Лабиринт желания.

Люблю Казань, мне нравится этот город, бываю здесь правда редко и только по делам. А на этот раз поехала вообще наугад. У вас бывали знакомства по Интернету? – тогда вы меня возможно поймёте. Я влюбилась. Влюбилась в девушку через Inet. Сколько раз сама предостерегала от таких влюблённостей, и вот… Может и стоило подождать, само бы прошло, что называется, но вот нашла коса на камень, и я решила разобраться с проблемой кардинально – взяла неделю за свой счёт, села в поезд и поехала. Будь что будет.

Сняв номер в гостинице, я вышла в сеть и сбросила ей в личку сообщение о том, что я в Казани и свой номер телефона. В ожидании звонка я успела принять душ, попыталась почитать книжку. И вот, наконец, зазвучала мелодия, стоящая на неопределяемые номера.

- Ты приехала?... – в вопросе слышалось сразу изумление, недоверие, испуг, любопытство, и, Господи, спасибо тебе, радость.
- Приехала. Ты сможешь провести со мной вечер? – я сразу взяла быка за рога.
- Да…

Нет нужды описывать встречу. Это всегда первая неловкость, переглядывания, обоюдное оценивание - такая ли она как я себе представляла, страх не понравиться. И конечно алкоголь, который смывает границы. Главное, что для меня она была ещё лучше, чем я её себе придумала, фотографии не передавали её энергии, живой пластики. Миниатюрная, ниже меня сантиметров на 15, с длинными цвета кофе с молоком волосами, лукавыми карими глазами и самой лучшей в мире улыбкой. Я абсолютно не помню о чём мы говорили, но она смеялась в ответ на мои слова, и тоже что-то рассказывала, вызывая радостную улыбку на моём лице.
А потом мы оказались в моём номере с бутылкой шампанского, со смехом вспоминая молоденькую продавщицу, смотревшую на нас с весёлым недоумением, когда мы, дурачась и, отчаянно ища поводы, касаться друг друга как можно чаще, покупали французский напиток сделанный в Дагестане. Она взяла меня за руку и взглянула в глаза неожиданно серьёзно и трезво, бутылка так и неоткрытого шампанского покатилась куда-то по ковру.
Я коснулась её губ осторожно, медленно, проверяя её реакцию, готовая отпрянуть каждую секунду, если бы почувствовала сопротивление. Но его не было… Я так же медленно отодвинулась. И она сама потянулась к моим губам. Мы целовались не спеша, изучая рты каждым миллиметром кожи, вписывая губы в губы, примеряя на себя каждую складочку губ, каждую трещинку на зубах, вспоминая – тот ли язычок проникал в рот в мечтах, мы целовались и не могли остановиться, прерываясь только на короткие судорожные вдохи, и то лишь потому что где-то на краю сознания проскакивала мысль – чтобы продолжить поцелуй нужен воздух…
Мои руки прижимали её тело к себе так плотно, что казалось грудные клетки плющат друг друга, прорастают костьми, делая нас одним. Я создавала новую Еву из наших общих рёбер, и её плоть плыла от жара моих ладоней.
Её руки зарылись в мои волосы и творили волшебство, нить моей жизни плелась сейчас этими пальцами, три старых пряхи отпрянули и замерли за границей мира, отбросив веретено и ножницы, наблюдая, как рождается новая Фемида. Откуда им было знать, что вершить судьбу можно так, откуда им было знать, что в её руках не только моя жизнь, а нечто неизмеримо большее…
Нас душила одежда, она не давала соединиться окончательно. Моя испарилась моментально нашими общими усилиями, её я раздевала медленно, наблюдая, как скользит ткань по телу, как рождается богиня из пены желания, как покидают её последние шёлковые оковы. И когда она оказалась обнажённой, свет кожи окончательно ослепил меня, лишил разума, и я, только что готовая возлагать жертвы к этим ногам, и шептать молитвы пересохшими губами… я стала яростной валькирией, язычницей ворвавшейся в неосквернённый ещё храм, яростный рык мой вибрировал в горле. Ничего я не хотела сейчас так, как владеть ею, закрыть своим телом от всего света. Ещё стоя на коленях у её ног, я подняла глаза и встретила взгляд полный мольбы… желания… О, это не была трепетная дева, такая же язычница как и я – она готова была встретить мой натиск и отразить его, вернуть сторицей.
Я вскочила и, подхватив её на руки, бросила на кровать, тут же оказавшись сверху. Я целовала всё её тело, покусывала и снова целовала, торопясь изведать её вкус и запах, спеша вобрать её плоть в себя, запомнить, как подрагивает кожа под губами, я поглощала её и погружалась в неё всё глубже. Я заблудилась в лабиринте её тела, пробираясь по закоулкам ушной раковины, продираясь через дикий лес волос, не спеша спускаясь по бархатной дорожке шеи, прислушиваясь к безумному биению жилки на горле. Я покоряла атласно гладкие вершины грудей, кружа вокруг путеводных столбиков сосков, тайком скользя по тёмному тупику её пупка…
И, окончательно потерявшись, пошла по путеводной нити запаха, её аромат тащил меня как дикий кочевник на аркане – беспощадно и неумолимо… Я знала, где сердце этого лабиринта - горячее, влажное, ждущее, и я спешила туда всем существом, чтобы припасть к этому источнику жадными губами. Я всем лицом окунулась в её влагу, не боясь задохнуться, задевая носом, губами за все подводные выступы, впечатывая себя всё глубже в эту широко распахнутую впадину. Я стремилась выпить весь живительный сок и добраться до дна, я лизала, сосала, лакала, но навстречу мне текла всё новая и новая влага, словно этот родник был неиссякаем. Я исследовала языком стоящий, как одинокий утёс посреди моря клитор, я билась об него подобно прибою, набегая волной и откатываясь назад, я пробовала его на прочность, охватывая губами, но он стоял всё твёрже, не покоряясь, поднимаясь всё выше, и волны тепла распространялись от него по всему моему телу. Я запустила несколько пальцев исследовать её расщелину, в безжалостном ритме вбивая этот бур глубже, глубже. Второй рукой я обхватила её за попку и прижимала плотней к себе. Мы качались на волнах желания, и нашим кормчим был её голос выкрикивающий: «Ещё! Ещё!», до тех пор, пока тело не выгнулось дугой мне навстречу, а пальцы мои не оказались в тесной Симплегадовой ловушке рифлёных стен, оказались на свободе и снова были сжаты, и так до бесконечности.
Я не сразу смогла остановиться, красный туман медленно покидал мою голову, я смотрела сверху на ту, что навсегда взяла меня в плен, заперев в лабиринте своего тела.

- Я люблю тебя, - сказали почти беззвучно мои губы.
- Я люблю тебя, - хрипло прошептала она, улыбнулась с лукавинкой, – И я сорвала голос из-за тебя. Теперь твоя очередь.

Она сбросила меня с себя, перевернула на живот и, оседлав, принялась вылизывать мою спину, нет, зализывать царапины. В неистовстве я совершенно не заметила, что она расцарапала мне спину в кровь.

- Зверюга, – довольно рыкнула я, и снова увидела, как блеснула во тьме алая пульсирующая путеводная нить, бегущая по лабиринту желания.