Просыпаюсь поздно в одиночестве. Опять всё ноет. Но надо жить. И есть ужасно хочется. Реанимируюсь душем и таблеткой какого-то антипохмелина из аптечки, привожу в порядок причёску и физиономию, накидываю халат и спускаюсь в столовую. За столом Вика, Света и Галя. Тоже сонные, субботник удался.
- Аня, приветик!
- Привет, что-то вас маловато. Что, все ещё спят или пытаются ножки свести после трудовых подвигов?

Оказывается, наши богобоязненные Рената, Лора, Эрика, Сильвия, Шамони и Марго отправились в церковь. Милен, Карла, Герда и Инесс тоже. Фань, Люся и Калина спят. А польских девочек с утра пораньше в срочном порядке перевели в какое-то другое заведение. Так что у шеста меня теперь будут обучать Галя и Лора. И ещё ожидается свежее пополнение. Вот так, всё течёт и изменяется.

Как раз к концу нашего завтрака возвращаются наши благостные католички, протестантки и православные. Так странно, все в строгих аккуратных костюмах, обязательно в юбках, сербияночки наши закутаны в платочки. Ах! Везёт им, в городе побывали. Нам русским и украинкам это не светит, матрёшкам выход за пределы борделя строго запрещён. Да и кто бы меня в церковь отпустил, атеистку в третьем поколении. Все прекрасно видели, что креста я не ношу. Как и Светка. Девочки делятся впечатлениями от прогулки и от служб, на которых были, сравнивают, что проповедовали патеры и батюшка. Вика уже прознала о втором визите наших двоечников и интересуется подробностями. Рассказываю. Вика сочувствует мне и радуется, что была занята. Её по очереди ангажировали бравые парни из бундесвера. Вспоминаю сентиментального Пауля. Везёт же некоторым... Хотя, честно говоря, вчера мне было совсем не плохо, вот только устала.

Появляются фрау Дорт с фрау Кларой. Вид у них донельзя официальный. Нам прочитана нотация на тему "Ребята, давайте жить дружно", особенно это касается нас, матрёшек. Нам объясняют ещё раз, что если мы будем ссориться и плохо себя вести, то быстро окажемся в заведениях гораздо менее благоустроенных и гуманных. А чтобы мы лучше поняли, куда можно загреметь, к нам будут переведены девушки именно из таких мест.

Новенькие появляются спустя часа полтора. Их вводят крепкие парни, каждую под руки ведут двое. У девушек завязаны глаза, на них плащи. Когда плащи снимают, оказывается, что под ними ничего нет. Их трое, и всех отличает худоба, у одной на спине слабо видны тёмные полоски, у другой на щеке тщательно припудренный синяк. Узнаю девушку с синяком, это её мне показывала Клара, убеждая стать проституткой без сопротивления. Кажется, она из Одессы. Движения новеньких неуверенные, во взглядах напряжение, испуг и... радость. Видимо, обстановка заведения фрау Дорт их приятно удивила.

Тут же при нас ещё один громила, вошедший за ними, обращается к ним
- Слушайте сюда, сучки, вас перевели в приличный дом и вы должны вести себя соответственно. Будете выёбываться как раньше - вернётесь обратно, туда, где были. Кроме того, у нас заказ на белое мясо из Израиля, там ещё и похуже будет. Так что смотрите мне! - он трясёт кулаком и удаляется вместе с остальными качками.

Девушки испуганно жмутся в центре залы, смотрят исподлобья. Появляется фрау Клара. Девочки, это Ирма, Хильда и Лизхен. Разведите их по свободным комнатам. И, как говорится, прошу любить и жаловать. Думаю, они будут поспокойнее тех, кто сегодня убыл.

Ведём девчонок по комнатам. Они явно запуганы, дёргаются при каждом нашем резком движении, прикосновении, громком слове. Слегка оживляются, услышав русскую и украинскую речь. Но говорить боятся - в борделях, где они работали до этого, девочкам общаться не разрешали совсем. Они боятся, что мы провоцируем их. Тем не менее, узнаём, что Ирма из России из под Ростова и её зовут Лена, Хильда и Лизхен - одесситки Оксана и Ира. В записи я видела Иру.

