Дело было вечером, а делать было нечего. Сидели, как всегда в таких случаях, во дворе за столиком, который был как бы спрятан от посторонних глаз за развесистыми рябинками и акацией. Вовка играл что то на гитаре и мурлыкал себе под нос, впрочем его и не слушали, занятые более "серьёзным делом", а именно распитием большой бутылки портвейна и поллитры водки.
Разговоры крутились вокруг постоянной темы молодых оболтусов, то есть о девках и бабах. Кто то что то рассказывал, иногда слушали, иногда нет, у каждого были свои заботы и проблемы, касающиеся этого вопроса.
Жорка думал, что надо бы встретить с работы Настю, женщину, которую он обожал. Зёма прикидывал, как подкатить к Надюшке, девчонке, которая ему нравилась, но пока ни разу не трахнутой им, хотя она тоже поглядывала на него с интересом, и как будто была не против пофлиртовать с ним.
Геша был помешан на девчонках, желающих чтобы их сделали "повзрослее", то есть сломали бы им кое что между ног, но чтобы не очень больно, а ему нравилось делать им больно, он просто балдел от этого. На сегодня он планировал лишить девственности одну тринадцатилетнюю соплюху, у которой, на удивление, были уже хорошие груди и попка, хотя сама она была, как говорят, метр с шапкой, росточком всего метр пятьдесят. Она сама подошла к нему и пригласила вечером зайти в гости, мамка с папкой у неё уехали на выходные на дачу, и ей не терпелось стать женщиной, как Гешка понял.

Вовка наигрывая на гитаре, тоже думал с кем провести вечер попозднее, он был не очень разговорчив и убалтывать девчонок не умел, шутил зачастую невпопад и девчонки от него не были в восторге. Хотя, сам он был довольно крепким и высоким парнем, красотой и шармом не блистал однако. Поэтому никому ничего не говоря, задумал он отловить какую нибудь кралю на пустыре, за рынком, и попробовать договориться, или силком трахнуть её. Вот и обдумывал, под своё же мурлыканье, это грязное дело.
Два брата- двойняшки тихонько спорили, кто сегодня будет трахать их постоянную подругу Светку, которая, как им казалось, не догадывалась, что трахают её двое. Каждый думал о своём. А что же получилось у них в этот вечер?

Посиделки - полежалки.

Зёма нервничал, уже полчаса ожидая Надю, которая засиделась у подружки, но всё таки дождался.
- Привет Надежда, мой компас земной. У тебя нет желания прогуляться, или наоборот посидеть где нибудь со мной, а может немного оттянемся за стопкой хорошего винца?
- Зёма, ты поконкретнее можешь? Так просто посидеть или посидеть и вина попробовать? Гулять у меня сегодня нет никакого желания. Так что ты предлагаешь? И где мы можем посидеть, у тебя дома?
- Можно и дома, только не у меня. Виктор уехал на север, на вахту, а меня просил посмотреть за хатой. Можно там, если ты не против и вино хорошее есть и музон нормальный и ДВД-плеер с дисками, всё что желаешь.
- Я всё желаю. Мне уже надоело смотреть на тебя, как ты вьёшься вокруг, а предложить что то конкретное боишься. Я не кусаюсь и ты мне пока нравишься. Веди, ведущий, я буду ведомая, а там увидим.

Они поднялись на второй этаж хрущёбы и зашли в двухкомнатную квартиру, разулись и прошли в комнату, где стоял большоэкранный телевизор с плеером и музыкальный центр, который Зёма сразу включил, настроил звук и выбрал диск с зарубежной эстрадой. Зазвучала негромкая музыка. Усадив Надю на диван, переставил к нему небольшой столик, выставил рюмки и фужеры и пошёл на кухню за остальным.
- Я помогу тебе, не хочу сидеть здесь одна.
Сказала Надя и пошла следом. На кухне Зёма достал из холодильника вино, колбасу, приготовленную уже клубнику со сливками, достал из шкафа хлеб и конфеты.
Надя разложила всё на тарелочки и они вместе унесли это в комнату, разложили и расставили на столике, после чего сели рядышком на диван. Зёма распечатал бутылку и разлил вино по рюмкам, в фужеры налил сока.
- Тосты говорить ни к чему, да и о чём. Просто выпьем за начало наших с тобой отношений,-Сказала Надя.
Они выпили, смакуя, пробуя вино на вкус. Понравилось. Надя закусила клубникой, пригубив соку. Зёма шоколадкой. Колбаса с хлебом не понадобились. Снова выпили.
Видя что Зёма нервничает, не зная как ему быть, Надя обняла его и подставила губы для поцелуя, он впился в них, и поцелуй затянулся.

