Белая миссис

Эта история произошла в Северной Америке во время гражданской войны между северными и южными штатами. В городе Новый Орлеан в большом доме жила семья Гримстон. Мистер и миссис Гримстон были потомственными плантаторами. У них было двое взрослых сыновей и дочь, которая к тому времени вышла замуж за одного плантатора из Алабамы и жила в доме мужа с двумя маленькими детьми. Хлопковая плантация мистера Гримстона была довольно обширной, около 120 акров бурой глинистой земли, которая, тем не менее, приносила стабильный ежегодный доход в несколько десятков тысяч долларов. Хозяин дома мистер Алан Гримстон был шестидесятилетним пожилым мужчиной, довольно крепким и мускулистым для его лет. Миссис Гримстон, несмотря на свои пятьдесят лет была предметом тайных вожделений друзей своего мужа. Высокая стройная шатенка, с обворожительными формами, она, несмотря на возраст, по-прежнему носила платья с глубоким декольте и не раз замечала жадные взгляды мужчин на своей стройной дородной фигуре.

К своему стыду, она чувствовала, что это внимание не претит ей, а наоборот вызывает у нее какое-то запретное волнующее чувство. Здесь нужно отметить, что она за всю жизнь ни разу не изменила мужу, потому что любила его и дорожила своей репутацией. Надо сказать, что у миссис Гримстон была одна тайная страсть. Она любила красивое нижнее женское белье. Весь свой гардероб она заказывала в Париже. Лет десять назад, когда они с мужем путешествовали по Европе, она зашла в магазин женского белья в Париже и была удивлена тем, что и не подозревала о существовании таких вещей как кружевные полупрозрачные лифы и панталоны, шелковые чулки, пояса с подвязками, соблазнительные ночные рубашки. Услужливые продавщицы помогали примерять все это великолепие и громко восхищались ее мягкой белой кожей и зрелой красотой ее тела. Глядя на себя в зеркало примерочной, она с удовольствием разглядывала свою грудь в белом кружевном лифе, который только усиливал ощущение идеальности ее формы. А гордиться было чем, ее тяжелая грудь примерно 5 размера по современным меркам, немного обвисла после рождения и кормления детей, но была по-прежнему привлекательна.

Ноги с крутыми бедрами и массивной упругой попой были способны свести с ума любого ловеласа, несмотря на первые появившиеся признаки целлюлита. Под лифом угадывались очертания ореолов и холмиков сосков. Вся эта одежда казалась ей до крайности неприличной, но ей очень хотелось иметь такую. Она накупила несколько коробок и отправила домой в Новый Орлеан. Муж отнесся к ее идее весьма спокойно. Они с мужем до сих пор страстно любили друг друга в постели, хотя уже конечно не всю ночь напролет и не каждую ночь. Ее муж был не пуританского воспитания, и она прекрасно знала, что он часто проводит время в борделях Нового Орлеана, но относилась к этому весьма спокойно, как и все ее подруги, мужья которых развлекались подобным образом. Во время женских посиделок, которые она устраивала по-соседски, они иногда обсуждали подобные темы. Одна из ее соседок, миссис Форестер, рассказала им по секрету, что после одного из своих похождений, ее муж, будучи пьяным в стельку, заставил миссис Форестер засунуть в рот и сосать его половой орган. Все присутствующие женщины покраснели и заохали, как он так мог.

Другая соседка, миссис Джонс, сказала, что так их ласкают блудницы в борделях и что она будто слышала от кого-то, что одна блудница из борделя может за один раз доставить удовольствие одновременно пятерым мужчинам и рассказала, как это происходит. От таких непристойностей миссис Гримстон почувствовала себя не в своей тарелке и что самое ужасное, почувствовала сильное возбуждение. Прервав под каким-то надуманным предлогом эту беседу, она поднялась к себе в комнату и посмотрела на себя в зеркало. Ее щеки горели румянцем, грудь вздымалась. Она позвала свою служанку негритянку Сару и сказала, чтобы она подготовила ей ванную. Когда ванная была готова, она разделась и с наслаждением погрузилась в теплую ароматизированную воду. Когда Сара намыливала ее тело, она неожиданно сказала: «Моей миссис нужен мужчина». Миссис Гримстон спросила ее, почему она так решила.
– Я вижу набухшие соски ваших грудей, вижу блеск в глазах, слышу как вы начинаете дышать, когда я трогаю вашу грудь. Миссис Гримстон ответила: «Мне не нужны никакие мужчины, кроме моего мужа и я запрещаю тебе продолжать разговор на эту тему». Вечером того же дня она открыла свой французский гардероб, как она его называла и начала примеривать на себя. После примерки она одела белый полупрозрачный лиф, который больше чем наполовину открывал ее грудь, панталоны, у которых на интимном месте была прозрачная ткань и перламутровые пуговки, которые она сама боялась расстегнуть. Накинув на себя китайский шелковый халат, она отправилась в спальню к мужу.

В эту ночь она занималась с ним любовью с такой страстью, какой он не видел от нее даже в молодые годы. Мистер Гримстон раз за разом удивленно наблюдал, как его уже немолодое увядшее достоинство благодаря неутомимым стараниям жены поднимается вновь и вновь. Лишь под самое утро, спустив в жену последние капли спермы, он уснул крепким сном.
Так они и жили бы, тихо и мирно, если бы не началась гражданская война между севером и югом. Муж и сыновья вступили в южную армию под командованием генерала Ли. Миссис Гримстон со своими подругами вела благотворительную деятельность в пользу армии южан, собирая продовольствие, медикаменты и деньги. Она дежурила в госпитале, ухаживая за солдатами армии юга, и молила бога, чтобы кто-нибудь также ухаживал бы за ее сыновьями и мужем, если с ними бы что-то случилось. Все домашнее хозяйство держалось теперь на ее женских плечах. Она сама управляла домом, рабами и торговала хлопком. Несмотря на нехватку мужской ласки и некоторые весьма недвузначные намеки от различных поклонников, она отвергала саму мысль о сексе с другими мужчинами, чего нельзя было сказать об ее давнишних подругах, которые беззастенчиво пользовались любой возможностью наставить рога своим мужьям. Сильно тоскуя по сыновьям и мужу, она с нетерпением ждала каждой весточки от них.

Ну, а вести с фронта с каждым днем приходили все тревожней и тревожней. Армия юга, проигрывая все важные сражения, отступала все южнее и вскоре оказалась недалеко от Атланты. В Новом Орлеане появилось большое число раненных с мест последних боев и становилось очевидным, что южане на пороге полнейшего разгрома.
Как-то раз, придя в госпиталь, она встретила давнего приятеля своего старшего сына, который был ранен в руку где-то под Джорджтауном. Он рассказал, что ее старший сын Джон находится сейчас всего в 120 милях отсюда. Тоска по сыновьям занимала все ее свободное время и поэтому она, не колеблясь, решила ехать к сыну. Сборы были недолгие и уже через час, взяв с собой служанку Сару и двух слуг, она выехала в Алабаму.