Комнаты и всё, что в них находится, приятно удивили новеньких. Они поспешили помыться одеться. Хоть в нижнем белье - но не совсем голяком, как они работали раньше. Упаковавшись ещё и в халаты, они совсем приободрились. За ужином, устроенном специально ради них пораньше, едят и пьют жадно с оглядкой. Видно, что держали их явно в чёрном теле. Вино, принесённое Милен и Сильвией, слегка развязало им языки. Все они попали сюда примерно так же, как и я. Лена ехала работать официанткой, Оксана и Ира -танцовщицами, дома они подрабатывали в стриптизе.

Всех фирмы по набору "молодых женщин для работы за рубежом за приличное вознаграждение" направляли в одну и ту же контору, где с ними проводили беседы, подобные той, которую со мной провела фрау Клара. Только девчонки оказались менее сговорчивы. Поэтому их били, насиловали, а оттуда раскассировали по дешёвым публичным домам. Здесь они должны были оплачивать питание и проживание из своих заработков, которые были гораздо ниже, чем у нас (30-50 евро с клиента) , да ещё большую часть этих заработков у них отбирали. За любые провинности - били. В заведении, где трудились Лена и Ира били ещё и просто для профилактики. Кроме клиентов они должны были бесплатно обслуживать охранников и качков, привозивших новых рабынь.
- Ирочка, солнышко, чем тебя тогда били Отто и Готлиб?
В глазах её страх и отвращение
- Мешочки с песком. Они следов не оставляют. А потом ещё эта псина...

Да, повезло мне с первым местом работы по новой специальности.
Стараемся успокоить и утешить новеньких. Кончается тем, что Галка и Калина утаскивают с собой Оксану, Люся и Света - Лену, а Ира оказывается в одной постели со мной и Викой. Ирка оказалась очень нежной и благодарной девочкой. И тело у неё, несмотря на двухмесячную голодовку, просто прелесть. Пока Вика, нежно лаская её груди, целуется взасос, я пристраиваюсь между ног и устремляю свой язычок к Иркиному персику. Он розовый, нежный и сладковатый на вкус. Атакую его кончиком языка, и наша новая подруга томно стонет. Продолжаю ласки, а она то разводит, то сводит напрягшиеся бёдра и гладит меня по голове. Спасибо, милая, я хочу, чтобы ты поскорее забыла предыдущий кошмар. Ну, давай, давай, ещё! С радостным всхлипом она кончает.

Господи, она хочет меня отблагодарить тем же манером. Теперь уже её язычок властвует над моей дырочкой, а я ласкаю свои напрягающиеся груди. И Вика своим язычком обрабатывает Иркину киску. Здорово! Кончаем "на брудершафт" и вдвоём накидываемся на Вику. Теперь она стонет и корчится в ожидании оргазма, пока в ней ужом вертится Иринин язычок, а я, вставив в себя двойной фаллоимитатор, обрабатываю её попку. Анал наша аспиранточка очень даже приветствует!

Ну, вот и познакомились, пора собираться на работу. Разбредаемся и вновь встречаемся в зале. Ждём.
Первым является герр Шульце и без долгих разговоров тащит в нумер любимую невесту. Они перешёптываются и хихикают. Потом клиентов становится сразу много. В основном опять герои бундесвера. Трое из них берут меня, Инесс и Фань и ведут в зелёную спальню.
- Солдаты желают интернационал!
В спальне, выпив для начала коньяка, устраиваем по просьбе зрителей сеанс стриптиза, переходящий в лесбис-шоу. Мои напарницы - профессионалки высокого класса. Я сама от себя не ожидала таких успехов в раздевании, всё их опыт, сноровка и кураж. При этом Инесс и Фань - две противоположности.