Через минуту они лежали на диване, начиная руками исследовать тела друг друга. Ладони Зёмы мяли Надины груди и она не возражала, расстёгивая пуговицы и залезая к нему под рубаху, гладила его тело и плечи. Оторвались, поднялись.
Когда он наливал в рюмки вино, у него подрагивали руки. Выпили и снова слились в поцелуе, повалившись на диван. Дрожащими руками он начал снимать с неё топик, она помогла, освободившись от него и стаскивая с Зёмы рубаху.
Слетели брюки и юбка, затем трусы и трусики. Устроившись между её бёдрами, раздвинувшимися для него, целовал и мял её груди, она сама направила его член куда надо и громко вздохнула, когда тот вошёл до конца. Первые резкие толчки и послышался уже стон от накатывающего удовольствия. Когда Зёма хотел приподняться на руках и освободить её от своего веса, она обняв его за шею не дала, прошептав:
- Нет. Придави мои грудки своим телом.
И он послушался, взяв её руками за ягодицы, со всей силой входил в неё, ощущая её движения навстречу.
- Зёмочка!
Надя напряглась под ним.
- Мии-лень-ки-ий!
Её влагалище охватило член и запульсировало, а она обмякла и расслабилась в тот момент, когда он начал выстреливать в её плоть свой заряд спермы, крепко прижимая её к себе и целуя потные лицо и шею.
Немного полежали, приходя в себя, разъединились и сели уже голые. Снова выпили вина, посматривая друг на друга, и снова легли, чтобы начать всё сначала, с поцелуя и щупанья. И так почти до утра.

Два плюс Одна.

Два брата - близнеца, Колька и Мишка чуть не рассорились, трахнуть Светку хотелось обоим. Не прийдя ни к какому решению, оба пошли на место их постоянного пользования, на детскую площадку, где рядом с грибком стоял невысокий столик, на котором, постелив на него курточку они и трахали Светку, по очереди, в один вечер Колька, в другой Мишка. Она же обоих звала Мишками.

- Ладно, ты сколько раз за вечер на неё лазишь?
- Бывает три или четыре, как настроение. А ты?
- Так же. Давай её сегодня по очереди трахнем, всё равно не догадается. Ты первый, раз сегодня твоя очередь, потом уйдёшь, с понтом поссать, а я заменю тебя. Затем снова ты, и я после тебя. Идёт?
- Давай попробуем, а если догадается? Хотя всё равно жаловаться не побежит никому. Сама же хочет.