Проведя в дороге целый день, к вечеру она подъехала к городку, в котором находился полк ее старшего сына. Штабные офицеры, которые с начала войны редко видели настоящих леди, при виде ее удивленно рассматривали эту красивую благородную женщину в шляпке с черной вуалью, которая непонятно по каким причинам оказалась в самом эпицентре боевых действий. Узнав, что она мать офицера Джона Гримстона, ее привели в квартиру сына и принесли ее вещи. Квартирка поразила ее своей скромностью. «Бедный Джонни» - подумала она, «а ведь он привык совсем к другому». Квартира состояла из небольшой залы, спальни, кухни и прихожей. Служанка Сара сразу же принялась за наведение порядка в этом холостяцком гнездышке, т.к. было очевидно отсутствие женских рук в этом доме. За обустройством быта и прошел остаток этого дня. Миссис Гримстон легла спать в спальне сына, а служанка устроилась на кухне.
На следующий день приехал Джон. Он сильно изменился за то время, что она его не видела. Из хрупкого юноши с тонкими миловидными чертами лица он превратился в высокого крепкого мужчину, очень похожего на своего отца в молодости. Он так соскучился по матери, что прямо в пыльном мундире бросился обнимать и целовать ее. Весь день они провели в объятиях, делясь друг с другом новостями. Миссис Гримстон гладила «своего Джонни» по волосам и целовала в макушку и в лоб. Она была в красивом платье с низким вырезом и чтобы сильно не стеснять грудь, она расслабила шнурки лифа.

Конечно, она не знала, что вид полных маминых грудей, соблазнительно лежащих в открытом лифе, привел ее сына в замешательство. Он густо краснел, когда его взгляд падал на ее божественную грудь, а ее полускрытость только распаляли фантазии. К его оправданию нужно сказать, что за все время войны у него не было женщины. Продажные женщины вызывали у него чувство отвращения, а с приличными дамами он не успевал завести прочное знакомство, так как его полк постоянно перебрасывали с места на место. Поэтому отвисшие мамины прелести немедленно вызвали эрекцию, и он всеми силами пытался это скрыть, то отворачиваясь, то сводя ноги вместе. Но материнское сердце так легко не обмануть, она тут же почувствовала его напряженность, но не могла понять причины такого поведения.
Она тут же спросила: - Джон ты, что не соскучился по маме?
- Очень соскучился мама, - пролепетал Джон
- Тогда почему ты все время отодвигаешься от меня? – спросила миссис Гримстон
- Я пожалуй пойду отдыхать мама, ответил Джон
Когда Джон встал, она заметила, как у него оттопырились штаны. «Все понятно», - подумала она, «мой маленький Джонни давно уже вырос и хочет женщину».

Всю ночь она думала о том, что произошло. Получается, что ее сын возбудился от ее невинных материнских ласк. Она никогда не оказывалась в таких неловких ситуациях.
- Найти ему блудницу? – думала она про себя, но ей претила сама мысль, что ее маленький Джонни будет заниматься любовью с женщиной общего пользования. Подложить под него служанку Сару, но она негритянка, а половые отношения с представителями негритянской расы строжайше преследуются законом.
Она поделилась своими сомнениями со своей служанкой, так как в этом городе у нее не было ни знакомых, ни подруг. – Ох, миссис, мужчина в таком возрасте обязательно уже должен попробовать женщину, а то это может испортить его на всю оставшуюся жизнь, ответила ей Сара.
- Сара, а как же ваши молодые мальчики становятся мужчинами, ведь на нашей плантации женщины-негритянки только в доме, да и то их только пять, и всем более 40 лет.

- Миссис, у нас считается, что обязанность каждой женщины, как только можно облегчить участь наших мужчин-невольников, поэтому мы все принадлежим им и они сами решают, пришла ли пора молодым мальчикам становиться мужчинами и кто из нас это сделает.
- Значит, может случиться, что вы делаете мужчинами своих сыновей?
- Бывает и так, миссис и они об этом знают. Да и сами подумайте, разве может кто-нибудь обучить мальчика всем премудростям любви лучше, чем мама. Разве может быть кто-то нежнее мамы.
- Но это противоестественно, так нельзя! – воскликнула миссис Гримстон
- А кто ее спрашивал-то природу? Я сколько раз видела, как мистер Джон смотрит на Вас миссис и природа при этом не мешает его пенису увеличиваться в штанах до неприличия.
- Да как ты смеешь мне это говорить, мерзавка, - воскликнула миссис Гримстон.

Джон все это время, когда был дома, ходил как в воду опущенный.
- Мой мальчик сгорает на глазах, - думала миссис Гримстон.
Однажды он пришел домой, принеся с собой сильный запах крепкого виски и не пожелав ей спокойной ночи, прошел в спальню и, не раздеваясь, лег спать.
Больше так продолжаться не может, решила миссис Гримстон. Она сняла свои накрахмаленные юбки, корсет, чулки, шелковый пояс и надела длинную ночную рубашку до самых щиколоток.
- Таким образом, я и мальчику своему помогу, и нравственность будет соблюдена. Если в такой ситуации вообще можно говорить о нравственности, - усмехнулась она про себя.

После этого она прислушалась к шумам в доме. Было тихо, все спали, и она слышала удары своего сердца. Чтобы решиться окончательно она сделала несколько глотков виски прямо из бутылки. Действие алкоголя окончательно устранило все моральные барьеры, и она вошла в спальню сына. Джон спал одетым, разметавшись на широкой двуспальной кровати под балдахином. Миссис Гримстон подошла к кровати и легла на бок лицом к сыну. Она погладила его по волосам, и он встрепенулся.
- Мама? Ты откуда здесь?
- Я пришла к тебе Джон, потому что люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив.
Он с непониманием смотрел на нее. Она решила долго не тянуть и положила свою ладонь на вздувшийся бугор на его штанах.

- Тебе ведь последнее время мешает эта штука? Особенно если я рядом, правда Джон? – как можно нежнее сказала она. Джон дрожал всем телом, как будто у него была лихорадка.
- Мама поможет своему маленькому Джонни, и начала расстегивать ремень на его брюках. Джон попытался протестовать:
- Мама, что ты делаешь?
- Я пытаюсь показать тебе, что в жизни есть еще одна сторона, которую тоже нужно знать. И если бы мы с твоим папой не познали в свое время эту сторону жизни, то ты никогда бы не появился на свет.
Как раз в этот момент, она, справившись с сопротивлением сына, вытащила на свет его мужское достоинство. Обхватив ладонью его раздувшийся член, она несколько раз сделала движения вверх и вниз, приведя его еще в более возбужденное состояние. Джон застонал и прекратил сопротивление. Она несколько дольше, чем собиралась до этого, поиграла с его членом, невольно сравнивая с членом мужа.
- Да, мой маленький Джонни уже давно вырос, член уже больше отцовского - подумала она.