Кубинка страстная, глаза полузакрыты в экстазе, губы что-то шепчут, раздевая нас, она попутно успевает и приласкать, и поцеловать, и поиграть кончиком язычка в ушке. Фань абсолютно бесстрастна, на слегка даже сонном личике никаких эмоций. Но как ловки её руки. И губы. И язычок. Как она может невзначай прижаться всем телом и провести по твоей спине и грудками, и животиком, и гладенько выбритой писечкой! Ну, и я постаралась не отстать от них. Раздев друг-дружку, мы так слились в экстазе на ковре, что у наших кавалеров челюсти поотпадали, они забыли, что и сами ебаться пришли, а не смотреть. Я, кстати, тоже.

Но Инесс и Фань чётко помнят свой долг. Громко и радостно кончив (это мы с Инесс, Фань только кротко вздохнула в самый ответственный момент), мы устремляемся к мужчинам. Теперь мы раздеваем их. Вновь приобретённый опыт и кураж от нашего сумасшедшего представления позволяют мне так воодушевить попавшегося под руку воина, что тот едва не кончает задолго до снятия последнего носка.

Ну вот, теперь мы все голенькие. Теперь, мальчики, мы вам пососём и подрочим. А чтобы не скучали, будем меняться парами. В результате в кратчайший срок каждая из нас уже знала на вкус и цвет все три члена. Ну, что, все готовы? Все!

Меня раскладывают в миссионерской позе, справа Инесс садится на своего арийца в позу наездницы, а слева становится раком Фань, её партнёр желает войти сзади. Все три мальчика трудятся с должным энтузиазмом, зря мы, что ли старались? Мы подмахиваем им со всем ещё не растраченным за ночь пылом. При этом мы с Инесс громко и радостно стонем, Фань тоненько, но весьма сексуально охает. Это весьма заводит наших самцов. Интересно, кто же придёт к финишу быстрее? Никто, представительницы белой, жёлтой и чёрной рас довели своих партнёров до кончины одновременно.

Усталые, но довольные, представители германской военщины раскидываются на постели в живописных позах. А нам отдыхать нельзя. Мы на работе. Губками, язычками, ручками приводим их орудия в боевую готовность. Вот Инесс начинает дрочить доверенный ей член, зажав его между грудей, а Фань - между ступнями. А что же придумать бедной Лотте? Сегодня я не заплела косу, моя белокурая пышная грива готова к услугам. Об неё приводит в окончательно работоспособное состояние свой агрегат мой викинг. И вновь каждый хочет попробовать и сисек Инесс, и гривы Лотты, и волшебных пяточек Фань. Так что снуём по сексодрому, обслуживая всех по очереди.

Но в этом беспорядке прослеживается железный военный порядок - орднунг. В рот уже давали, в киску ебали, сиськи, волосы и пятки пробовали - теперь пора приступать к аналу. Строимся на кровати в две шеренги. Мы - раком, наши завоеватели сзади на коленях. Вот надеты презервативы, наши дырочки смазаны, пуск! В моей попе размеренно и неотвратимо движется туда-сюда член армейского образца. Ой, куда это он? Ах, смена караула. Итак, в моей попе размеренно и неотвратимо движется туда-сюда уже другой член армейского образца. Ничуть не хуже первого. И уже начинает набухать.

Опять смена караула. Меня долбит уже хуй №3. Этот почти совсем готов. Я тоже. Вот, сейчас, ещё чуть-чуть, есть! Хор стонов свидетельствует о том, что опять все кончили синхронно. Класс! Вновь господа военные отдыхают, а любящие шлюхи сосут. И дрочат. В ход опять идут волосы, сиськи, ступни. Я уже попробовала и то, и другое, и третье. Мне больше понравилось работать грудью. Заодно и себя в тонусе поддерживаешь.

