Когда я была маленькая, мы каждое лето отдыхали на даче. Меня отправляли туда с бабушкой, а родители приезжали только по выходным. На даче мне было скучно. Речка была далеко, нас туда изредка папа возил на машине. Дружить мне на даче было не с кем: во всей округе ни одной девочки моего возраста. На соседнем участке жил мальчик, уже не помню как его звали, допустим, Андрей. Но он был старше меня на два года, дружить со мной не хотел. Да и я не горела желанием - у мальчишек свои игры, у девчонок свои.
Мне в ту пору шел двенадцатый год, я еще играла в куклы и в плюшевых зверюшек. Для своих игр я устроила себе уютный уголок на задках сада за сараем, в малиннике. Там мне никто не мешал, а забор с соседями в том месте был глухой и довольно высокий. Как-то раз я взяла ракетку от бадминтона и воланчик, и стала его подкидывать, потому что в куклы играть надоело. И, конечно же, от неловкого движения волан улетел на соседний участок. Через маленькую щель в заборе я одним глазом стала приглядываться, куда упал мой волан, чтобы потом притащить стремянку, быстро перелезть через забор к соседям и достать пропажу. Тут я увидела через эту дырку, как Андрей подошел к забору со своей стороны. Вот это удача! Я хотела его окликнуть, чтобы он перекинул мне улетевший волан, но тут же притихла и не стала этого делать по одной причине.
Андрей встал перед забором и начал расстегивать шорты. Я подумала, что он решил не идти в туалет (удобства у нас тогда были во дворах), а пописать прямо здесь, на забор. Я затаила дыхание и замерла. Меня охватило дикое волнение. Во-первых, я сейчас увижу, КАК мальчик писает. Во-вторых, я увижу, ЧЕМ он писает! Я еще ни разу в жизни не видела этой мальчишеской штучки.
Андрей спустил шорты до колен и трусики тоже. Вот она какая, эта штучка! Беленький краник в форме большой пипеточки, а под ним мешочек с яичками! Класс! Но Андрей почему-то не писал. Он взял свою пипеточку двумя пальцами и натянул на ней кожицу, обнажив головку. Я увидела красненькую шапочку в форме шляпки грибочка. И вдруг, о чудо! Пипеточка начала расти! Она становилась все толще и длиннее, пока не превратилась в сардельку. Даже нет, не в сардельку, в банан. Андрей стал обнажать головку и снова надвигать на нее кожицу, он делал это все быстрее, помогая себе движением попы. Это будоражило и меня. Острое напряжение возникало у меня внизу под животом, щемило и щекотало, зудело в моей письке, мне самой хотелось схватиться за Андреев банан, ощутить в руке его твердость, поводить по нему ладошкой вверх-вниз.
Андрей двигал рукой все быстрее, головка мелькала то скрываясь в его кулаке, то появляясь. Вдруг он остановился, весь затрясся и, наконец, пописал. Нет, не пописал. Это была не моча. Из его писи одна за другой вырвались несколько белых струек - и прямо на забор. Андрей стряхнул последние капли, банан его снова превратился в пипетку, он натянул трусы и шорты, повернулся и ушел. А я все никак не могла отойти от впечатления. Внизу живота у меня все ныло, пися чесалась и зудела, и странное чувство охватывало меня - мне не хотелось ничего, кроме одного. Я зажала между ножками ракетку, прижала ее к своей щелке прямо через трусы и стала об нее тереться. Я испытала несколько минут сладостного блаженства. Мысли улетучивались куда-то вверх, темнело в глазах, и все это длилось до тех пор, пока острые импульсы не прошли по всему телу, словно молнии били в меня и уходили через одну точку в ракетку как в громоотвод.
Весь следующий день я караулила Андрея у забора. Но он не пришел. А страшный зуд не давал мне покоя до вечера. Я была очень рассеянная, даже бабушка обеспокоенно спросила, не заболела ли я. Нет, я не заболела. Перед сном я накрылась с головой одеялом и в этом своем уютном домике сделала открытие, что не только ракетка может служить громоотводом. Пальчики мои для этого тоже вполне годятся.
С тех пор я мастурбирую каждый день, иногда по три-четыре раза. Даже став взрослой, имея мужа и детей, я не прекращаю этого упоительного занятия.