Затем она перекинула ногу через сына и села на него в позе наездницы. Она почувствовала, что достаточно возбуждена и низ живота приятно заныл в ожидании кровосмесительного соития. Член сына касался ее половых губ. Она взяла его член и ввела его во влагалище. Головка члена легко проскользнула в ее влажную дырочку. Миссис Гримстон начала движениями таза ласкать головку и верхнюю часть члена, намеренно не насаживаясь на полную глубину. Со стороны бы показалось, что дородная седоволосая женщина, с высокой прической, полусидя, движениями бедер имитирует танец живота. Помассировав таким необычным образом член, она резко села на полную длину и тут же почувствовала теплые струи, бьющие в матку. Джон застонал и обмяк. Миссис Гримстон встала и, не сказав ни слова, ушла в свою спальню. Весь следующий день она размышляла о случившемся, но успокоила себя тем, что это был единственный выход из сложившейся ситуации. Джон пришел со службы вечером. Миссис Гримстон заметила, что он начал уделять ей внимание не как к матери, а как к женщине. «Значит, принесенная мной жертва оказалась напрасной», с горечью подумала она. Она решила при первой же возможности серьезно поговорить с сыном.
Возможность для этого появилась через неделю, когда сын пригласил ее на конную прогулку за город. Во время прогулки она сама завела разговор на эту тему.

- Джонни, милый, ты нашел себе девушку?
- Нет мама, не нашел и не собираюсь искать, - ответил Джон
- А почему, позволь спросить?
- Потому, что мама я люблю только тебя и мне не нужны другие женщины
- Но Джон! У тебя должна быть семья, дети. Помни об общественном мнении и, в конце концов, - здесь ее лицо залилось краской, - не думаешь же ты, что я буду всегда помогать тебе удовлетворять твои мужские потребности. К тому же мы с папой хотели бы понянчить внуков.
К этому моменту, они уже довольно далеко заехали в лес по заросшей лесной тропинке и ехали на лошадях бок о бок.
Миссис Гримстон устала и попросила сына сделать небольшую остановку. Они присели прямо на траву под ветвями огромного векового дуба, который своей тенью давал прохладу в этот довольно жаркий день. Они сидели рядом, чувствую локтем друг друга.
- Джон, так не должно продолжаться, если ты не откажешься от своих утопических принципов, я скажу об этом отцу, и он заставит тебя подчиниться.

- Да, мама, ты права, так не должно продолжаться, - ответил Джон. После этого он поднял вуаль на ее шляпке и посмотрел в красивые серые глаза матери. Через мгновение он прильнул к ее губам глубоким страстным поцелуем. Миссис Гримстон пыталась воспротивиться намерениям сына, но он крепко прижался к ней не давая вырваться. Его язык проник в ее рот и начал ласкать ее язык и губы. Постепенно ее сопротивление ослабло, и она отдалась во власть своих чувств, позволяя сыну практически все. Он почувствовал это и начал поглаживать ее бедро через ткань платья. Потом задрав ее шуршащие юбки начал тискать ее задницу. Их дыхание участилось, и мать и сын буквально задыхались от нахлынувшего возбуждения, миссис Гримстон поняла, что не сможет более сдерживаться, если сын перейдет к более решительным действиям. Джон взял ее руку и положил на свой вздыбившийся в штанах член.

- Мама, если ты сейчас же мне не поможешь, он лопнет, - простонал Джон. Миссис Гримстон тут же не раздумывая, расстегнула его брюки и вытащила его достоинство наружу. Она склонилась к нему и направила в рот. Джон громко застонал. В течение минуты она ласкала губами и языком головку члена, одновременно свободной рукой теребя мошонку. Почувствовав, что Джон находится на грани оргазма, она сделала свой неотразимый прием, который неоднократно испытывала на своем муже, отце Джона. Глубоко заглотив член, она мышцами горла и языком начала засасывать его по всей длине, не прекращая при этом сжимать и разжимать мошонку. Естественно, неискушенный в женских хитростях парень не выдержал столь изысканную ласку и начал кончать в горло матери. Она глотала и сосала до тех пор пока член не стал уменьшаться в размерах, как бы давая ей понять, что более не нуждается в этой ее услуге. Лишь после этого она медленно выпустила блестящий от слюны детородный орган ее сына. Минет снял все моральные барьеры. Продолжать начатый разговор было бесполезно. Их сердца бешено колотились от всплеска чувств.

Джон начал расшнуровывать ее корсет, она молча подчинилась ему, потому что прекрасно понимала, что он все равно добьется своего. Раздев ее, Джон начал ласкать ее грудь, беря ее в обе ладони, ощущая их приятную тяжесть, играл с возбужденными крупными горошинами сосков языком, поочередно всасывая сосок то одной, то другой груди губами. «Как долго я мечтал об этом», шептал Джон.
- Самое ужасное, -думала она, - это то, что ее грудь сразу же откликнулась на ласки и торчащие в разные стороны соски, говорили обо всем сами. Периодически он переключался на ее губы. Миссис Гримстон снова почувствовала сексуальное возбуждение. Она нащупала рукой член сына, он был снова готов к совокуплению. «Я уже и забыла, как быстро они восстанавливаются в их возрасте», - подумала она. Сын прижал ее к дереву, бесцеремонно задрал ее юбки и стянул панталоны. Миссис Гримстон безропотно позволила ему сделать все это. Затем он развел ее ноги в стороны и приставив член к ее распаленной жаждущей щели резко вошел в нее. Миссис Гримстон охнула и начала двигаться навстречу буравящему ее поршню.

- Мамочка, как же я люблю тебя, - шептал Джон ей на ухо. Она в ответ лишь тихо стонала от удовольствия. Она не хотела сама себе признаться в том, что никогда муж не трахал ее так, чтобы она получила такое сексуальное удовольствие. Она с диким желанием двигалась навстречу каждому толчку. Через несколько мгновений Джон выстрелил струей спермы в ее матку.
Да, интересный получился разговор, - подумала про себя миссис Гримстон и вслух сказала:
- Джон – это была большая ошибка.
Вместо ответа Джон нежно поцеловал ее в губы и сказал:
- Но это была самая приятная ошибка в моей жизни. После этого они отправились домой.
Ночью Джон снова пришел в ее комнату. Он снова страстно и жадно любил ее до самого рассвета. Когда рассвет осветил спальню миссис Гримстон, Джон медленно скользил по мокрому от пота телу матери и последний раз спустил ей в измученное влагалище.