Мальчики решают проверить представительницу каждой из трёх рас на выносливость. Я - первая. Раз так, нацепляю офицерскую фуражку. Они имеют меня втроём, как давеча мои двоечники. Нашли чем удивить! Стараюсь извлечь из этого максимум удовольствия для себя, не забывая, впрочем, об удовольствии для клиентов. Судя по их сопению, рычанию и слюнопусканию, они довольны. Ну и мне хорошо. Два пениса синхронно ходят в моих попе и киске, массируя их и друг-друга, а третий оккупирует мою глотку. Они ласкают все доступные им части моего грешного тела. Ну, о чём ещё можно мечтать. Давайте, ребята, и пусть этот праздник траха не кончается. Ой, нет, сейчас кончу, кончаю, кончила. Ой, они всё продолжают. Опять сейчас кончу. Они, кажется, тоже. Точно! Громко и дружно кончаем.

Теперь можно и умирать! Но нельзя. Помогаю девчонкам снова взбодрить кавалеров. Ух ты, снова получилось! Теперь отважная троица имеет во все отверстия нашу кубиночку. Или это Инесс их имеет всеми отверстиями? Очень похоже на то. Как она подмахивает! Интересно, как смотрелась я? Нет, точно, так я бы не смогла! Вот они напряглись, по телам мужчин струится пот, Инесс - сухонькая. Вот громкий четырехголосный стон. Готово!

Инесс слезает с клиента и начинает тут же ему сосать. Пора и нам с Фань за дело. Ну-ка, ротиком, а сейчас сиськами, мне так понравилось! Вот, вот, мы и готовы. И соседи тоже. Теперь над тремя членами колдует Фань. Как она вибрирует, струится на них. Как мечтательно сузились её и так узкие глаза, как втягиваются щёки, обрабатывая глубоко внедрившийся в рот член. Всё это происходит как будто неторопливо, нехотя, но мужички уже опять вспотели, а нашей искуснице хоть бы что. Вперёд-назад, вверх-вниз, втянула, выпустила. И при этом она тоненько мычит что-то очень нежное и экзотичное. А мужики уже только хрипят. Вот их движения учащаются, вскрик! И Фань замирает среди навалившихся на неё и сразу обмякших потных мужских тел.

Они лежат без сил, и нам позволено просто полежать. Мужчины периодически благодарно ласкают нас. Мы гораздо более энергично ласкаем их. Потом под руководством Фань приступаем к массажу. Мужчины умиротворённо похрюкивают. Пришли в себя.
- Девочки, вы все - лучшие, вы богини, валькирии! - сипит один из них
- О да! - вторит ему другой.
Третий лишь согласно прослезился.

Ого, да мы уже три часа тут развлекаемся! Парням пора в казарму. Вместе принимаем душ, и тут оживившиеся воины не преминули поиметь нас в последний разочек уже стоя у стеночки. Тут же и подмываемся на глазах почтеннейшей публики.
Наши герои вновь облачаются в форму, расплачиваются, щёлкают каблуками и убывают в месторасположение части.
Фань и Инесс смотрят на меня с интересом.
- Лотта, да ты молодец, где ты всему этому научилась? - это первое, что я слышу от Инесс.
- Лотта, ты ведь сейчас не работала, ты жила! - это резюме Фань.
- Боже, девочки, да вы что, мне до вас расти и расти. Я сейчас обзавидовалась! - это моя естественная реакция. Но Инесс и Фань продолжают смотреть на меня с уважением. Как впрочем, и я на них.

Переодеваясь в своей комнате, я сообразила, что Фань очень тонко поняла меня. Я действительно не работаю здесь, а получаю удовольствие от всего, что происходит. Мне нравится быть шлюхой и трахаться самым разным образом с кучей незнакомых людей и получать за это деньги. А ещё мне нравится смотреть, как разные мужики трахают моих подруг самым неописуемым образом. М-да приятно это осознать, дожив до двадцати восьми, защитив диссертацию и став доцентом высшей школы. Во время я решила подработать за границей.

Надеваю мой красный прикид и спускаюсь в залу. На подиуме у шеста Ирина в стрингах, едва прикрывающих лобок, форменных чулках и танкетках. Вокруг разбросаны остальные немногочисленные детали её туалета. Как раз в момент моего появления она освобождается от трусиков, раздаются аплодисменты и её ведёт в бар какоё-то толстяк, традиционно придерживая за попку, выписывающую восьмёрки.

