехать одной», - я улыбнулась про себя и, бухнув чемоданчик на свою нижнюю, открыла замок. В глаза сразу ударил красный цвет комплекта. Я ехала в несколько прозрачном, сером комплекте, через бюстгальтер которого просвечивались розовые сосочки. Отодвинув в сторону любимую красную вещицу, я нарыла короткие шорты и майку с Хаусом (уж больно мне нравилось носить на груди и животе сего персонажа с хмурой мордашкой. Вы не подумайте, он симпатичный. В каком-то роде.) Но сейчас меня больше интересовало удобство, а майка хоть и обтягивала талию, но была приятной на ощупь. Короткие голубые шортики тоже подходили к двухдневной поездке в купе. Я захлопнула чемодан и сунула его под койку, мой взгляд метнулся в окно купе: наступал вечер и скоро должны были принести постельное бельё. «Надо бы выйти, познакомиться с соседями. Вдруг там парочка симпатичных парней?», - на моих губах снова появилась несколько сладострастная улыбка и засосало внизу живота, но я всё-таки решила пока переодеться и разместиться, не потратив попусту ни часа.

Честно говоря, я была без понятия, что это за лагерь, не узнавала даже его названия, но Кёрх мне подмигнул и помог собрать вещи, усиленно запихивая особенно бельё. Родителей тогда в квартире не было, и он с удовольствием помял мою попку и грудь, вцепившись своими губами в мои, присосавшись своим языком к моему. Родители обещали скоро вернуться, а так как я не любила спешить, то всё, что он успел сделать, это спустить с меня домашние шортики, усадить на мою кровать, убедиться, что я к его приходу избавилась от трусиков и, уткнувшись мне носом в лобок, запустить свой дьявольский язычок в мою дырочку. Он делал это со вкусом, не спешил, не ставил целью, чтобы я кончила, просто делал мне приятно. Я откинулась на кровать, вытянулась и, закинув ручки вверх, ухватилась за спинку кровати, начала усиленно двигать бёдрами, вгоняя в себя его язычок. Я извивалась, вцепившись в спинку, тихонько постанывала и закусывала губки. Кёрх бесстрастно облизывал каждую клеточку и потрахивал меня в пиздёнку язычком. На мою мольбу покрутить в пиздёнке своим пальчиком, Кёрх отрицательно качнул головой и продолжил свои движения, усиленно слюнявя мою пизду.

Собственно, слюна его не особо понадобилась, потому что она уже смешивалась с моими соками, в которых он уже измазался подбородком. Затем он убрал свой язык, чувствую, что я дохожу до пика, начал тереться подбородком о мой гладко выбритый лобок. Это перемещение мне не особо понравилась и, убрав руки со спинки, положила их на его кудрявую голову, тотчас вздрогнув и закусив губу, потому что сразу вспомнила, как он это жутко ненавидит. Тотчас на меня глянули злые, налитые кровью глаза и подбородок исчез с лобка, так же, как и мои руки с его головы. Он взял салфетки со стола и отёр ими пизду, тщательно и насухо вытирая дырочку и попку, вытер свой подбородок, поднёс к носу салфетки и, понюхав их, спрятал в карман по своему обыкновению. Я прошептала слова извинения, на которые он ничего не ответил, а лишь вернул задравшийся край футболки на своё место и проскользил ладонью по моим вставшим сосочкам по ткани. Я видела, как он сглотнул, и по моему лицу пробежала мимолётная, торжествующая улыбка, которую он, однако заметил и отдёрнул руку, нахмурясь. Нет, секс мне не светил. Я недовольно пробурчала и наклонилась за шортами.

Когда он находился в таком настроении, просить о сексе или чём-то в том же духе было бесполезно, так что хоть голой перед ним ходи, хоть при нём себя самоудовлетворяй – бесполезно. Отчасти, он сам об этом говорил, отчасти, я сама это испытала. И вот мои полушария попки раскрылись, когда я наклонилась, обнажив нетронутую маленькую дырочку между ними и, чуть ниже, капельки сока, поблёскивающие на моей киске. Я, к своему удивлению, почувствовала жёсткие пальцы Кёрха, вцепившиеся в мой зад и державшие бёдра. Он плюнул точно на дырочку и неожиданно запустил свой большой палец в дырочку. Я рыпнулась, но он зажал мои ноги своими ногами, так что моя пизда почувствовала его рвущееся из штанов достоинство. Их отделяли миллиметры ткани, так что я чувствовала, как он пульсирует так близко, чувствовала всё невозможность этого и ещё сильнее возбудилась, так что капелька сока скатилась по моей ноге и попала на его брюки.

Было больно, унизительно, я недовольно кряхтела и на кресле гинеколога, будучи девственницей, когда врачиха бесцеремонно запихнула в меня средний палец в вазелине. Но тогда я хоть могла долбануть её ногой в челюсть, если что не так, но я стояла, согнувшись пополам, и Кёрх запустил большой палец в мой анал. Успокаивало, что большой палец, пусть толстый, но не длинный, но хотя и без перчаток и без вазелина. Так что я поморщилась, снова рыпнулась, но он шикнул на меня. Мышцы стянули и обхватили его палец, он начала массировать им дырочку, но мне было по-прежнему не приятно. Всё-таки, я пока не хотела анала, но Кёрх уже убрал свои ноги от моих, чуть отстранившись от меня. Вздох недовольства вырвался из груди, потому что я уже не чувствовала его члена у своей пизды, а лишь неприятные ощущения у дырочки.