На следующий день офицера Джона Гримстона отправили на передовую, и больше ей никогда не было суждено увидеть своего сына. Через несколько месяцев война закончилась, южане потерпели сокрушительное поражение. Миссис Гримстон потеряла на этой войне обоих сыновей и мужа. Она была на грани отчаяния. Не было смысла продолжать жить дальше. В этот тяжелый момент жизни к ней на помощь пришли те, кого всю свою жизнь жестоко угнетал ее муж. В отличие от других плантаций, где негры ушли от своих хозяев, в некоторых случаях сжигая дома и имущество своих бывших хозяев, ее негры продолжали помогать ей вести хозяйство, работая на плантации и поддерживая порядок в доме. Постепенно жизнь налаживалась, и горе ее если не стихло совсем, то незаметно стало притупляться. Она восстановила свое состояние, в ее доме снова стало собираться солидное общество, и многие мужчины предлагали ей руку и сердце, но она была непреклонна и на все предложения отвечала отказом. Нельзя сказать, что ей не нужен был мужчина. Просто она не могла забыть своего мужа и сыновей, и все мужчины казались ей недостойными тех отношений, которые она когда-то имела с мужем и сыном. Но, как бы ни противилась природе миссис Гримстон, женский организм создан не только для продолжения рода человеческого, но и для ублажения мужских желаний.

Однажды она лежала утром в постели и размышляла о хозяйственных делах. Уже прошел час с того времени как она проснулась и поэтому она полулежала, прислонившись к спинке своей кровати. Несмотря на свои шестьдесят лет, она не утратила привычки носить красивое нижнее белье. Вот и сейчас на ней была красивая белая шелковая комбинация, которая на груди переходила в абсолютно прозрачный шифон, сквозь который было видно ее полную грудь и большие ореолы темно-красных сосков. Вдруг ей показалось, что через окно на нее смотрит. Она встала с кровати, набросила на себя халат и подошла к окну. Ей показалось, что она заметила, как от окна метнулась чья-то тень. Подойдя к окну, тем не менее, она никого не увидела. На следующий день она тайком наблюдала за окном, и ей снова показалось, что там кто-то есть. Чтобы разрешить эту загадку она решила пойти на хитрость. На следующий вечер она поставила зеркало таким образом, чтобы видеть отражение окна, стоя к нему спиной. Когда наступил поздний вечер, она демонстративно начала снимать халат при ярком свете светильников и, оставшись в панталонах и бюстгальтере, тайком взглянула в зеркало.

Она заметила за окном несколько темных силуэтов. Она медленно развернулась и направилась к окну, эффектно покачивая бедрами и грудью. Подойдя вплотную к окну, она увидела, как несколько человек спрыгнули вниз и бросились врассыпную. Несмотря на темноту, она все же узнала одного из них – это был ее чернокожий кучер Сэм.
Ложась в постель, она, размышляя об этом происшествии и почувствовала невероятное возбуждение при мысли о том, что ее бывшие рабы – негры, нахально рассматривают ее тело. А ведь совсем недавно, за такой проступок она могла дать приказание запороть их плетьми.
На следующий вечер она плотно задернула портьеры на окнах и велела служанке позвать Сэма. Через несколько минут в спальню кто-то робко постучал. Миссис Гримстон сказала: «Войдите» и на пороге показался ее кучер Сэм. Она спросила:
- Сэм, подойди сюда и расскажи мне мошенник, что ты вчера вечером делал под моим окном?
Сэм задрожал всем телом, но ничего не ответил, виновато переминаясь с ноги на ногу.
- Я еще раз спрашиваю тебя, как посмел ты подглядывать за мной? Сэм немного помедлил с ответом, и закрыв глаза ответил:
- Но, миссис, Вы такая красивая, что я не смог удержаться, чтобы не подглядеть за Вами

- И что же ты делаешь, когда подсматриваешь за мной?
- Я не смею сказать Вам миссис
Миссис Гримстон встала и, подойдя к двери, закрыла ее на щеколду. Затем она села на постель и поманила Сэма к себе.
- И что же ты хотел увидеть у меня? – спросила она его
Сэм, убедившись, что наказывать его, по-видимому, не будут, осмелел и ответил:
- Я хотел увидеть Вашу грудь и задницу
Услышав такой ответ, миссис Гримстон вся зарделась как от пощечины и подумала про себя: «Ничего не поделаешь, теперь они хозяева на этой земле». Она поднялась на ноги и медленно развязала поясок халата. Сэм стоял, разинув рот, и дрожал всем телом от испуга. Наблюдая за производимым ею эффектом, она сняла халат и осталась в шелковой розовой комбинации, поясе с подвязками и черных чулках. Ее грудь своей тяжестью оттягивала комбинацию, в низком вырезе которой были видны ее аппетитные формы. Миссис Гримстон потянулась обеими руками вверх и спросила:
- Нравится?

Сэм издал какие-то гортанные звуки, как будто он чем-то подавился.
- А теперь покажи мне, что ты делаешь там за окном, когда подсматриваешь за мной?
Сэм дрожащими руками вытащил из штанов свой член и начал мастурбировать. Миссис Гримстон как завороженная, смотрела на его огромный, словно выточенный из черного мрамора фаллос по всей длине обвитый венами, крупные яйца, по своим размерам присущие трехгодовалому жеребцу, чем человеку, и снова почувствовала сильное возбуждение. Она чувствовала к своему полному стыду, что хочет ощутить этот длинный и толстый черный член внутри себя. К этому времени Сэм выстрелил струей спермы прямо к ногам миссис Гримстон. Она вздрогнула и, придя в себя, произнесла:
- Убирайся отсюда!

Сэм быстро выбежал из спальни, едва успев застегнуть штаны. Ночь она провела беспокойно, ворочаясь и без конца просыпаясь. Ей снился то муж, то дети, то черный фаллос Сэма, который выстреливал спермой на ее грудь. Утром она проснулась совершенно разбитая и несчастная. Сексуальный голод стал невыносим. Ее грудь просила заботливых сильных мужских рук, ее лоно требовало мужского семени, а губы жарких поцелуев. Последним мужчиной в ее жизни к тому моменту был ее младший сын, погибший пять лет назад, и как не пыталась она обмануть себя тем, что в ее возрасте женщинам уже не нужен мужчина, ее тело, как бы в насмешку, еще сильнее требовало жарких ласк. Сказавшись больной, она до вечера не выходила из спальни.
Наступил вечер, приняв ванну, миссис Гримстон вернулась в спальню и, пригасив ночник, так чтобы в комнате царил приятный полумрак, сняла халат и легла под одеяло. Пролежав так минут пятнадцать, она словно приняв какое-то решение, встала и, подойдя к окну, приоткрыла створку. Затем, легла обратно и стала с замиранием сердца прислушиваться к шумам в доме. Стояла полнейшая тишина, и лишь настенные часы в холле отбивали часы. В два часа ночи, когда она начала уже дремать, за окном послышался шорох.