На ходу целую в щёчку Сильвию, которую ведёт наверх какой-то другой дядя. Она успевает погладить мой лобок. Сдаю выручку. Фрау Дорт довольно щиплет меня за щёчку и выдаёт три жетона.
- Молодец, Инесс и Фань потрясены твоей техникой. Господа, кто желает пошалить с украшением нашего заведения - Лоттой! Делайте ваши ставки!

Ой, спасибо за рекламу. Меня с двух сторон цепляют под руки двое немолодых господ непривычно восточного вида. Они похожи не на местных бюргеров, а на азеров с нашего приснопамятного В-ского рынка. Пытаюсь отвести их в бар. Господи, точно сыны ислама! На ломанном немецком мне объясняют, что мусульманам шариат не позволяет пить вино. Тут же вспоминаю свою студенческую пору, когда мои однокурсники из Адыгеи и Азербайджана самым лучшим образом обходили заветы Мухаммеда.
- Господа, но ведь Аллах запретил вам вино, но не водку? Не хотите ли шнапса?

Идея одобрена, мало того, шнапс блюстители исламских традиций заглянцевали пивом. О нём в Шариате, вроде тоже не говорится. Ну вот, теперь наверх. И ещё бутылочку возьмём, чтобы покорной рабыне славных господ было не стыдно. И нескучно.
Упоминание о стыде, видимо, натолкнуло моих новых кавалеров на мысль о том, что я вообще невинный цветочек. Их глазки совсем замаслились и в номере он первым делом велели мне раздеться, после чего стали пялиться, как на Венеру Милосскую.

Далее мои господа (оказалось, турецкие бизнесмены) , садятся на кровати, недвусмысленно раздвинув ноги. Всё понятненько. Белая рабыня Лотта становится на колени, расстёгивает ширинки и по очереди посасывает у каждого из сиятельных господ. Одному сосём, второму дрочим, и наоборот. Попутно снимаю с них брюки и нижнее бельё. От обоих достаточно резко пахнет. И отнюдь не розами. Скорее конюшней. И это странно возбуждает меня. Между тем они интересуются, как зовут их приобретение, ах Лотта? Так их ублажает немка? Русская? О, они знают русских проституток, их много в Турции. Может, Лотта желает перебраться в турецкий публичный дом? Они могут посодействовать.

Господи, не дай бог! Пора пресекать этот поток красноречия и инициативы. Наливаю себе, "чтоб не стыдно", туркам, "шариат водку не запрещает", и, нацепив ротиком на их болты презервативы, карабкаюсь на колени к одному из них, насаживаясь киской на его член. Тот довольно урчит, а второй в это время с немалой сноровкой входит в мою вторую дырочку.
- Русским шлюхам это всегда нравится! - комментирует происходящее один из них, Мустафа.

Его приятель Кемаль согласно мычит, лапая мои сиськи и всаживая своё сокровище в мой зад по самые яйца. Ого, как они могут. Что значит обрезание! Я это ещё с Салихом прочувствовала. Старательно подмахиваю братьям-мусульманам, а те в свою очередь долбят меня с усердием обкурившихся дятлов. Да как долго! Я уже два раза кончила, а им хоть бы что. Ага, созревают, сейчас, сейчас, есть, Кемаль кончил. Еще пару раз насаживаюсь на хуй Мустафы, и кончает он. Уф-ф-ф!
- Эй, русская, давай, соси ещё!

Слизываю со свежеобнажённых членов остатки спермы, дрочу их и они опять расцветают. Ненасытные. Мне на шею нацепляют ошейник, для ускорения реакции подхлёстывают плетью, найденной в шкафу.
- Эй, девка, ложись!
Ложусь на кровать, раскинув ноги, Мустафа закидывает их себе на плечи, засаживает мне в пизду почти по самую матку и начинает меня иметь так, что кровать ходит ходуном. Кемаль какое-то время любуется, а потом пристраивает свой член к моему ротику.
- Это вы, русские бляди, тоже любите.