Подходя к детской площадке, издали увидели ждущую девчонку, Мишка поотстал и спрятался в кустах, а Колька подошёл к девчонке, обнял и поцеловал её. Присели на низенький столик, обнялись, стали целоваться и щупаться. Послышались смешки, когда Колька стелил куртку и укладывал на неё Светку, задирая юбку и стягивая с неё трусики. Устроился между раскинутых ног, поддерживая их руками, приспустил спортивные штаны, освободил свой член и направил его в подставленную дырку, куда он и вошёл. Начались толчки сильные и резкие, девчонке это нравилось и она поддавала с воодушевлением, пришёптывая и вздыхая.
Первый раз закончился довольно быстро, девчонка не успела получить удовольствие, а Колька уже слил первую порцию спермы.
- Ты подожди маленько, не вставай, я отолью и продолжим, приспичило же, не во время.
Он отошёл к кустам, оставив лежащую на столе Светку, не очень довольную, но ждущую. Через минуту из кустов, с расстёгнутой уже ширинкой, вышел Мишка и, подойдя к лежащей, ничего не говоря, приподнял её ноги и сходу вошёл в её дырку.
Светка вскрикнула, внимательно посмотрела на парня, усмехнулась и стала подмахивать ему. Мишка трахал её более основательно и она успела дважды поймать кайф, чем была очень довольна и когда Мишка слил в неё свою порцию, поцеловала его и сказала:
- Иди ещё раз отлей, хочешь ведь, вижу.
Мишка последовал её совету и его опять заменил Колька. Так они трахнули её по два раза и, когда Мишка заканчивал во второй раз, Светка сказала:
- На сегодня хватит, а теперь позови брата, чего ему в кустах стоять, пусть идёт сюда. Поговорим. Вы и вправду думали, что я ничего не пойму? - Спросила она когда подошёл Колька.
- Да то, что меня трахают двое, я поняла сразу. Это только на лица и фигуры вы одинаковые, а в остальном разные. Члены у вас разные и трахаетесь вы по разному. У тебя Миша член потолще, а у Коли тоньше, но длиннее. Кайф я от обоих ловила, поэтому и молчала, а сегодня вы решили, что можно сразу двоим, вот я и говорю вам. Я же не против, вы мне оба нравитесь, ну и трахайте вместе, чего прятаться, если вам это не претит. Вы же близнецы, братья, а раз я одна у вас, то что ж тут такого, всё равно вы на мне жениться не собираетесь, а иметь удовольствие от двоих, я согласна. Сказала она и расцеловала обоих. Как говорится, стороны пришли к согласию, и Светку трахнули ещё по разу.


Соседка - малолетка.

Вовка, оставив дома гитару, шёл уже мимо рынка, когда услышал сзади торопливые шаги. Оглянувшись, увидел спешащую куда то невысокую девушку, догонявшую уже его.
- Ого, на ловца и зверь бежит.
Он остановился, прислонившись к деревянному навесу и, когда она была почти рядом, вышагнул вперёд сказав:
- Вы не меня ли ищете, красавица? Так вот он я.
Девушка испуганно отпрянула. Потом вдруг рассмеялась.
- Ох и напугал ты меня, Володя. Ну да, я за тобой и шла, хотела поговорить.
У Вовы отвисла челюсть.
- А ты меня знаешь? Что то я не помню, чтобы с тобой знакомился? Кто ты такая?
- Я Лариса, твоя соседка по балкону, у нас смежные балконы. Теперь узнал?
Вова пригляделся, и впрямь...
- Да, теперь узнал, ты училась в шестом классе и через балкон просила помочь тебе решить задачки. Что ты хочешь от меня? А ты здорово подросла за год и за лето, настоящая красавица стала. Сколько тебе лет сейчас?
- В июле четырнадцать исполнилось, я уже и паспорт получила, совсем взрослая, и не улыбайся.
Она оглянулась кругом и сказала.
- Пойдём посидим вон там, на столе, под навесом. Я очень хочу с тобой поговорить, а там никто не помешает. Охрана сюда не доходит, они только по рынку шастают.
- Ну пойдём, красавица, посидим.
Вова приобнял девчонку за плечи и она доверчиво прижалась к нему.
- Ну давай рассказывай, Лариса. Что у тебя за дело ко мне?
Спросил он, усаживаясь на стол под навесом и продолжая обнимать девчонку за плечи.
- Красивая ты девушка, уже сейчас кавалеры наверное есть.