Миссис Гримстон проснулась, и стала украдкой наблюдать за происходящим. Через некоторое время створка окна скрипнула, и на фоне ночного неба появился силуэт мужчины. На какое-то время он пропал, за окном послышались негромкие голоса нескольких человек, как будто спорящих о чем-то. Через несколько минут голоса утихли и силуэт появился снова. На этот раз неизвестный подтянувшись на руках, перелез через подоконник и осторожно спрыгнул на пол спальни. Миссис Гримстон притворилась спящей, хотя ей казалось, что даже в темноте нельзя не заметить дрожь ее тела. Человек подошел к кровати. Через полусомкнутые ресницы миссис Гримстон узнала его, это был ее кучер Сэм. Он осторожно стянул с нее одеяло и начал расстегивать штаны.
- Ум, да я не на шутку понравилась своему кучеру, - усмехнулась про себя миссис Гримстон.

Сэм, тем временем, вытащил свой пенис и начал мастурбировать.
- Или сейчас или никогда, - решила миссис Гримстон и, протянув руку, обхватила член Сэма. Сэм вскрикнул от неожиданности, задрожал и чуть не упал на пол. Миссис Гримстон потянула его к себе, и как только он оказался в зоне досягаемости, вытянулась и подрачивая пенис, сунула его себе в рот. Ощутив предмет своих столь долгих вожделений у себя во рту, она начала неистово сосать, причмокивая и стоная. Сэм протяжно застонал. Миссис Гримстон казалось, обезумела, ей нравилось все, солоноватый вкус члена, его огромный размер, толстая черная головка. Около минуты в комнате было слышно только частое чмоканье и утробные звуки, которые издавала миссис Гримстон, жадно делающая миньет. Наконец, через некоторое время Сэм дернулся и начал кончать в рот миссис Гримстон. Она застонала от удовольствия, заурчала как кошка и начала глотала струи спермы, стараясь насладиться ее вкусом, массируя рукой яички и мочеполовой канал кончиком языка. Сэм сделал попытку освободится и убежать, но миссис Гримстон ни на минуту не выпускала его пенис из рук. Сам факт того, что она только что отсосала у чернокожего, придавал всему этому приключению какую-то запретную пикантность и она текла только от одной этой мысли.

Чтобы вернуть Сэма в боеспособное состояние она пустилась на все ухищрения, какие только была способна: лизала его яички, дрочила обеими руками член, проводила влажным языком от основания члена до дырочки на головке, ласкала языком венчик и уздечку головки. Она сама была удивлена, что способна на такие изощренные ласки. Проделывая все это, она прекрасно знала, что Сэм пришел не один и некоторое время, она обдумывала сложившуюся ситуацию и наконец, когда пенис Сэма снова налился силой, она решила, что пора получить от жизни все удовольствия, которых она лишала себя все эти годы. Она знала, что за окном за ними наблюдают несколько человек, приятелей Сэма. Ей хотелось почувствовать себя сегодня последней шлюхой, готовой ублажать даже черномазых нигеров, своих бывших рабов, которые раньше боялись не то что подсматривать за ней, а даже поднять на нее свои глаза. Размышляя об этом, она представила, как ее будут сношать несколько черных членов, таких же огромных, как у Сэма. К своему стыду, она почувствовала, как потекла от этих мыслей и решила не сопротивляться своим желаниям. Продолжая ласкать мужское достоинство Сэма, она приподняла свою попку и, зная, что ее короткая комбинация открыла на обозрение тех, кто находится за окном все ее прелести и повертела своим пышным задом. Повторять приглашение не пришлось, через несколько секунд она услышала, как в комнату забралось еще несколько человек. Она услышала их учащенное дыхание сзади и тут же несколько пар сильных мужских рук начали гладить и мять ее попку и ласкать уже достаточно мокрую пизду.

Затем один из них ввел возбужденный пенис в ее влагалище и энергичными движениями начал сношать свою хозяйку. Другой подполз под нее и начал мять ее свисающие груди, покусывать и посасывать соски. Но оказалось, что и это еще не все, вскоре миссис Гримстон увидела перед глазами еще один торчащий как бита для бейсбола черный член. Так как засунуть сразу два члена в ее рот негры не смогли, то начали сношать в рот, установив какую-то неведомую ей периодичность, с которой они поворачивали ее голову к себе и пользовали по очереди. Оргазмы у миссис Гримстон следовали один за другим, она уже не помнила, как один из негров кончил в ее киске и поменялся с одним из тех, кто был на миньете. Негры оказались большими знатоками группового секса, о котором она раньше только слышала и только при упоминании о котором, становилась пунцово красной. После того, как второй ебарь спустил в нее, ее посадили на член того негра, который ласкал ее титьки и положили грудью на него, другой начал пальцами растягивать ее анус, двое других обслуживали ее неутомимый рот. Вскоре она почувствовала, что ее анус чем-то смазали, по-видимому слюнями, и один из негров пытался протолкнуть в нее член.

Постепенно, сантиметр за сантиметром, ему удалось всунуть на всю длину и он начал трахать миссис Гримстон в задницу. Она никогда не испытывала таких ощущений. Члены в ее растянутом анусе и влагалище доставлял ей и боль и удовольствие одновременно, а их одновременное трение об тонкую перегородку внутри ее тела вызвали беспрерывную череду оргазмов. В комнате было слышно только учащенное дыхание негров и скрип старой деревянной кровати. На протяжении всей ночи миссис Гримстон, как могла, сосала, лизала, подмахивала, крутилась и вертелась под неграми, члены у которых, казалось, не падали ни на минуту и кончали, кончали в ее рот, попку и измученную пизду. Рассвет застал ее целующейся со своим кучером Сэмом, остальные негры устало наблюдали за ними, усевшись вокруг на кровати. Во рту она ощущала вкус спермы, которой она проглотила, наверное, не менее бокала. Спермой была забрызгана ее грудь, которая от бесконечных покусываний и посасываний, опухла и саднила, сперма медленно вытекала из ануса и пизды, спермой была забрызгана ее красная прозрачная комбинация, которую с нее даже не удосужились снять.