Их монологи уже давно идут на русском. Видно, язык Пушкина и Некрасова им ближе, чем язык основоположников марксизма. И изучали они язык Пушкина и Некрасова отнюдь не по их собраниям сочинений, уж больно бордельный лексикон. Причём со знанием дела и спецтерминологии.
Ох, как мощно Мустафа буравит мою дырочку! Да как глубоко, часто! А вот ещё, ещё! Я улетаю. А он продолжает. Методично, как отбойный молоток. Ну вот, кончил.

С Кемалем я язычком не усердствовала, понимая, что он захочет сменить друга. Он и сменил. Снова мои стройные ножки в алых чулочках на мужских плечах. Снова огромный член, обтянутый тонкой гофрированной резиной презерватива устремляется к моей дырочке. Ой, не туда, милый! Кемаль начинает драть меня в зад. Да с каким энтузиазмом! Вот только агрегат у него лишь немногим меньше, чем у карлика, пользовавшего меня в попку позавчера. Ой, ой, ой, ой, ой! А вообще и ничего... И даже и хорошо. Да вообще классно! Всё это проносится только в моём сознании, ротик занят членом Мустафы. И очень занят. Как говорится сверху вниз, наискосок. Работаем. Ох, что это там Кемаль вытворяет, я сейчас, я сейчас... А-а-а-а! Кончаем на этот раз все трое.

Турки довольны. Они скинули остатки одежды, валяются, как два тюленя по обе стороны от меня и лениво лапают.
- Девка, работай
Я на коленях по очереди сосу и дрочу им. Опять встают. Пора попрыгать. На сей раз я гарцую на члене Кемаля, а мою попу терзает член Мустафы.
- Давай, сучка, давай! Ты, блядь, давно не пробовала истинного мусульманского хуя!
- А вот и нет, только вчера и пробовала! - невольно проговариваюсь я.

Туркам интересно, здесь что, были земляки? Какие? Узнав, что меня трахал карачаевец, они успокаиваются. И тут же интересуются, какие члены мне больше по вкусу, мусульманские, или немусульманские. Не люблю врать и поступаться принципами, поэтому говорю правду - конечно же, мусульманские. От них гораздо дольше кайф.
Ответ верный. Кайф мне продлевают до немыслимых примеров. Но все хорошие когда-то кончают. И мы втроём тоже. Стоя на коленях, белая рабыня вылизывает милостивым господам члены, яйца, анусы до блеска, помогает господам облачиться и, облапанная напоследок, прощается с ними.
Вновь спускаюсь вниз уже в чёрном.

- Лоттхен, деточка, ты, говорят, решила перебираться в турецкий бордель? - интересуется фрау Дорт, когда я сдаю ёй выручку и получаю пару жетонов. Мамочки, только не это! Кидаюсь хозяйке в ноги, целую руки и убеждаю, что у меня и в мыслях такого не было. Видно, эти стервецы всё-таки решили переместить меня ближе к своей исторической родине и чего-то наговорили хозяйке. Дабы убедить её в моей лояльности, осторожно залезаю ей под юбку, благо за стойкой меня и всего, что ниже бюста фрау Дорт, не видно. Вот это да, а мамочка то наша трусики не поддевает! Лихая старушка!

Начинаю колдовать язычком в норке хозяйки. Её тон становится всё более благостным, одна рука гладит меня по голове. Вот она судорожно стискивает ноги, и я захлёбываюсь в её выделениях.
- Иди, доченька, работай, я верю тебе! - напутствует меня хозяйка.
Как ни в чём не бывало, выбираюсь из за стойки, подправляю помаду на губах, остальное - нормально. В зале - дым коромыслом. Кишат прилично одетые клиенты и почти голые девочки. При этом мой пример с кокошником пришёлся по вкусу. И теперь украинские девочки украсили себя кто монистом, кто венком с ленточками, Вика спустилась в чёрной магистерской шапочке с квадратным верхом и кисточкой, у Ренаты вокруг головы венцом завязаны толстенные косы под Брунгильду, а Марго щеголяет в расстёгнутом гусарском доломане, являя клиентам свои сисечки и животик, украшенные пирсингами. Впрочем, я на их фоне выгляжу ничуть не хуже.