- Вова, я хочу быть твоей девушкой,- заявила она сразу, - я знаю, что девчонки с тобой не дружат, сторонятся. Они же не знают, какой ты добрый, хороший. На гитаре играешь и поёшь, но они не понимают тебя. А я влюбилась в тебя с того времени, помнишь, как ты мне задачки решал, на балконе, а потом пел Высоцкого.
- Ты хочешь Ларисочка, чтобы я спал с тобой?
Напрямую спросил Вовка, чувствуя как поднимается и твердеет в штанах его член.
- Мне ведь и это тоже нужно, в первую очередь, а ты ещё слишком молодая.
- Я буду делать всё, что ты захочешь. Спать с тобой.
Она рассмеялась.
- Вернее, трахаться с тобой. Ты же этого хочешь? Я хочу быть только твоей, а ты меня даже не замечаешь. А сам старше всего на три года. Ну чего ты сидишь, поцелуй меня, если согласен, и можешь пощупать мои титечки, я очень хочу этого.

Такого заявления хватило, и Вовка присосался к подставленным губам, осторожно начиная поглаживать и мять ладонями её грудки, такие мягкие и упругие одновременно. Лариса обняла его за шею и страстно отвечала на поцелуи, прижимаясь к его груди и дрожа от волнения и радости, что добилась своего.

- Ларисочка, а где мы трахнемся, я так хочу и боюсь. Ты же целочка ещё, наверное?
- Целочка, милый мой, хороший. Хочу, чтобы это сделал ты. Пойдём под обрыв, к речке, там в кустах, никто не увидит и не помешает. Вода близко, помыться потом можно будет. Идём, я не боюсь этого.
Вовка поднял её на руки и с этой приятной, к тому же целующей его, ношей спустился с обрыва к реке. Поставил её на ноги на полянке, среди кустов ракиты, снял и постелил на траве свою куртку. Они вместе опустились на неё, страстно обнимаясь. Лариса легла на спину и стянула с ног трусики, Вовка приспустил свои спортивные штаны и трусы, выставив свой напряжённый член и лёг на неё, между раскинутыми в стороны ножками. Обоих, непонятно отчего, била дрожь, впрочем они же делали всё это в первый раз. Член упёрся в горячую и влажную уже промежность, Лариса рукой направила его, и он начал входить в напряжённую и ждущую его щелку.

Губы снова слились в поцелуе, последовал резкий толчок, вскрик сквозь занятые поцелуем губы, и тело Ларисы расслабилось, принимая эти резкие и нежные толчки уже без боли. Вовка сразу вспотел и часто задышал, двигаясь в ней, а уже через минуту выплеснул в неё свою сперму, и довольный, расслабился, целуя её и сжимая груди. Лариса удовольствия не получила, но тоже была счастлива, что Вова с ней и в ней. Ей было так приятно чувствовать на себе вес его тела, любящего уже её, и она отвечала на поцелуи, хихикала и вскрикивала, когда он слишком сильно, от избытка чувств, сжимал её груди. Второй акт любви начался, когда член Вовки, в её щелке, снова налился силой. Начались движения тел навстечу друг другу и Ларису с первых толчков начало охватывать возбуждение от приближающегося удовольствия, положив свои ладошки на его ягодицы, она поднимала ему навстречу бёдра и уже постанывала так страстно и чувственно, заставляя Вовку ускорять темп.
Прижавшись всем передком к нему, испустила ликующий вскрик и замерла, сжимая влагалищем его член, и окутывая его своими соками. Вовка тоже что то прохрипел и выпустил в неё свою сперму, также вжимаясь в её плоть. Расслабившись, разъединились и, лёжа на спинах, блаженно улыбались, радуясь приобретённым, новым, и таким сладостным ощущениям.