Но тут до моей попки докоснулся его язычок, прошедший по полушариям и добравшийся до дырочки. Я пошире расставила ножки, обхватив ручками коленки и ожидая чуда, которое так любил преподносить Кёрх. Его палец убрался из моей дырочке и мне стало совсем приятно. Язычок стал немного острым и ласково облизывал дырочку. Через некоторое время язычок слегка раздвинул расслабившиеся мышцы дырочки и проник внутрь. Я возбуждённо вздохнула, но напряжение ещё не покидало меня, чтобы его сбавить, я было потянула ручку, чтобы поласкать киску, уже захлёбывающуюся в соке от возбуждения, но тут хлопнула дверь, и Кёрх, оттолкнув меня, помчался на балкон, предварительно кинув мне шорты, которые я тут же надела на мокрую киску. Так и закончились мои приготовления к поездке и через час я уже сижу тут, в купе.

Я слегка возбудилась от воспоминаний и, сняв любимые летние джинсы, увидела, что низ трусиков намок и капелька даже уже заскользила по внутренней стороне ляжке. Очень хотелось помастурбировать, но дверь не закрывалась, ключ, конечно, должен был быть, но его не было, что было весьма странно. Я сняла клетчатую рубашку, аккуратно сложила её, мельком взглянула на себя в зеркало: молодая девушка с возбуждённо блестящими зелеными глазами и схваченными волосами в крабик, которые свисали сверху и падали из крабика на голые, шикарные плечи. Лицо в полумраке было милым, приятным, с лёгким румянцем, упругие груди обхватывал полупрозрачный лифчик, подтянутая, прелестная фигура, капелька сока текущая по ножке. Я улыбнулась себе в зеркало, в котором тут же отразилась уверенная, дерзкая, сексуальная улыбка и ровным рядом зубов. Я взяла приготовленные для поездки шорт и надела их до коленок, обернувшись к окну купе. Не знаю, где мои мысли были тогда, но слуховой аппарат явно курил где-то в сторонке, ибо я не услышала три пьяных голоса парней, оравших на весь коридор во всё горло, брякавших своими сумками по дверям соседних купе, не услышала и скрип открывающейся двери, однако услышала первый звук, ворвавшийся в купе, коим оказался возглас одобрения. Я обернулась через плечо, слегка нахмурив брови. Их было трои. Мои попутчики.

Я сразу это поняла по сумкам у них в руках. Они столпились у двери, раскрыв её до конца. Слабый свет пробивался их коридора, потому что, во-первых, уже выключили основной, а во-вторых, они были высокими. Так что начнём по возрастанию. Самый маленький из них, чистый блондин, с тусклыми холодными голубыми глазами, смотрел весело, полупьяно, он явно был шестёркой, потому что остальные двое затеснили его, и он выглядывал слегка позади, но тоже имел приличный рост. На вскидку, 175 сантиметров, но я не ручаюсь за эти показания. Как позже выяснилось (гораздо позже), именовался сей субъект Олег. Далее, средний из них, был рыжеват и имел очень нахальный, наглый и дерзкий взгляд, обшаривающий мою фигуру, так что я чувствовала, как липкие следы остаются на моём теле. Он облокотился о косяк и молодцевато встряхнул рыжими космами, ухмыльнувшись. Глаза его были тоже несколько рыжеватыми, тёмными, цепляющимися. Имя его потом так же было определено, как Никита, или просто – Ник. Я перевела взгляд на почти модельного роста парня. Она был истинный брюнет. Тонко, мелко вьющиеся кудри, смазанные гелем, они небольшой шапочкой торчали на его голове, а тонкий локон прилип к слегка вспотевшему лбу, придав его лицу ещё большую изящность.

Если два предыдущих лица были обычны, серы, ничем не отличались от толпы, то лицо самого высокого парня было искусно вылеплено. Высокий лоб, указывающий на его ум, синий, с глубокий цветом глаза смотрели в мои, зелёные, никуда не отклоняясь, прямо в мои зрачки, вцепившись в них. От его взгляда по моим плечам пробежали холодные мурашки, почти не заметные в темноте. Его глаза выражали лёгкое удивление, никак не отражавшееся при этом на его изящном лице. Нос был прямой, тонкий, слегка заострённый к кончику. Губы были… великолепны. Изящной формы, мягкие, чуть розоватые, но бледные, похожие на мои, но без наивных поднятых уголков, не такого сочного цвета, не такие пухлые. Но форма была идеально моя. Подбородок чуть заострён. Всё лицо его было тонко сделано, слегка худоватое, усталое, но великолепное. Плечи были широкие, накачанные, чёрный тонкий свитер идеально облегал его талию, обрисовывая контуры кубиков.

Рукава свитера были закатаны слегка выше локтей, а на правой руке, там, где были вены, был вытатуирован узор, состоящий из переплетающихся линий, мягких, тонких, оканчивающихся изящными завитками. Узкие бёдра, мощные ноги, одетые в слегка облегающие синие джинсы. Ноги были, как следовало ожидать, размера сорокового, но обутые в белые кроссовки. Пальцы руки, застывшие на двери купе и перегораживающие двум другим парням вход были тонкие, но сильные, слегка судорожно вцепившиеся в дверь. На его устах не было улыбки, лишь в глазах играло лёгкое, чуть заметное удивление. Лёгкое дуновение сквозняка донесло, несомненно, его запах, который я узнаю из тысячи. Это был тонкий, но сильный запах, давящий не целиком на нос, а куда-то уходящий вглубь, трогающий именно там. Я незаметно сглотнула, вспомнив, что я видела в зеркале и вновь улыбнулась так же, тихонько натягивая шорты. Заминка была недолгой.

To be continued…