Ко мне тут же подъезжает некий господинчик, трогает за руку и влечёт к лестнице наверх.
- Мой господин предложит девушке выпить?
Он покорно ведёт меня в бар, где угощается вместе со мной ликёром, берёт с собой бутылку шампанского, и мы идём ко мне. Клиент на удивление корректный, он не лапает меня прямо на лестнице, к чему я уже привыкла. Лишь вежливо придерживает под локоток.
В номере представляется
- Меня зовут Франц, хотелось бы знать имя юной фройлян.
- Лотта, мой господин.
- И что умеет Лотта?
- Всё что угодно господину Францу.

Господину Францу сначала угодно рассмотреть фройлян Лотту со всех сторон. А не могла бы фройлян раздеться посильнее? Вспоминаю недавний опыт с военными и пытаюсь его воспроизвести. Раздеваюсь и попутно демонстрирую Францу все свои прелести в самом тесном контакте. Оставшись в одних чулках, сажусь ему на колено и нежно, но энергично ласкаюсь об него и промежностью, и грудью. Господинчик разомлел, в штанине чувствуется оживление и напряжение. Так, созреваем. Целую его в лобик и скоренько расстёгиваю ширинку, вот и он, наш членик! И вот его счастье в моих руках. А теперь в ротике.
- Нравится, милый?
- М-м-м-м!

Минетик от Лотты всем нравится! Сейчас, господин Франц, мы его губками, язычком, ручками, вот так. А теперь ещё и грудками, такое пробовали? Франц млеет, чуть ли не пуская пузыри от восторга.
А теперь мы на этот чудный член натянем вот этот изящный презерватив, вот так, ротиком, нравится?
- Мой господин может прилечь, Лотта всё сделает!
Этому лентяю явно того и нужно. Он лежит в позе цыплёнка табака, а маленькая Лотта трудолюбиво гарцует на его поршне. Франц начинает, наконец, осторожно ласкать мои груди, живот и лобок. И на том мерси! А я сама развлекусь. Вот так, глубже, сильнее, глубже, сильнее, быстрее! Ну вот, Лотта уже почти готова для счастья. Погоди, не кончай, побудь со мною! Ну вот, молодец, хороший мальчик. И сам кончил, и мне хорошо... Устал, ах бедный.

Снова ласкаю моего Франца. Ему понравилось, когда я мягко скольжу по нему обнажёнными грудью, животом и промежностью. И он не против нового минета. А кто ж против? Ну вот, опять оживаем. При этом пока я сосу, этот извращенец с горящими глазами исследует мои фотографии. Особенно его впечатляет мой первый секс с Готлибом. А нельзя ли пригласить этого господина? Звонок вниз позволяет узнать, что можно. Готлиб сейчас придёт. А не может ли фройлян Лотта переодеться в такой же чёрный наряд, как на фото? Фройлян переодевается. Вновь я в чёрном боди и чулках. По просьбе клиента верчусь перед ним, как на подиуме, демонстрируя себя и свои особые достопримечательности с разных ракурсов то сидя, то стоя, то лёжа.

Входит Готлиб.
Франц дико извиняется за беспокойство и интересуется, не могли бы герр Готлиб и фройлян Лотта повторить то, что он видел в альбоме в лицах. Он хорошо заплатит.
Фройлян Лотте всё равно, с кем трахаться, работа такая, а герр Готлиб популярно объясняет, что он, в отличие от Лотты, не проститутка, а охранник и фотограф. И вообще приличный положительный человек. И не надо обращать внимание на то, что он негр. И только крайнее расположение к герру Францу позволяет ему пойти навстречу желанию клиента. Но это, безусловно, сверх обычного гонорара фройлян Лотте, да и сам он, Готлиб, хотел бы что-либо получить, чтобы достойно встретить старость и за моральный ущерб...