Повернувшись к ней лицом, оглядел её при свете луны, погладил по щеке и сказал:
- Ларисочка, ты внизу вся в крови. Тебе очень больно было, когда порвал там?
- Больно, но ты же целовал меня и хотел. А второй раз было просто здорово, я тоже получила удовольствие. Ладно, ты лежи пока, а я схожу помоюсь. Ой! А у тебя он тоже в крови, и на ногах тоже кровь. Пойдём мыться вместе. Скинь свои штаны, а то и их замараешь.
Она встала, и поддерживая задраную юбку, побежала к речке, сверкая голой попкой. Вовка рассмеялся, увидев это и сам, сбросив с ног трусы и штаны, тоже с голым задом пошёл следом. Забрели в речку по пояс и помылись, потом поглядев друг на друга, расхохотались над своим довольно комичным видом. Сошлись в речке, обнялись.
Вовка, чтобы она не видела его голого зада, взял опять её на руки и понёс к месту их лёжки. Там одевшись, сели обнявшись, и немного поговорили о том, что уже произошло, и как им быть дальше.
- Вова, теперь я твоя девушка? Ты, хоть немного, любишь меня? Я тебя очень сильно люблю.
- Ларис, могла бы и не спрашивать. Ты моя зазнобушка теперь, моя единственная любовь. И ты же знаешь это.
- Ой! Вовочка! Конечно знаю, но хотела, чтобы ты сказал это сам. Я такая счастливая теперь. И тебя хочу видеть счастливым. Можешь трахать меня, когда только захочешь, даже сегодня ещё.
Она задумалась на миг.
- Ты спишь в той комнате, где балкон, ведь так? И я тоже. Можно к тебе или ко мне перебраться, предки ничего не услышат и знать не будут об этом. Ты прийдёшь ко мне сегодня, а то уже поздно, надо домой идти. И так мамка ругаться будет.
- Хорошо. Только лучше ко мне. У меня предки сегодня в подпитии и будут заниматься тем же самым, так что им не до меня, да они ко мне ночью никогда и не заходят. В общем я встречу тебя на балконе. Пошли тогда домой. Дай я тебя ещё поцелую, любушка ты моя.
Обнявшись, они вернулись в свой двор и разошлись по квартирам, чтобы снова встретиться.

Малолетняя прелестница, или как ещё целки ломают.

Гешка с деловым видом поднялся на четвёртый этаж хрущёбы и осторожно постучал в дверь, точно в назначенное время. Дверь открылась сразу, его уже ждали. Он с удивлением и интересом разглядывал Люсю, пока она закрывала дверь на замок, потом повернулась к нему, улыбаясь красивыми сверкающе белыми зубками, обрамлёнными слегка подкрашенными сочными губками.
"Соплюшка", как он про себя называл её, была миниатюрна и красива и у него дрогнуло сердце, что она тоже достанется ему первому. Кайфово!
- Гена, разувайся и раздевайся, у меня тут тепло.
Ласково проворковала эта красавица, помогая ему снять ветровку и кросовки, хотя в помощи он не нуждался конечно. Взяв его за руку, провела в комнату и усадила за накрытый уже стол, на котором стояла бутылка довольно крепкого бренди, лежали на тарелочках конфеты и фрукты, стояли две пятидесятиграммовые стопки.

Гешка чуть не присвистнул от такой подготовки к "любви".
- Открывай Гена бренди, выпьем за наши хорошие с тобой отношения, может это ещё их улучшит. Мне бы хотелось этого, хоть ты и старше меня почти на пять лет.
Гешке было восемнадцать и он уже закончил школу.
- Но я могла бы ждать тебя из армии. Тебя ведь зимой призовут туда? Ты мне давно уже нравишься.
- Ты тоже Люся нравишься мне, но ты ведь очень ещё молодая, поэтому я не подходил к тебе.
Самозабвенно врал Гешка, понимая, что это всего на один раз, ему осенью или зимой действительно в армию, а потом много воды утечёт и ждать его конечно она не будет, да и не надо ему сейчас этого. Вот трахнуть её, он с большим удовольствием, а любить? Нет, это не для него. Но поддержать её надежды, или её враньё можно конечно.