Никогда в жизни она не ощущала себя такой уставшей, но удовольствие, которое доставили ей ее черные любовники, было не сравнимо ни с чем. Когда они покидали ее спальню, она с восхищением наблюдала за их мускулистыми, блестящими от пота телами. Она чувствовала себя старой кобылицей, которую отодрали эти молодые черные жеребцы. С чувством глубокого удовлетворения она заснула.
На следующий день она проснулась, когда солнце стояло высоко в небе. Все тело болело. Ее комбинация из тончайшего батиста была разорвана на груди и покрыта пятнами засохшей спермы. Такие же пятна были на одеяле и простыне. Все произошедшее этой ночью, казалось ее нереальным сном, лишь только эти пятна, разорванная комбинация и натруженные половые губы, которые она заботливо смазала целебной мазью, напоминали о том, что все это не сон. Позвонив служанке, она велела ей приготовить ванну и чистое белье. Лежа в теплой мыльной воде, она мысленно рассуждала о произошедшем. В следующую ночь, после долгих душевных терзаний, она решила не открывать окно. Миссис Гримстон решила, что ей необходимо выйти замуж и вести себя более осмотрительно. «Представляю себе, что сказали бы наши добропорядочные ханжи и достопочтенные матроны, если бы узнали о моих приключениях» - подумала она и невольно улыбнулась, представив их вытянутые постные лица.

Попросив мысленно прощения у покойного мужа и сына, она приняла окончательное решение.
Через месяц, на одном из приемов у соседей, она познакомилась с мистером Чарльзом Баркли, адвокатом, владельцем адвокатской конторы «Баркли и Ко», 55 лет. Хотя миссис Гримстон была почти на 10 лет старше своего избранника, между ними завязался любовный роман, который закончился тем, что мистер Баркли безумно влюбившись, предложил ей руку и сердце.
После заключения брака они решили остаться жить на плантации миссис Гримстон. В семейной жизни мистер Баркли оказался добрым мягким человеком, супружеское ложе они разделяли не чаще одного раза в месяц, без особого темперамента, как и подобает людям их возраста. Летом к ним приезжали дети от первого брака, с внуками и в доме становилось очень весело. Особенно она любила детей своей дочери Мэри, Вильяма и Рональда. Вильям был четырнадцатилетним мальчиком, рыжеволосым и достаточно рослым для своих лет. Он был как две капли воды похож на Джона, младшего сына миссис Гримстон, погибшего на войне.

Рональду было 12 лет и он, напротив, был похож на свою мать Мэри. Оба души не чаяли в своей бабке, да и она постоянно их баловала, несмотря на протесты дочери. По первому их требованию, бабушка покупала им все, что они хотели: игрушки, сладости, билеты в цирк и передвижной зверинец. Когда они были маленькие, она их брала с собой в летнюю купальню, и Вильям до сих пор помнил большие бабушкины сиськи, покрытые мыльной пеной и ее волосатую промежность. После того, как миссис Гримстон заметила нездоровый интерес восьмилетнего тогда еще, внука, она прекратила эти совместные купания. И, несмотря на все требования внука, больше не позволяла ему подглядывать за ней.
Мальчики целыми днями носились по дому, играя то в индейцев, то в разбойников, пытаясь иногда вовлечь в игру бабушку. Однажды, они играли в разбойников и напали на миссис Гримстон, которая шла на кухню, чтобы распорядиться насчет ужина. Они схватили ее за руки, заволокли в ее спальню, закрыли дверь на ключ и привязали ее к креслу. Она, притворно изобразив испуг, молила их о пощаде. Разбойники начали совещаться. Потом сообщили свое решение:
- Бабушка, ты должна заплатить выкуп.

Миссис Гримстон улыбнулась и сказала:
- Ну, конечно, мои милые разбойники, вы же знаете, как бабушка вас любит. Если вы меня отпустите, я принесу вам лимонад и пряники
Вильям и Рональд снова посовещались и ответили:
- Нет, бабушка, мы уже не маленькие, нам не надо лимонад и пряники
Миссис Гримстон улыбнулась и спросила:
- А что же тогда?
Мальчики стояли, потупившись, переминаясь с ноги на ногу. Миссис Гримстон засмеялась и повторила:
- Ну, так что же?
Наконец, старший внук Вильям, покраснел и выпалил:
- Бабушка, мы хотим, чтобы ты показала нам свои сиськи
Даже если бы они попросили у нее купить им слона, наверное, и тогда их просьба не произвела бы такого эффекта. Миссис Гримстон покраснела и грозно сказала:
- Билли, Рони, что это значит?
- Бабушка, ну пожалуйста, мы никому не скажем
Потом они переглянулись и заговорческими голосами прошептали:
- Мы уже видели у мамки, когда она мылась в купальне, это так классно

Они подбежали к ней и начали обнимать и целовать, без конца повторяя: «Ну, бабушка». Миссис Гримстон буквально таяла от их ласк и сказала: «Вы из меня веревки вьете, развяжите меня». Они тут выполнили ее просьбу и встали с боков кресла.
Миссис Гримстон не спеша встала и стянула с себя платье и осталась в панталонах, бюстгальтере и чулках. Потом расстегнула бюстгальтер и, не снимая его, села на кресло.
- Ну, довольны?
- Нет, снимай до конца
Не дождавшись, они сами стащили бюстгальтер до конца. Груди миссис Гримстон выпали наружу, и, покачавшись, уставились на внуков крупными торчащими сосками.
- Вот это дойки, - восхищенно прошептал Вильям.
- Вильям, где ты слышал это похабное слово? – спросила миссис Гримстон, продолжая демонстрировать свою грудь
- Я слышал что, так сказал папа, когда мы встретили одну мэм, с большими сисями.
Миссис Гримстон встала и одела халат. Мальчики, схватив ее бюстгальтер, убежали из комнаты.
Ночью ее разбудил какой-то шорох. Миссис Гримстон зажгла светильник и прислушалась. За дверью ее спальни кто-то царапался. Она открыла дверь и увидела своих внуков, которые стояли за дверью в пижамах.
- Что случилось, почему вы здесь в такой час? – спросила их миссис Гримстон.

- Бабушка, нам страшно, можно мы сегодня будем спать с тобой? – попросили юноши
- Но вы уже большие, такие большие мальчики не спят вместе с бабушками, - ответила миссис Гримстон.
Однако, внуки, не слушая ее возражений, уже забежали в комнату и залезли под одеяло. Миссис Гримстон легла и мальчики тут же прижались к ней. Она обняла их, поцеловала в макушки и спросила:
- А куда же вы дели бабушкин бюстгальтер? – спросила миссис Гримстон
- Он хранится у нас, бабушка, - ответил младший внук Рон. Он пахнет тобой, бабушка.
Миссис Гримстон почувствовала, что мальчики ведут себя нервозно, все время ерзают, напряжены. Она догадывалась о причинах этого. Просто мальчики в этом возрасте начинают интересоваться женщинами и надо их подготовить и объяснить эту незнакомую им сторону жизни. Так как она была самым близким им человеком, от которого у них некогда не было тайн, они инстинктивно тянулись к ней. Она, чувствуя их напряженность, сама решила подтолкнуть ребят к более активным действиям.