Требуемое вознаграждение выплачивается без возражений, после чего Франц устраивается в углу на кресле, а Готлиб подходит ко мне.
- Ну что, малышка, готова?
- Конечно милый!
Он наклоняется ко мне, я шаловливо ловлю его за галстук, потом встаю и трусь об него, как кошка, целую, одновременно стаскивая с него пиджак и расстегивая жилет, а он щупает мою попку и груди, приподнимает мне правую ногу, словно собирается трахнуть сразу стоя.
Герр Франц трепетно сжимает своё мужское достоинство в кулаке и начинает тихонько подрачивать, безотрывно глядя на нас горящими глазками. По просьбе клиента мои сиськи бесстыдно вывалены за вырез. Готлиб удобно раскидывается на кровати, а я подползаю к нему, расстегиваю ему ширинку и начинаю медленно и картинно облизывать его роскошный, словно отлитый из чёрного каучука, член, весь в капельках выступившей смазки и дрочить его.

И без того мощное орудие Готлиба всё больше набирается сил.
У Франца, как давеча у Папхенов, начинает течь слюна из уголка рта, он непроизвольно облизывается и пожирает нас взором. По его приказу я обнажаю мощный торс моего партнёра и низко спускаю его брюки.
- Эй, шлюха, на колени!
Ого! У Франца командный голос прорезался! И вежливость испарилась, фройлян Лотта превратилась в шлюху... Шлюха становится на колени и продолжает сосать.
- Разденься и ляг, пусть он тебя трахнет!

Раскорячиваюсь на кровати, лаская свои груди, а Готлиб вводит в мою дырочку своего красавца и начинает им шуровать в ней. Мне даже не нужно притворяться, как мне приятно. Хорошо я его всё-таки разработала! Мирно подмахиваю своему чёрному Геркулесу.
Франц орудует своей лапкой со сноровкой аборигена, добывающего огонь путём трения.
- А теперь встань левреткой, а герр Готлиб будет иметь твою попку!

Маленькая Лотта покорно подставляет попку Готлибу. Он давно её хотел, ещё в первый раз, вот и получит, заслужил. Член нашего афроарийца с размаху входит в мой анус и начинает меня буравить. А эта дырочка у меня всё-таки уже обычной. Из глаз брызжут слёзы, но мне всё равно приятно. Готлиб умеет доставить удовольствие девушке, у которой год не было мужчины... От всей души подмахиваю ему, из груди вырываются стоны. Я уже вообще забыла, для чего тут нахожусь. Вспоминаю во время особенно яростного толчка, когда мои глаза широко раскрываются, и я вижу Франца, продолжающего мастурбировать и тихо постанывающего от счастья. Можно подумать, что это он сейчас имеет чужую попу. Или его туда имеют.

Теперь Готлиб должен меня трахать в попу стоя.
Дурак Франц, сам бы попробовал, нам же неудобно. Ну и ладно мне ещё с Готлибом повезло. А Готлибу со мной. Слышу его удовлетворённое урчание. Как сытый кот прямо...
Едва успеваю кончить, как нам опять приказывают сменить позу. Теперь я стою, раскорячив ноги перед моим мужчиной, а он, придерживая меня за левое бедро, невозмутимо пользует мою киску. Вот даёт. Мог бы и кончить разочек, ведь я старалась, душу вкладывала. А он как заводной. Ну и хорошо. Очень хорошо. Кла-а-а-с-с-сно! Я уже задираю ногу в шпагате на плечо моего трахальщика. Только пусть не останавливается. А он и не собирается. Но стоя ебаться утомительно даже ему. И приказ продолжать сидя принят нами более чем благосклонно.

Сначала я сажусь лицом к Готлибу и начинаю скачку на его мощном колу, но вскоре Франц просит повернуться. Он желает видеть меня во всей красе. И пусть фройлян Лотта пальчиками помассирует свою чудную розовую дырочку. Нахал. Извращенец. Пожалуйста, любой каприз за ваши деньги!