И он, присев с ней рядом, обнял и поцеловал в губки, пока просто чмокнул. Распечатал и разлил по стопкам бренди, крепостью в сорок с лишним, поднял стопку и подал её Люсе, взял себе другую. Чокнулись и выпили. Ему прошло хорошо, обожгло где надо и разлилось по телу приятным теплом.
Люся, глядя на него, тоже выпила и тут же схватилась за горло, выпучив глаза и широко открыв подкрашенный рот. Геша подал ей фужер с соком, который она стала судорожно глотать, пытаясь остудить обожжёное горло. Наконец её отпустило, в горле перестало жечь и по телу разлилась приятная слабость, и сразу же поднялось настроение.
Гешка покачал головой.
- Да, так бывает только в первый раз. Девочка ещё не пробовала крепких напитков.
Подумал он и обняв, поцеловал уже по настоящему, взасос, залезая в её ротик своим языком. Люся с радостью ответила на такой поцелуй, обняла его за шею, прижалась всем телом.
- Ещё одна такая стопка, и её можно тащить в постель.
Промелькнуло у него в голове. Оторвавшись от поцелуя он развернул и подал ей шоколадку, закусил и сам. Снова налил по стопке, посоветовав не спешить и пить мелкими глотками, тогда всё будет о, кей. Люся послушалась и вторая стопка прошла у неё как надо, ещё добавив тонуса, и желания нравиться.
Запив и закусив после второй, они перешли на широкую софу и там Гешка уложив её на спинку, стал расстёгивать пуговки на блузке, оголяя её торчащие грудки. Прильнул к ним губами, поочерёдно целуя и засасывая в рот маленькие соски, на что Люся отреагировала протяжным стоном, обхватила его голову, прижимая к груди, зашевелила попкой, ёрзая под его навалившимся сбоку телом. Гешка залез одной рукой ей в трусики и стал гладить безволосую ещё выпуклость между ног, раскрыл её щелку, проведя вдоль неё пальцем и стал потирать выступающий бугорок клитора.
Из горла Люси стали вырываться всхлипы, тело пришло в движение, бёдра напряглись, поднимаясь навстречу руке, доводившей её до неистовства.
- Геночка, миленький, как хорошо! Не прекращай! О-о-ох!
Она напряглась ещё сильнее, из горла вырвался уже крик, а пальцы Гешки обдало горячей влажностью. Люся получила свою долю наслаждения.
Откинулась, расслабляясь.
- Теперь моя очередь.
Сказал себе Гешка и стал, не спеша уже, раздевать лежащую Люсю, снимая с неё всё. Раздев её, так же не спеша разделся сам. Увидел изумлённые, но понимающие глаза девчонки, смотревшей на его восставшего "хулигана", усмехнулся про себя:
- Сейчас этот "товарищ" сломает преграду между твоими, такими красивыми ножками, и твои ляжки будут в крови. Вперёд!
Он развёл в стороны её ножки, лёг между ними, вставляя в её крохотную, как казалось, дырку свой член, осторожно вводя его до преграды. Почувствовав её, на мгновение замер, закрыл её, начавший раскрываться, рот своим, в поцелуе, и резко нажал, врываясь до конца и ломая преграду. Люся завертела головой, мыча сквозь закрытые губы от боли, и Гешка стал трахать её, вновь ощущая радость от этого. Нравилось ему доставлять девчонкам эту боль, видеть в их глазах слёзы. Хоть и недолгую.

Вот и Люся тоже, боль прошла и она начала, сначала невпопад, подмахивать ему, потом вошла в ритм и ей это понравилось. Обняла его за спину, выгибаясь под ним своим миниатюрным телом, поднимая бёдра, и пришла таки к финишу вместе с Гешкой. Потом они немного полежали не рассоединяясь, но Гешка понимал, что помыться всё равно надо и ей и ему после сделанного, поэтому слез с неё, и решив сделать ей приятное, поднял на руки и понёс в ванную. Там, поставив её прямо в ванну, настроил душ с тёплой водой и стал, опять же не спеша, мыть сначала её забрызганную кровью расщелинку, потом своё хозяйство. Люся была на седьмом небе от такой заботы, о которой даже не мечтала. Гешка тоже был доволен, зная что после такого, он всегда сможет ей вставить, когда захочет и где захочет. Таких пациенток у него было уже три, кроме Люси. Она же ему особенно понравилась, тем что сама хотела его, и тем что с первого раза получила удовольствие, такого с другими у него не получалось.
Обратно он тоже принёс её на руках, посадил на стул возле стола и они, оба голые, выпили ещё по стопке горячительного, закусили и он на руках переместил её обратно на софу, на покрывале которой яркими пятнами выделялась кровь, пролитая Люсей. Сходил в ванную и принёс тряпку смоченную холодной водой, замыл и затёр пятна крови. После этого лёг рядом со своей, любимой сейчас, "соплюшкой" и обнял её.
- Геночка, ты же будешь меня теперь любить?
Гешка усмехнулся.
- Ты будешь меня потом, когда уйдёшь, ну завтра или послезавтра, ещё трахать? Или не захочешь больше?
Девчонка чуть не плакала от таких мыслей.
- Люсенька, я уже тебя люблю, а трахаться мы будем, когда ты захочешь и где захочешь. Не расстраивайся зря.