- Ну, так зачем же украли бабушкин бюстгальтер? – вновь спросила она. Младший Рони прошептал:
- Бабушка, покажи нам снова свои сиси.
Миссис Гримстон спустила лямки комбинации и стянула ее до пояса. Ее грудь при свете ночника выглядела еще соблазнительнее. Мальчики смотрели, не мигая, на ее грудь, затем Вильям не спрашивая разрешения, протянул руку и потрогал ее рукой. Не услышав возражений со стороны бабушки, он начал действовать смелее, задействовав уже обе руки. Рон, видя, что бабушка все позволяет, начал гладить другую титьку. Вскоре четыре мальчишеские руки гладили и мяли ее сиськи, приподнимали и опускали их, сводили вместе и растягивали в разные стороны, тянули и щипали соски. Вскоре, мальчики положили бабушку на спину и каждый со своей стороны начал сосать грудь. Миссис Гримстон было очень приятно ощущать, как ее соски ласкают нежные мальчишеские губы. Вскоре мальчики уснули, уснула и она. Когда она проснулась, за окном уже забрезжил рассвет. К ее удивлению, внуки уже не спали. Рон забавлялся с ее грудями, а Вильям, разведя ее ноги в разные стороны и задрав подол комбинации, разглядывал ее половой орган.
Миссис Гримстон не знала, как реагировать на эту ситуацию.

После минутных терзаний, она решила позволить событиям развиваться самостоятельно и продолжила наблюдать за внуками. Тем временем, Вильям положил руку на волосатую промежность бабушки и погладил ее. Сделав это, он поднял глаза на бабушку и вздрогнул, увидев, что она уже не спит и наблюдает за ним. Он испугался, что позволил себе слишком много и бабушка начнет его ругать. Но в ее больших красивых серых глазах он увидел только бесконечную любовь и нежность и понял, что сегодня ему позволено все. Он раздвинул ее половые губы, и ему открылась розовая щель, похожая на раскрывшийся бутон цветка. Он потрогал небольшую шишечку на верхнем крае этого бутона, бабушка протяжно вздохнула, он инстинктивно почувствовал, что нужно продолжать ласкать эту шишечку. Миссис Гримстон задышала чаще, и Вильям увидел, как из дырочки в нижней части бутона вытекло несколько прозрачных капелек. Рон бросив бабушкину грудь, не отрываясь, смотрел за действиями старшего брата, и теребил вставший писюн. Миссис Гримстон слышала учащенное дыхание мальчиков, чувствовала их напряжения и решила, что на первый раз этого достаточно. Она сдвинула ноги и подозвала их к себе.

Когда мальчики приблизились к ней, она стянула с них пижамы и, взяв их членики, начала дрочить их. Мальчики были так возбуждены, что буквально сразу после прикосновения бабушкиных рук кончили ей на сиськи. Мальчики первый раз в жизни испытали оргазм, и получилось так, что помогла им это сделать бабушка. Сразу после этого миссис Гримстон прогнала их.
«Надо обязательно поговорить с Мэри» - решила миссис Гримстон.
На следующий день, во время прогулки в саду, такая возможность представилась.
- Мэри, ты заметила, что твои сыновья уже совсем взрослые? – спросила миссис Гримстон
- Заметила, мама и они становятся все более неуправляемыми, - ответила Мэри
- А то что, они уже вовсю интересуются женским полом, ты знаешь?
- Знаю мама, они постоянно пытаются за мной подглядывать, когда я принимаю ванную или переодеваюсь в своей комнате, хотя им не раз уже за это попадало. Я не приложу ума, что делать, ведь они еще совсем юные. Я попросила Джека поговорить с ними и объяснить, что к чему, но он только грозится их выпороть.
- Я думаю, что порка в этом случае не лучший выход, - ответила миссис Гримстон
- Мама, может быть, лучше ты поговоришь с ними. Тем более что они очень любят тебя и, наверное, тебе будет проще воздействовать на них.

На следующую ночь, мальчики вновь пришли в ее спальню. Они ложились с ней в постель, и миссис Гримстон рассказывала им, как рождаются дети, как они потом вырастают, становятся взрослыми и женятся. Она без стеснения рассказывала им, почему папа с мамой занимаются сексом, почему скрипит кровать в их спальне и мама стонет и кричит, как-будто папа ее обижает. Она рассказывала про те времена, когда их мама была маленькой и сосала ее грудь, про то, что они сами были маленькими и тоже сосали мамину грудь.
Наконец, настала ночь, когда ей осталось сделать последний и главный шаг. В эту ночь ей необходимо было объяснить внукам, как мужчина может доставить удовольствие женщине. Все предыдущие ночи, она позволяла внукам лапать себя и в конце снимала им напряжение мастурбацией. Сегодня все должно было быть по-настоящему.
Когда они пришли к ней, она не стала откладывать дело в долгий ящик и сразу начала учить их целовать женщину. Мальчикам нравилось, что бабушка позволяет им все. После поцелуев с обоими, она занялась их членами. Сначала она взяла в рот у старшего. Не выдержав даже минуты, он кончил миссис Гримстон в рот. Затем, она занялась Роном, с тем же быстрым результатом. Но у мальчиков была поразительно быстрая эрекция и уже через минуту их писюны торчали как копья римских легионеров.

Миссис Гримстон легла на спину и, раздвинув ноги в разные стороны, привлекла мальчиков к себе. После непродолжительных поцелуев и легкого миньета, Вильям вошел в ее лоно и начал коитировать ее. Через непродолжительное время он задергался в экстазе, заполняя спермой пизду своей любимой бабки. После этого его сменил Рон. Мальчики не могли угомониться до самого утра, поочередно сменяя друг друга, но миссис Гримстон, несмотря на сильное утомление, решила не прерывать их до тех пор, пока они полностью не насытятся ее телом. Только с наступлением рассвета она последний раз приняла Рона и затем прогнала их из спальни.
После этой ночи мальчиков как-будто подменили. Они стали послушными, во всем слушались родителей и бабушку, а ночью тайком приходили в ее спальню и утоляли свою юношескую страсть. Миссис Гримстон научила их заниматься сексом, не обращая внимания на различные предрассудки, царившие в их обществе. Она занималась с ними традиционным, оральным, анальным и групповым сексом без малейшего стеснения, глубоко веря в то, что вовремя оказанная сексуальная помощь подрастающим мужчинам, сделает их более раскованными в общении с женщинами. Ей тайно льстило то, что при виде ее обнаженной груди или ягодицы, у этих молодых юнцов тут же начиналась эрекция, и они через непродолжительное время разряжали в нее свои пушки. Наконец, лето закончилось, и мальчики уехали вместе с родителями домой. За полчаса до отъезда внуки затащили ее в чулан и в последний раз занялись с нею сексом, усадив ее на большую плетеную корзину с рисом, они по разу кончили в нее.