Ему было немного жаль эту миниатюрную девочку, сейчас, в постели, особенно видно было, какая она маленькая. Её метр пятьдесят при Гешкиных широких плечах и росте под метр восемьдесят. Но при всём этом у неё была божественная фигурка со всеми надлежащими изгибами и выпуклостями и, при мыслях об этом, Гешкин член опять топорщился, покачиваясь в стороны.
Люся заворожённо смотрела на него, потрогала руками, он не вмещался в её ладошки, но хорошо поместился зато в её влагалище, это она помнила.
- Генночка, давай трахнемся, ты же хочешь ещё. Вот он какой большой и красивый, и хочет меня. Давай!
- Вот и садись на него, такого красивого. Залазь сверху, покатаешься как на лошадке.

Он помог ей надеться на член, осторожно вводя и насаживая её маленькую щелку, пока тот не вошёл полностью и она смогла, сначала медленно, но затем всё быстрее поднимать свой миниатюрный и красивый задок и опускаться на него.
Скачки начались и продолжались минут десять. Люся три раза кончала, заливая его своими соками, и только на четвёртый раз, уже изнемогая от наслаждения, пришла к финалу вместе с Гешкой, почувствовав его струю внутри себя, сваливаясь ему на грудь, шепча слова любви и благодарности.
Они долго лежали, он внизу, она сверху не разъединяясь, целовались, щупались и были довольными.

Жоркина любовь (или через год после насилия).

Настя заканчивала работу около десяти, подсчитывала выручку, сортировала купюры, упаковывала и сдавала их для укладки в сейф, а в десять десять вечера выходила из магазина, который сдавался под охрану, и шла домой.
Всё точно так же, как и год назад, когда её отловили и изнасиловали дворовые пацаны на детской площадке их же двора, и когда она узнала Жорку, он был одним из насильников, и влюбилась в него.
Больше её никто и никогда не трогал, а Жорка постоянно встречал её после работы, и они шли к ней, в малогабаритную двухкомнатную квартиру, где подолгу занимались любовью. Иногда Жорка ночевал у неё, иногда уходил домой, поднимаясь на два этажа выше. С пацанами, участвующими тогда в насилии, он разобрался, дав им понять, чтобы они обо всём забыли, или при любой болтовне, будут иметь дело с ним лично.
Жоркину природную силу во дворе уважали все, а некоторые и побаивались. Поэтому никакой болтовни и сплетен не было, а Настя оказалась под надёжной защитой почти всего двора и лично Жорки. Жорка любил её, а она его боготворила и была готова отдаваться ему всегда и везде, где и как он захочет, хоть и была почти на шесть лет его старше. Ему уже исполнилось восемнадцать, но армия ему не грозила, врачи признали у него плоскостопие и потерю слуха на левое ухо, и он получил "белый" военный билет. Во дворе, да и в квартале, он был признанным лидером.
Без него не обходилась ни одна разборка и ни одна драка в квартале, но ему везло, он никогда не попадался ментам, всегда смывался во время, навесить на него им было нечего.

Сегодня в десять вечера Жорка был уже около магазина и ждал появления Насти. Да Настю он любил, но утверждать, что не изменяет ей он бы не стал. Да, год назад, он был невостребованным женским населением двора и квартала, но многое изменилось с тех пор. Он стал лидером, не прилагая для этого почти никаких усилий, но его признали и стали узнавать. Девчонки не обращавшие раньше на него никакого внимания, захотели вдруг попробовать и его, он тоже не был против, и перетрахал за это время очень многих, игнорируя только целок. С его габаритами те могли запросто стать инвалидками или ещё что похуже.
Поэтому девственниц он не трогал, но многие, кого он опробовал, тоже больше к нему не совались, себе дороже.

Зато с Настей у него было полное ощущение счастья, они явно были созданы друг для друга. Вот и сейчас она вышла с заднего хода магазина и счастливо заулыбалась увидев его. Подошла, поцеловала и взяла под руку. И Жорка расцвёл от этой простой ласки и улыбки любимой женщины. Его не очень привлекательное лицо, помягчело , когда и он ласково улыбнулся Насте отвечая на её поцелуй.

- Куда сейчас, Жорочка? Погуляем или сразу ко мне пойдём? Знаешь за целый день в помещении устала очень и хочется подышать свежим воздухом. Пойдём милый, погуляем немного, или посидим где нибудь на свежем вечернем воздухе. Ты пива хочешь? Я взяла с собой три банки, из холодильника, для тебя.
- Настя, ты за мной как за младенцем ухаживаешь. Всё только для меня. Ладно, давай одну банку и пойдём к речке, посидим в беседке, надышишься там свежим речным воздухом. Дай и я поцелую тебя, мою красавицу.
Обнявшись, они спустились к речке и, прогнав пацанят, устроились в беседке между трёх березок в двадцати метрах от воды. Настя положила голову ему на плечо, обняла его, вздохнула.
- Как хорошо, Жора! Воздух влажный и чистый, а дышится то как легко, и ты рядом. Хорошо.
- Мне тоже хорошо Настя, когда ты рядом. Ничего другого не хочется даже.
- Ой, ли? Совсем ничего, а что это у тебя брюки оттопыривает? Жора, а ты помнишь какой сегодня день?
- Нет, а что? Должен помнить? День как день, жарковатый был, сейчас нормально.
- Я не об этом. Сегодня исполнился ровно год, как мы вместе, и так же год с того изнасилования. Вспомнил?
- Настя, я старался забыть о том проклятом насилии, а ты напоминаешь. Зачем?
- А я наверное всегда буду его помнить. Особенно, как ты мне тогда засадил сзади, со всего маху. Я тогда закричала от боли, а потом был один непрекращающийся оргазм, и это было так здорово. О твоих подельниках я уже и забыла, так как не испытывала ничего кроме сожаления, что они кончают в меня, противно было. А тебя я никогда не сумею забыть. Такое у меня было впервые и я счастлива, что мы с тобой вместе.

Настя положила руку на оттопыривающуюся часть брюк, сквозь них посжимала напряжённое "чудовище" и прошептала ему:
- Жора, ты с того разу никогда не ставил меня в такую же позу, как тогда, когда насиловал. Сделай это сейчас. Вот и столик похожий, трахни меня сзади, хочу снова испытать такие же ощущения. Ну же. Давай.
Она встала и легла грудью на столик, расставив в стороны ноги. Жора подошёл, задрал сзади юбку и приспустил трусики, оголив её аппетитный задок, достал своё "чудовище" и с размаха вторгся в Настю сзади.
Она закричала от боли, как и тогда, а Жора продолжил вторжение, трахая её резкими размашистыми толчками, придерживая за бёдра руками. И Настя опять "поплыла", истекая соками от непрекращающегося оргазма, выдавая далеко разносящиеся по воде стоны и ликующие вскрики.
Жора кончил минут через пять и всё это время, над водой, носились эти звуки любви и наслаждения. Настю трясло после этого, и опять она чувствовала какую то потерю, когда он извлёк из неё своё орудие. Надев трусики и поправив юбку, она села, прислонилась к его плечу и... заплакала, сама не зная от чего, а Жора гладил её по голове и успокаивал.
Потом они пошли к ней и Жора остался ночевать, чему она была очень рада.