После их отъезда она почувствовала пустоту и одиночество. Она задавала себе вопрос, почему в ее жизни складывается так, что люди, которым она отдавала всю свою любовь, через некоторое время покидают ее, как было с мужем, сыном, а теперь и с внуками.
Но время лучший лекарь, и через некоторое время хозяйственные заботы отвлекли ее от грустных воспоминаний, жизнь потекла своим чередом. С мужем они по-прежнему спали в разных спальнях. Однажды, через полгода после отъезда внуков она нашла под дверями своей спальни клочок бумаги, на котором были нацарапаны следующие слова: «Уважаемая миссис Гримстон! Вы уже полгода не даете возможности доказать нашу любовь и преданность. Если Вы сегодня в полночь не придете одна в хижину Сэма, мы покинем Вас навсегда, потому что более ничего не будет нас задерживать здесь».

Миссис Гримстон поняла, что эту записку написали ее бывшие рабы, с которыми она однажды вступила в сексуальные отношения. С одной стороны она чувствовала, что совершила большую ошибку, позволив себе секс с неграми, и разум говорил ей, что эту записку нужно оставить без ответа, но вспоминая, то удовольствие, которое ей доставили Сэм и его приятели, она начала колебаться. Полгода полового воздержания после отъезда внуков обострили ее желания. После нескольких минут размышлений, она решила сама ничего не предпринимать.
Отправившись вечером в свою спальню, она легла на кровать и задернула балдахин. Но сон не шел ей в эту ночь. Она все время думала о полученном утром письме. «По сути это даже не письмо, а ультиматум», - подумала она. Промучившись без сна несколько часов, она встала, накинула халат и вышла из спальни. Приблизившись к двери в спальне мужа, она услышала громкий храп. Мысленно выругавшись, миссис Гримстон вернулась в спальню, и лежа на кровати попыталась поласкать свою пизду, но возбуждение не проходило. Часы в холле пробили два часа ночи.

Наконец, она встала с постели, накинула халат и вышла из спальни. Через несколько минут она уже пробиралась через плантацию к хозяйственным постройкам. Из под ставен одной из хижин пробивался еле заметный свет. Миссис Гримстон остановилась в нерешительности. Дело было в том, что она никогда не задавалась вопросом, где живут ее рабы. И, поэтому, она не могла определить, в какой именно из хижин ее ждут любовники. Рассудив, что в столь поздний час могут не спать, только там где ждут ее, она двинулась по направлению к этой хижине. Немного постояв у входной двери, она прислушалась к звукам в доме. За дверьми слышался возбужденный разговор нескольких человек. Помедлив еще немного, она толкнула дверь и вошла в хижину. Перед ее глазами предстала следующая картина – за грубо сколоченным столом сидели пять негров и играли в кости при свете чадящей керосиновой лампы. На столе кроме стаканчика для костей стояла наполовину выпитая бутылка виски.

В момент появления миссис Гримстон, негры о чем-то горячо спорили, размахивая своими огромными ручищами и показывая друг другу на брошенные на столе кости. Но самое ужасное заключалась в том, что среди них не было Сэма и миссис Гримстон, к своему ужасу поняла, что она пришла не туда. Наверное, появление президента США Джорджа Вашингтона не произвело бы такого эффекта, как появление хозяйки здесь в этот час. В хижине воцарилась полная тишина. И только теперь, почувствовав на себе взгляды негров, миссис Гримстон вспомнила, что она стоит перед ними с неубранными волосами, в туфлях на босую ногу, в тонком батистовом халате, под которым ничего нет. Тонкая ткань халата, скорее не скрывала, а подчеркивала контуры ее прелестей. Ее первым порывом было уйти отсюда, но поразмыслив несколько секунд, она решила, что всегда успеет это сделать. Она решила снять возникшую напряженность репликой: «Привет, парни!!!». Негры не могли вымолвить ни слова и только глазели на свою госпожу, которую увидели в несколько непривычном для них виде. Между тем миссис Гримстон решила не тушеваться и громко потребовала для себя место за столом.

Один из негров вытащил откуда-то из угла хижину еще один деревянный табурет и поставил его перед миссис Гримстон. Она сказала им, что тоже хочет принять участие в игре. Через некоторое время игра снова была в разгаре и миссис Гримстон не раз приложилась к бутылке виски. Через полчаса выяснилось, что она проигралась в дым. Улыбнувшись, вместо оплаты она предложила свой нехитрый гардероб. Она встала, чтобы снять с себя проигранную одежду и негры сразу обступили ее вокруг. Не дав ей раздеться, они разорвали ее халат и набросились на нее. Несколько сильных рук подняли и положили ее на стол, развели ноги в разные стороны и начали гладить и ласкать ее тело. Не прошло и пяти секунд, как один их негров, по виду самый пожилой из всех, вошел в ее лоно и начал делать энергичные толчки своим огромным фаллосом. По уверенным толчкам и нарастающему удовольствию, она поняла, что этот парень свое дело знает и быстро доведет ее до оргазма. Остальные столпились вокруг них и бурно выражали свой восторг от происходящего. Миссис Гримстон нащупала еще два члена и начала дрочить их двумя руками.

Откинув голову назад, она открыла свой прекрасный рот и предложила его двум оставшимся любовникам, которым они не преминули воспользоваться. Первым в рот кончил совсем еще молодой юноша, который едва коснулся языка миссис Гримстон и тут же выстрелил струей спермы в ее глотку. Остальные были более опытные и трахали ее в полное удовольствие с двух сторон, кончая только после настойчивых просьб остальных. Потом ее перевернули на живот и насладились ее пухлой попкой.
Вернулась миссис Гримстон в спальню в утренних сумерках. Раздевшись, она обтерла тело мокрым полотенцем и уже через пятнадцать минут спала крепким здоровым сном. На этом можно закончить повествование о похождениях миссис Гримстон. Впереди у нее были еще горячие встречи с внуками, которые приезжали проведывать бабушку. Даже женившись, они иногда уговаривали ее, заняться с ними любовью. Изредка она позволяла им это.